Суд над колдуном - Татьяна Александровна Богданович
— Ой, да что ты молвишь, поп! — со злостью, вскричала Олена. Даже слезы у ней высохли. — Не душегуб Ондрейка, не супостат. Как схоронить не дать!
— Ну, може, и дадут. Я так, к слову. Сам с тобой скорблю душой, вдовица ты горькая.
— И не вдовица я. Пошто молвишь так. Заутра повидаю я его, голубя моего сизого. Заклевали тебя злые коршуны! Ой, и как мне без тебя, сиротине, век вековать! Не глянешь ты на меня ласково. Одним-одна, одинешенька…
Поп постоял еще, головой покачал. Но Олена причитала и не слушала больше ничего. Поп повернулся и пошел от нее. «Теперь уж, — думал, — в слезы ее вогнал, так не пойдет за мужа челом бить. Пошто зря докучать? Знать, на то воля божья, чтоб быть тому Ондрейке без головы. Може, и лутче так-то. А то пойдут спросы да расспросы — про Дениску, да про грамотку, да про деньги, десять-то рублев. Жаден народ ноне стал!»
Олена и вправду после разговора с попом сразу точно обессилела. Нет, уж видно, такая их горькая доля. Нету правды ни у кого.
Пошла в избу свою, села на лавку, и не приметила, что сильно холодно — нетопленая изба все стояла. И на ум ей не пришло печь истопить, поесть сварить.
И как тот день прошел, сама Олена не ведала. Пахом будто заходил, квасник заглядывал, да она и слова вымолвить не могла.
Спала ли ночью и того не ведала. Так на лавке и просидела до свету.
А как рассветать стало, пошла к Приказу — проситься, чтоб в темницу пустили. Да куда! — и слушать не стали, вон погнали. — Иди, — говорят, — на болото, по-за кузницы. Туда и колодников скоро погонят. А с ими никак не велено.
Казнь
Нечего делать. Побрела Олена. Путем и не знала, где то болото. В кузницах-то бывала. А там, как дошла, — народ так и валит. Не смекнула сперва, куда народ поспешает, словно на праздник, веселые, хохочут.
— Ведьма та сказывают, — могутная. Беси ей все служат, — услыхала вдруг Олена.
— Ан не сослужили. Жечь-то все едино будут.
— Погоди молвить, поколь не сгорит.
— То не она набольшая-то. Набольший бесов слуга, то колдун-лекарь.
— Ишь, окаянные, сколь той нечисти развелось!
— Ладно. Ноне свадьбу, справим. В срубе их палач повенчает. То-то потеха, как визжать почнут!
Олена еле на ногах устояла. Благо Пахом Терентьев ее нагнал, за руку взял, а на парней крикнул:
— Чего рот разеваете, охальники! Кому слезы, а им лишь бы зубы скалить.
— А ты што, сатанин угодник, за ведьму заступаешься. Сам, видно, колдун. Леший!
Пахом, не слушая, вел Олену дальше.
Болото, не болото, а близко того. Грязь невылазная, и по дороге-то еле пройдешь. Да итти-то не далеко. Отступя от дороги сруб деревянный поставлен — не то колодец большой, не то избушка без крыши. Кругом солома навалена. А с одного краю лестница приставлена.
А за срубом дальше помост деревянный.
У Олены сердце так и упало, как она тот помост увидала. Тут, на плахе и голову, знать, отсекают. У Пахома вырвалась, подбежала, села на кочку, и глаз с помоста не спускает. Ничего кругом и не замечает. На грудь-то точно камень навалился. Не вздохнуть. И слезы не идут. Только и приговаривает про себя:
— Ондреюшка! Ондреюшка, Ондреюшка! О-о-о-о-о! Ондреюшка! Кровинушка! да что ж то? помереть бы мне, не видать бы того!
А народ кругом прибывает. Вдруг кричат:
— Ведут! Ведут!
— Вишь, ведьма-то косматая. Простоволосая, идет, бесстыжая! И не смерзнет, окаянная!
— Ништо, живо согреется!
— А за ей, мотри, жених, видно. Бес хромой. Вишь ковыляет!
— Так им, треклятым, и надобно. Здесь повенчают, а в пекле им беси пир сготовят.
Олена голову в колени зажала, чтоб не слышать, да вдруг подумала:
— Ондреюшка-то меня, чай, выглядывает. — Вскочила, глядит: толпа кругом. Дьяки, подъячие, стрельцы, и все к срубу идут. Где ж Ондрейка-то? Сердце, как прыгнет! — може, его и нет тут, — помиловали? Ох, не, — вон он, сердешный. У помоста между стрельцами стоит, и голову во все стороны ворочает, ее, видно, высматривает.
— Тут я! — крикнула Олена, — Ондреюшка! Тут, болезный. — Кинулась к нему, а стрельцы за обе руки схватили.
— Куда лезешь, баба! Стой, где стоишь. Время придет, прощаться допустят. Нишкни, не то прогонят.
А Ульку Козлиху у сруба поставили, и дьяк перед ней указ читает. А про что не слушала Олена.
Кончил дьяк, рукой махнул. Выходит палач, в красной рубахе, кафтан распахнут, за поясом плеть, а на плече топор. На топор глянула Олена, дух занялся. — Тот самый топор и есть…
А уж подручный Ульку схватил, веревкой ее опутал, она отбивается, кричит:
— Ой, робятки мои малые! Ратуйте, православные!
Да кому ж за ведьму вступаться, кабы и сила была. Так ей, анафеме, и надо! Палач на лестницу влез, топор за пояс заткнул, подручный забрал Ульку поперек тела, благо тощая, как ветка сухая. А она разом змеей свилась, визжит, трепыхается. Палач крепко прихватил ее, взмахнул ей, только космы вверх метнулись, да в сруб и кинул. Потом с лестницы соскочил, взял у стрельца факел зажженый. И не приметила его Олена, — на свету-то не видать, что горит, только дым над ним вьется. Оглянулся палач на дьяка старшего, тот сказал чего-то, не слыхала Олена чего, и головой кивнул. Палач факелом над головой покрутил и кинул на солому. Солома сразу занялась. Пламя так и полыхнуло.
Сперва визг из сруба слышался, вой, словно собак свора разодралась там. Бревна сухие, сосновые, загорелись, затрещали. Внутри, верно, тоже солома. Оттуда пламя так и взвилось вверх. Треск, вой, не разобрать — ведьма ль волком воет, огонь ли гудит.
А народ всё на сруб глядел, — как бы ведьма совой не обернулась, да из пламени не вылетела. Нет, замолкла, и бревна рассыпаться стали, а совы не видать. Видно, наговорный корень у нее отняли, а без кореня и силы у ней не стало.
Как догорел сруб, головешки одни остались, старший дьяк подошел к помосту. Олена, как увидала его, опять к Ондрейке метнулась, стрелец перехватил было, но дьяк говорит:
— Ничего, допусти, пущай простится. — И палачу махнул: сыми колодку!
Палач колодку снял, стрелец Олену отпустил, так и повисла она на шее у Ондрейки. А он крепко обхватил ее, к груди прижимает.
Забилась Олена, заголосила:
— Болезный ты
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Суд над колдуном - Татьяна Александровна Богданович, относящееся к жанру Историческая проза / Разное / Прочее / Повести. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
