Ласточка - Алексей Тимофеевич Черкасов
– Вот уж не повезло Агнии!..
– Горемычная головушка! То Демид мутил ей голову, а потом уехал и – ни звука. То Степан…
– Так уж повелось, Романовна. Столкнутся на проулке – вот те и сошлись… до первой оглядки.
– Ни сыт, ни голоден.
– Воля портит – неволье учит.
– Лизка-то Ковшова разошлась с Ветлужниковым.
– Ноо?
– Ей-бо!
– Хворостылевы вечор передрались. Из-за Груньки-потаскухи.
– И, бабоньки!..
И почему-то все захохотали. Заговорили все враз, не разобрать, кто о чем.
– Осподи, скоко я намыкалась с самим-то, а тут и сынок попер в его кость! Ить, кобелина треклятый, всю жисть рыскает, что волк. От него и Степка набрался.
– Не велика беда, коль влезла коза в ворота. Можно и от ворот поворот указать.
– Она-то где?
– Хоть бы посмотреть, что за птица.
– В горнице отсиживается, чтоб ей там околеть!..
Распахнув филенчатую дверь, Шумейка вышла в избу с Лешей на руках. Бабы, рассевшиеся по лавкам и у застолья, зашевелились, но ни одна не растерялась. Вот уж любопытству утеха! Сама вышла. А ведь слышала, поди, как перебирали ее косточки? Молодка с характером. Две Романовны – Мария и Анна, – еще не видевшие пришлую злодейку, так и впились в нее колючими буравчиками. Аксинья Романовна, привередливо поджав губы, смотрела в пол, держа на коленях серого кота. Мария Спивакова повела черным глазом по Шумейке и облегченно вздохнула: ей нравились смелые женщины. Такая живо отошьет! Афокичева Анютка, ширококостная, белая, с круглым, как зарумянившийся блин, лицом, щелкая кедровые орехи и складывая шелуху в подол, первая заговорила:
– Сразу видно не здешнюю. У нас девки крупные.
– И, крупные! Есть и пиголицы.
Шумейка посунула ногою табуретку и села насупротив двух Романовных.
– Леша, це тетеньки дюже добрые. Не пугайся! Глянь, как они лузгают орехи?
Мария Спивакова громко захохотала и, подойдя к.Шумейке, заглянула Леше в глаза.
– Так и есть, Степановы!
По избе метнулся шумящий вздох трех Романовных. Снежкова и Афоничева хихикнули, невестка Мызниковых подтверждающе кивнула головою.
– Ишь, какой видный парень-то! – сказала она.
– Он же в породу Вавиловых, – напомнила Мария.
– Лицом-то вылитый Степан, – сказала невестка Мызниковых, сестра Марии, привередливо выпятив губы и надув толстые щеки.
– Ишь как!
– Примерещется же!
– В мальстве ребенок на всех похож.
– Да ты взгляни! Глаза-то, смуглявость, головенка – чьи? Все Степаново.
– Андрюшка-то Агнии мене схож со Степаном, – совсем некстати сказала Афоничева, чем и досадила трем Романовным.
Аксинья Романовна ругнулась на кота, сбросила его с колен, сунулась в куть, что-то там передвинула, заглянула в цело, вытерла руки о фартук и нырнула в сенцы за корытом: приспичило белье замочить.
8
По осени падает лист – с желтинкой, с красноватыми прожилками, словно в листьях позастыла кровь; багряный, будто жженый в гончарне, жухлый, оранжевый. Ветерок отряхивает деревья от летних нарядов, а зимою, когда дуют с Белогорья ледяные ветры, голые сучья постукивают друг о дружку, как костями.
Осень – пора увяданья.
Так и прожитая жизнь Агнии. Много опало листьев, а все жадное сердце чего-то ищет, ждет, томится… Агния никак не верит, что настала пора ее осени! Давно ли она цвела лазоревым цветком девичества? А минуло столько лет! И каких лет? Сколько пережито за эти годы? Сколько передумано? Была ли она хоть один день счастлива? Ах, если бы она могла удержать Демида!.. Как-то вот вышло так, что они не сошлись. После разгрома банды диверсантов, когда Демида подстрелили на Лиственной заимке, Агния еще во что-то верила. Ушел. И от нее, и от Бело-Еланской тайги, где ему так не повезло!..
Листья прожитого падают и падают, гоня дрему.
Тихо в горенке. По углам таятся дегтярные сгустки тьмы. Тюль на окошке то полыхнет пузырем внутрь, то втянется в окно отощавшим брюхом. Поскрипывает кроватка под Андрюшкой. Он крепко спит. За окном – огоньки цигарок. Птичьим линялым пером закружились во тьме горенки обидные слова, занесенные тиховеем ночи:
– Как, интересно, Аркадьевна теперь, а?
– Она – приискательница. Выдержит.
– Дрыхнет и окно настежь.
– А та, брат, не нашей породы!
– Видел? Как она?
– В перехвате, как оса, а бедра и…
– Ха-ха-ха…
– Теперь у Степана медовые ночи.
– Интересно, где теперь Демид?
– Хватил же он лиха!.. Теперь его в нашу тайгу калачом не заманишь, – докатился хрипловатый голос Вихрова-Сухорукова.
– Демид махнул на Колыму, – лениво ответил Лалетия.
– М-да-а, хваткий человек!.. Без него как-то скушно в деревне.
И снова все стихло. Агния, закусив губу, потихоньку всхлипнула. Ах, как ей скучно!.. Сама себе испортила жизнь. Зачем ей было хитрить со Степаном? Из-за Андрюшки?! Вот и осталась – и без Степана, и без Демида. И во всем виноваты многочисленные родичи Вавиловы. Они всякими правдами и неправдами свели ее со Степаном!.. Это они закидали полынью дорогу между нею и Демидом.
А листья падают и падают, гоня дрему.
9
Не чаяла Аксинья Романовна, что изведает еще раз счастьице бабушки. Когда Леша проснулся и стал звать мать, Аксинья Романовна помешкалась маленько, переваливаясь с боку на бок на скрипучей кровати, ругнула крепким словом в адрес Шумейки, прислушалась: не идут ли? – потом закрыла дверь на крючок – чтоб не застали ее в роли бабушки, а тогда уже прошла в горенку. Леша, раскидавшись, твердил свое «чис, чис» с таким усердием, что Романовна осерчала:
– Ты чо, воробей, што ли? Чис, чис!
Чужой неласковый голос испугал ребенка, и он расплакался, сбивая ножонками одеяльце. Пришлось вздуть огня и взять забияку на руки. Взыскивающе вглядывалась в черты лица Леши – вспомнила давнее.
– Осподи, уродится же ребенчишка! Хоть бы каплю перенял, а ведь весь ковш кровинушки выхлебал, дотошный! Степка, истый Степка. Уродила же хохлушка! И до чего настырная – через весь свет приперлась! Осподи! Ну, чо орешь? Я те хто? Бабушка. Да ты это, таво, говори по-нашему, по-чалдонски. Чтоб не слышала «чис, чис»! Помолчи маленько. Вот выну молоко из загнетки, покормлю. Для тя грею, леший. Харчей хватит, живи.
Как ни крепилась Романовна, а поцеловала Лешу в пухлые губенки. Тут и началось, покатилось, не сдержаться! Будто с души льдина сползла, затомилось под ложечкой. Чужое теплое тельце стало до того дорогим, будто на руках убаюкивала собственное сердце.
Покормила. Положила спать с собою.
На зеленом на лугу
Потерял мужик дугу,
Шарил, шарил, не нашел,
Сам заплакал да пошел…
Сам заплакал да пошел,
Себе Степушку нашел…
Леша, спи, Леша, спи…
Сладкий сон к
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Ласточка - Алексей Тимофеевич Черкасов, относящееся к жанру Историческая проза / Советская классическая проза. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
