Венская рапсодия - Дростен Юлия

Пары ринулись танцевать. Фанни вытянула шею в надежде увидеть Изабеллу, но той нигде не было. Тогда девушка достала из сумочки carnet de bal и открыла ее. Напротив звучавшего вальса стоял пометка «белый танец». Фанни обещала Изабелле пригласить «сэра Джона». Но сейчас «сэра Джона» не было поблизости. Разочарованно она захлопнула carnet de bal.

В этот момент послышался мужской голос, обращавшийся, по-видимому, к ней. Уверена она не была, поскольку человек говорил на венгерском, который Фанни едва понимала.

Она подняла голову и посмотрела на мужчину под маской. На нем была треуголка с пышным страусовым пером; на плечи спадали длинные темные кудри. Одет мужчина был в белую рубашку, штаны до колен и сапоги с отворотами. Костюм дополнял синий плащ. Правая рука мужчины лежала на рукояти сабли, свисающей с пояса, а левую он прижал к груди, будто хотел засвидетельствовать Фанни свое почтение. Глаза внимательно смотрели на нее из-под маски. Девушка почувствовала, что ей становится еще жарче, и решила сделать вид, будто занята укладыванием бальной книжки в сумочку.

Когда она вновь подняла глаза, мужчина все еще стоял подле нее. На его красивых полных губах играла улыбка. Их обрамляли усы со слегка загнутыми вверх кончиками и узкая бородка клинышком.

Фанни откашлялась.

— Простите, сударь, я не поняла, что вы сказали.

Улыбка мужчины стала еще шире.

— Что я пригласил бы вас, не будь это белый танец. Надеюсь, вы выберете меня, прекрасная барышня, — ответил он по-немецки. Фанни заметила, что «р» у него раскатистое, как у Изабеллы: наверняка венгр.

— Простите, — пролепетала она, захваченная врасплох, — но все мои танцы уже обещаны.

— Кому? — Мужчина огляделся. — Я никого не вижу.

— Мой кавалер ушел за напитками и сию минуту вернется.

— Если бы я был кавалером, то не оставил бы столь прелестную даму здесь в одиночестве. Так что, если не хотите пропустить танец… — Мужчина не окончил фразу, но улыбнулся настолько красноречиво, что все было понятно без слов.

Фанни посмотрела по сторонам, но не заметила в толпе ни одного корсара.

— Сожалею, — сказала она, — но мой ответ «нет».

— Вы разбиваете мне сердце! — воскликнул мужчина опечаленно. — Поведайте мне хотя бы, кто вы, прекрасная незнакомка.

Фанни хихикнула и раскрыла веер, прикрыв им лицо так, чтобы видны были только глаза.

— Разве смысл бала-маскарада не в том, чтобы не раскрывать себя?

— Вы играете моими чувствами, — отозвался мужчина. — Как мне найти вас снова, если вы не даете ни единого намека?

— Быть может, я потеряю на лестнице туфельку, покидая бал.

— Которую я после должен примерить всем будапештским дамам? Ваша жестокость не знает границ.

— Что поделать. Если вы и в самом деле хотите меня найти, придется постараться.

— О! — воскликнул мужчина и вскинул брови. — Мне кажется или я слышу очаровательный венский акцент, моя прекрасная незнакомка?

В этот момент заигрывания прервал другой мужской голос:

— Приветствую, д’Артаньян! Вот ты где!

— Надеюсь, ты не собирался скрыть от нас это сокровище, мой друг? — раздался еще один голос, за которым последовал третий:

— Неслыханно: придержать для себя самую очаровательную девушку на балу!

Мужчина, которого другие называли д’Артаньяном, нетерпеливо повернулся к своим приятелям и негодующе рявкнул:

— Вы с очевидностью не знаете, когда нужно испариться!

— Но-но, — возразил первый. — Разве наш девиз не «один за всех и все за одного»?

— Я вынужден вас настоятельно попросить: никаких дерзостей в присутствии дамы! — Д’Артаньян сделал шаг в сторону троицы, но его друзья лишь с усмешкой скрестили руки на груди и не подумали двинуться с места.

Фанни отклонилась в сторону, чтобы д’Артаньян не заслонял ей обзор. Три молодых мужчины, одетые в похожие костюмы, с интересом смотрели на нее.

Д’Артаньян предложил Фанни руку:

— Пойдемте со мной, прекрасная незнакомка! Я избавлю вас от общества этой неотесанной солдатни.

— Простите, но вы же знаете, что я… — начала девушка робко.

— Эта дама со мной! — раздался возглас совсем рядом.

Четверо мужчин повернулись, а Фанни вздрогнула, будто ее застали врасплох.

— Иза… ой, Джон… Откуда?..

— Кажется, я пришел вовремя, резко прервала ее Изабелла и пробилась через группу мушкетеров. Ее глаза метали молнии, и она совсем не обращала внимания, что из обоих бокалов, которые она держала, выплескивается шампанское.

— Наша прекрасная незнакомка — добыча флибустьера, — язвительно заметил один из мушкетеров.

— А флибустьеры свою добычу без боя не отдают, — добавил второй.

— Этот пират встал тебе поперек дороги, не правда ли, любезный д’Артаньян? — подлил масла в огонь третий.

Д’Артаньян не реагировал. Он будто прирос к месту, пристально глядя на корсара. Изабелла поставила оба бокала на столик рядом с креслом, в котором сидела Фанни.

— Исчезните, иначе мне придется поставить в известность охрану! — заявила барышня Кальман, обращаясь ко всем четверым.

— Не горячитесь, сударь! — Один из мушкетеров сделал примирительный жест. — Мы начинаем тактическое отступление. — Он коротко поклонился и отошел. Двое других последовали за ним.

Лишь д’Артаньян не двинулся с места. Изабелла сделала угрожающий шаг в его сторону, но вместо того, чтобы уклониться, он схватил ее за плечо.

— Что вы себе позволяете! — вскрикнула она и безуспешно попробовала высвободиться.

Фанни вскочила с кресла и, потрясая кулаками, бросилась на д’Артаньяна:

— Убирайся, грубиян, а то схлопочешь!

И Изабелла, и ее противник повернулись и уставились на нее. Фанни была настроена воинственно:

— Я не шучу!

Д’Артаньян коротко кивнул. Но перед тем, как отпустить Изабеллу, наклонился к ней и прошептал что-то на ухо. Пару секунд все трое молча смотрели друг на друга. После этого Изабелла взяла Фанни под руку:

— Пойдем!

Д’Артаньян проследил, как пара удаляется. Когда девушки исчезли, он тоже собрался уйти, но тут взгляд его упал на бархатную сумочку Фанни: вскочив, чтобы вступиться за Изабеллу, та не заметила, как сумочка соскользнула с колен. Мужчина нагнулся, поднял изящную вещипу, задумчиво осмотрел со всех сторон, после чего положил во внутренний карман плаща.

— Что такое сказал вам этот незнакомец? — хотела знать Фанни. Внезапное окончание вечера потрясло ее прежде всего тем, что они вылетели из здания оперы, будто два вора, которых застигли на месте преступления

На площади Изабелла втолкнула ее в первый попавшийся фиакр. Пока они тряслись по будапештской булыжной мостовой, Фанни пыталась понять, почему прекрасный вечер так резко оборвался. Но барышня не отвечала на вопросы, к тому же занавески были задернуты и Фанни не видела ее лица. Однако она слышала стесненное дыхание, будто Изабелла пыталась сдержать слезы.

— Чем он вас так напугал? — спросила Фанни настойчиво.

Изабелла тихо вздохнула.

— Пожалуйста, не спрашивай, — хрипло ответила она после короткой паузы. — Я не могу тебе этого объяснить.

Такой ответ еще больше сбил Фанни с толку. Кто же этот незнакомец, назвавшийся д’Артаньяном? Девушка перестала сожалеть о том, что отказала ему в танце. Теперь она мысленно проклинала человека, который испортил чудесный вечер и огорчил ее госпожу. Фанни услышала, как Изабелла тихо всхлипывает, протянула руку и положила свои пальцы поверх ее. Рука Изабеллы дрогнула, но осталась лежать на месте.

Чуть позже фиакр остановился у особняка Кальманов, и девушки вышли. Пока Изабелла расплачивалась с кучером, Фанни изучала фасад. Занавески на окнах квартир главного дворецкого и домоправительницы были опущены, и она надеялась, что оба спят, а не наблюдают за ними в щелку.

Вслед за Изабеллой она быстро прошла через ворота во двор, слабо освещенный несколькими фонарями.

— Мои родители еще не вернулись, но сейчас едва за полночь, — сказала Изабелла, посмотрев на пустой гараж.