Воскрешение - Денис Валерьевич Соболев

огромных зеленых гор; но потом, как всегда неожиданно, пошел дождь. Они попытались спрятаться под ели, но все равно вымокли до нитки, и им пришлось вернуться. Воздух горел свежим горным дождем. Со второй, лучше подготовленной, попытки до водопада удалось дойти. В мягком, чуть дождевом свете и тяжелые горные массивы, и ели на склонах, и сам проселок казались еще красивее, чем позавчера. Они излучали покой и высокую отстраненность. Водопад оказался не очень большим, вероятно менее драматичным, чем скалистые водопады на Голанских высотах, и все же его тонкая водяная линия падала среди камней и горного кустарника. На нее хотелось смотреть, она внушала странную смесь сосредоточенности и покоя.

– Ходили в трек? – почти утвердительно спросили их соседи по гестхаусу, когда они явились прямо на ужин в чуть намокших штормовках.

– На водопад, – ответила Моран.

– Отличный водопад, – сказала их собеседница. – Хотя вот в Вашиште – вот это водопад-водопад.

– А чем именно он другой?

– Как – чем? – объяснила та же девица. – Это же Манали.

Митя непонимающе пожал плечами.

– Это как бы уже в Индии, – ответила она.

Они лежали на своей бетонной крыше и, не поворачиваясь друг к другу, смотрели в высокое звездное небо.

– Ты знаешь, – сказал Митя, – в первый день на Мейн Базаре я пообщался с тремя нашими девицами, и они мне сказали, что Индию надо начинать с лайт. Вот я и поехал в Дарамсалу. А ты почему?

– Не знаю. Все ездят в Дарамсалу. Как же без нее.

– И что ты обо всем этом думаешь?

– Мне кажется, – сказала Моран, – что тут очень классно, но для меня как бы слишком лайт.

– Ага. И для меня. Ты была в Манали?

– Не. Но я тоже слышала, что там есть водопад.

– А что там еще?

– Кто его знает.

Уже через два дня они были в Манали, точнее в одном из его «европейских» предместий. Таких предместий было два, Олд-Манали и Вашишт; они выбрали Вашишт, потому что вроде бы водопад был именно там.

Впрочем, на первый взгляд, делать в Манали было решительно нечего. В Вашиште была всего одна улица, вдоль которой располагалось несколько небольших и, как им тогда показалось, ничем особенным не примечательных индуистских храмов. Центры медитаций, восточной медицины, массажа и ароматерапии, которых в Дарамсале было так много, сменились немногими лавками и прокатом мотороллеров; в паре мест продавали треки в горы. За первый же вечер они изучили все храмы, даже рощицы и лужайки вокруг них. В этих храмах было нечто неожиданно домашнее. На следующий день за завтраком на крыше гестхауса они разговорились с тремя израильтянами, девушкой и двумя парнями по имени Эйтан и Ифтах.

– Вы тут давно? – спросила Моран.

– В Индии?

– В Манали.

– Не очень, – ответила девушка, которую звали Йифат. – Где-то месяца три. Может быть, чуть побольше.

– Это она три месяца, – вмешался Ифтах, – а мы только два с небольшим.

– И как вам водопад? – невпопад спросил Митя.

– До него мы еще не дошли, – ответил Эйтан.

– Но обязательно дойдем, – добавила Йифат. – Это маст.

– А что здесь вообще делают? – несколько озадаченно снова спросила Моран. – В смысле в Манали.

– Как – что? Много чего. Это же Манали. Тут столько всего. А если есть силы и целый свободный день, можно пойти на водопад или поехать в дом художника Рёрича в Нагаре. Это вниз по долине Куллу. Говорят, у него там в гараже стоит настоящий старый додж, как из фильмов.

– И как вам дом?

Эйтан снова пожал плечами.

– Это тоже план на будущее, – объяснил он.

– Кто этот Рёрич вообще? – спросил Митя.

– Кто-то из местных, наверное, – сказала Йифат. – Я как-то никогда не спрашивала. Но все говорят, что это абсолютный маст. Если есть время, конечно.

После долгой дороги и вчерашнего беганья по храмам они проспали полдня, а вечером отправились на рок-концерт. Он проходил в кафе, возможно самом большом в Вашиште, на крыше одного из гестхаусов. Кафе было переполнено; слушатели сидели, лежали на подушках, на полу, друг на друге. В закрытом пространстве кафе иногда казалось, что грохот музыки достигает предельных для человека значений. Весь зал был наполнен разнообразными благовониями; казалось, что сюда незаметно съехались ароматерапевты Дарамсалы и одновременно разожгли свои любимые масла. Митя и Моран заказали виски, потом какие-то коктейли, потом что-то еще; там же в зале и курили. Говорили громко, беззаботно, не только в перерывах, но и перекрикивая грохочущую музыку. Временами их соседи вставали и выходили подышать и проблеваться на почти висящую в воздухе лестничную площадку. Музыка продолжала звучать, меняя настроение и темп, и их тоже бросало из радости в грусть, из тоски в ликование и снова в радость. Потом музыка кончилась, но никто не расходился; все продолжали болтать на самых разных языках, удивительно хорошо понимая друг друга. Часам к двум ночи все-таки начали расходиться, а к трем в кафе почти никого не осталось. Митя и Моран вышли на улицу, попытались погулять по пустому Вашишту, но потом вернулись к себе в комнату; и все же долго не могли уснуть. Потом, почти уснув, Митя заметил, что совершенно голая Моран вышла на балкон, долго смотрела на звезды и вдруг начала делать зарядку.

– Может, ты все-таки того? – спросил Митя.

– Да кого здесь это вообще, – ответила она.

На следующий день, вероятно от общей усталости, они снова проспали допоздна. Позавтракали около двух часов дня и решили на этот раз сделать что-нибудь полезное.

– Сегодня мы пойдем на водопад, – решительно сказала Моран.

И они пошли. До водопада было недалеко, тропинка была удобной, хорошо утоптанной, по всей видимости прямой и не требующей больших усилий. Но уже в первой половине пути на них стала снова наваливаться усталость.

– Что-то я уже задолбалась, – сказала наконец Моран. – Надо было вернуться спать.

– Может, в другой раз? – соглашаясь, спросил Митя.

Моран кивнула.

– И как водопад? – ехидно спросила Йифат вечером.

– Как-то он дальше, чем мы думали, – с неловкостью в голосе ответил Митя. – А мы еще вчера подустали.

– Не грузись ты так, – ответила Йифат. – Все равно здесь никто до него не доходит. Может, какие-нибудь невменяемые цивилы. Максимум все ходят в бассейн.

– В бассейн? – изумленно спросили они оба.

– Конечно, – сказала Йифат. – Почему бы не пойти в бассейн.

– Только туда надо идти после двенадцати ночи, – объяснил Йифтах. – Днем там моются индусы, и вода грязновата. А в двенадцать воду меняют, и все отлично. Все наши купаются после двенадцати.

Так прошло еще несколько дней. К концу первой недели они взяли напрокат мотобайки. Но, как