Венская рапсодия - Дростен Юлия

Они проскользнули через дверь для прислуги, разулись и на цыпочках вошли в дом. Вскоре обе оказались в комнате Изабеллы.

Барышня вошла первой, подождала Фанни и закрыла защелку. Только после этого девушки сняли маски.

Когда Фанни хотела положить свою маску в сумочку, у нее вырвался возглас досады.

— Проклятье! Я потеряла сумочку! Наверняка выронила, когда мы убегали! А внутри была бальная книжка. Как жалко! Я хотела сохранить ее как напоминание о вечере.

Изабелла повернулась к ней. В падавшем через окно свете луны она казалось бледной, а глаза у нее загадочно мерцали. Госпожа подошла к Фанни и взяла ее лицо в свои ладони.

— Я и хотела, чтобы этот вечер оказался незабываемым. Мне очень жаль.

Слова Изабеллы смутили Фанни.

— Но вечер все равно выдался прекрасный, милостивая сударыня. Без вас мне никогда не посчастливилось бы оказаться на таком чудесном празднике.

— Может, ты просто хочешь меня утешить?

— Нет, я говорю правду, — заверила ее девушка. — Не хотите ли вы наконец рассказать, что вас настолько потрясло? Вы знаете того господина, я права?

На лице Изабеллы появилась грустная улыбка. Ее руки скользнули по лицу Фанни и коснулись серебристого парика. Барышня осторожно стянула его с головы камеристки, бросила на пол и запустила пальцы в примятые париком волосы.

— Ах, моя маленькая Фанни… — пробормотала она, — Понимаешь ли ты, что влетела в мою жизнь, будто яркая бабочка? — Изабелла наклонилась и коснулась губами мочки уха девушки. — Ты права, я знаю д’Артаньяна. Но я совершенно не рассчитывала встретить его на этом балу.

— Он наверняка узнал ваш голос! — воскликнула Фанни. — И пригрозил раскрыть ваше инкогнито, ведь вы были на балу тайно и без сопровождения!

Изабелла покачала головой:

— Он не пригрозил, но дал понять, что узнал. И после этого… — она склонила голову, — после этого захотел выяснить, почему я одета в мужской костюм и со мной женщина.

Фанни внимательно слушала. Она чувствовала, что госпожа собирается поведать ей что-то важное.

Изабелла глубоко вздохнула и сказала всего лишь:

— Надо переодеться и лечь спать.

— Да, конечно, — пробормотала Фанни. Разочарованная, она пошла в гардеробную, чтобы взять свое платье и чехлы для костюмов.

Девушка подумала, что сегодня узнала барышню с новой стороны, увидев ее не только уверенной в себе и снисходительной, но также чувствительной и ранимой. Фанни все еще не знала, что именно потрясло Изабеллу, а также какую роль во всем этом сыграла она сама. Но, если госпожа не хочет говорить о случившемся, следует уважать ее желание. Выходя из гардеробной, Фанни решила больше не упоминать о прошедшем вечере.

Изабелла тем временем сняла костюм и бросила его на кровать. Босая, в одном белье из тончайшего батиста, она смотрела на Фанни.

— Я помогу тебе снять платье. — Барышня протянула руки, взяла у камеристки льняные чехлы и положила их на кровать. Затем она начала ослаблять шнуровку, скреплявшую юбку с корсажем. Прошло немало времени, пока все ленты были развязаны и Фанни освободилась из жесткого одеяния, оставшись в корсете, белье и чулках.

— Ничего себе! Я думала, мне никогда не удастся извлечь тебя из этого платья. Как тебе только удалось надеть это чудовище одной?

— Когда я поняла, как устроена модель, было не слишком и сложно., — хихикнула Фанни. Ей казалось, что мир встал с ног на голову, потому что теперь Изабелла помогала ей раздеться, а не наоборот.

— Сегодня вечером ты приглянулась многим кавалерам, моя прелестная бабочка, — сказала Изабелла и начала расстегивать крючки на ее корсете. При этом кончики ее пальцев скользили по груди Фанни, прикрытой одной лишь хлопковой рубашкой. — Ты бы предпочла посетить бал с одним из них? Например, с д’Артаньяном?

Фании покраснела. На самом деле она настолько погрузилась в атмосферу бала, что вовсе не смотрела на мужчин! — до тех пор, пока не появился д’Артаньян. Думая о нем, она ощутила щекотание в животе, вытеснившее злость, которую девушка испытывала в адрес этого мужчины.

— Но, милостивая сударыня, обычно взгляды гостей обращаются на вас, — ответила она уклончиво. — Бьюсь об заклад, у вас множество обожателей.

Изабелла негромко рассмеялась и продолжила заниматься крючками.

— Это мой третий бальный сезон после окончания школы. Большинство моих подруг замужем, некоторые из них уже родили детей. Мама в смятении и постоянно представляет мне «многообещающих молодых людей». По ее мнению, остаться старой девой — худшая участь на свете. Женщина без мужа и детей в наших кругах становится изгоем. В лучшем случае ее жалеют, в худшем — над ней смеются. Если я хочу сохранить социальное положение, рано или поздно мне придется выйти замуж. Но я буду тянуть как можно дольше и выйду только за такого же мужчину, как я сама. Это единственный способ сохранить свободу.

— Разумный выбор, — кивнула Фанни, хотя совершенно не поняла, что имела в виду барышня, говоря о таком же мужчине, как она сама. Девушка полагала, что Изабелла должна сделать блестящую партию и вести беззаботное существование. Мысли об этом вызвали у Фанни зависть. Все ее имущество помещалось в один чемодан, и вряд ли она когда-нибудь смогла бы заработать достаточно, чтобы выйти замуж, ведь жалованье камеристки невелико. Не говоря уже о том, что до сих пор ей не повстречался ни один мужчина, хотя бы отчасти подходивший на роль мужа. Кто-то вроде Иштвана, имевшего не больше, чем она сама, не годился. Девушка подавила вздох при мысли о том, что ей, как и Йозефе, видимо, придется работать всю жизнь. Только без той преданности профессии, которой отличалась ее старая воспитательница.

— Найти подходящего мужа будет несложно, — прервала ее мысли Изабелла. — Но я хотела бы провести жизнь с человеком, которого по-настоящему люблю, а это не может быть мой супруг.

— И вы знаете это уже сейчас? — пробормотала Фанни озадаченно.

— Любовь означает для меня нечто другое, чем для большинства людей, — открылась ей Изабелла. — Я влюбляюсь по-особенному. Мне это кажется величайшим чудом на свете, но в то же время я знаю, что на взаимность рассчитывать не приходится. — Она расстегнула последний крючок на корсете Фанни, и тот упал на пол. — Иногда я нахожу родственную душу, но всегда ненадолго. Для счастья, которым другие наслаждаются всю жизнь, у меня есть лишь краткий миг. Понимаешь, моя хорошенькая бабочка? — Изабелла положила руки на талию камеристки и внимательно посмотрела на нее. Фанни не поняла ни слова, но ощутила, что хозяйке важна ее реакция, и, помедлив, кивнула.

Изабелла улыбнулась с облегчением. Глядя девушке в глаза, она обхватила ее покрепче и притянула к своей полной груди. Фанни ощутила дыхание Изабеллы, ее теплую и гладкую кожу. Ей было приятно. Она закрыла глаза. Губы у нее дрогнули и разжались. Фанни никогда бы не подумала, что первый поцелуй ей подарит женщина.

Губы Изабеллы оказались сладкими, влажными и очень мягкими. Фанни с удивлением поняла, что ей хочется целоваться и дальше. Но когда Изабелла нежно сжала ее грудь, Фанни отпрянула.

«Что ты творишь, Фанни Шиндлер? — испуганно подумала она. — Милуешься с барышней!»

— Останься! — закричала ей вслед Изабелла. — Пожалуйста!

Но Фанни выбежала из комнаты, не проронив ни единого слова.

Глава седьмая

— Фанни и Роза, пожалуйста, зайдите ко мне в кабинет, — сказала госпожа Фишер после завтрака.

Фанни отодвинула стул и вопросительно посмотрела на Розу, но та только пожала плечами.

Когда они вслед за домоправительницей вошли в кабинет, Фанни озабоченно подумала, не узнала ли та о выходке с оперой, случившейся четыре недели назад.

— Господа ожидают гостей, — сообщила госпожа Фишер, сев за рабочий стол. — Вчера хозяйка оповестила меня о том, что сразу после Пасхи приедет баронесса Батори с дочерью. Я рассчитываю на вашу поддержку. — Она посмотрела на Розу и Фанни, незаметно выдохнувших с облегчением. — Одна из вас, помимо своей обычной работы, должна взять на себя заботу о барышне Хелене.