Небо красно поутру - Пол Линч

Кто на сей раз? спросил Мелок.

Кэмбл поднял голову. Не знаю.

* * *

Ногу Фоллеру жгло, и он ощущал, что лошадь под ним упрямится, но понуждал ее вперед, к муравьиному воинству людей. Земля перед ним раскрылась, словно оскальпированная, люди зарывались в то, что осталось от рыжеватого холма, а вокруг повсюду пыль. Он подъехал к стоянке, и увидел колоду со ржавой водой, и подвел к ней животное, и привязал, и оставил там. Постоял посмотрел на городок, пока лошадь окунала темный свой нос. Раскинулись палатки, и деревянные сараи для орудий, и небольшая дымившаяся кузня. Он посмотрел, как из палатки вышел человек, и вот тот остановился, и окинул его долгим взором, а затем повернулся и подошел. Скупо улыбнулся, рукава закатаны до локтей, а грязь до запястий, и лицо изработано глубокими морщинами. Утро, произнес он. Вам помочь?

Я кой-кого ищу.

Так?

Этой выемкой тут ирландец заправляет?

Человек поскреб себе седые виски и уставился в землю. Есть тут кое-какие ирландцы, это да, но десятник парняга по фамилии Джеффарез, и последнее, что я о нем слыхал, он из Филли.

А вы что тут делаете?

Я старшой.

Понятно. Вам известны тут поблизости какие-нибудь выемки, которыми ирландцы заправляют?

Ну, одна-другая есть, я слыхал. А имя у вас имеется?

Фоллер извлек карту и развернул ее. Возможно, вы мне сумеете показать.

Точно уверен быть не могу, но примерно покажу.

Старшой взял карту, и сощурил глаза, и показал несколько мест. Знаю определенно, есть там один парняга, хотя фамилии не помню, сказал он. Знать бы, кого ищете, так, может, и помог бы?

Фоллер забрал у него карту и посмотрел на нее, а потом свернул и улыбнулся. Человек пожал плечами, и отвернулся, и начал отходить, а Фоллер окликнул его. Вы не против, если я тут осмотрюсь? Старшой высвободил руку в воздух, не оборачиваясь, и выкрикнул, да на здоровье.

Он оценил весь участок выемки, поглядел, как мужчины бросают и взрезают землю. Пригляделся к лицам их, цветом темным, глаза незрячие, и увидел, что многие здесь китайцы, работавшие свободно от солнца под широкополыми шляпами кули. Никто его не замечал, а если и замечали, то не обращали внимания, и он дошел до того места, где пласт скалы лежал обнаженный, как будто они выкапывали из-под земли сохранившиеся останки какой-то отдаленной рыбы на доисторическом морском дне. Он вернулся к лошади, и сел на нее, и развернул животное в ту сторону, откуда приехал, когда услышал, как окликает голос. Он глянул через плечо. То был старшой, задравший вверх большой палец. Те выемки там, сказал он. Фоллер поднял руку и показал в другую сторону. Снабжение, сказал он.

* * *

Он глядел сверху вниз на обессилевшего бугая, рот у него растворен и пытался говорить, а с губ срывался только хрип воздуха. Койл нагнулся, тщась что-нибудь расслышать. Он наблюдал, как рот претыкается на очертании слова. Вырвался напор воздуха. Шепот.

Я тебя не расслышу как надо. Ты еще воды хочешь?

Резчик покачал пальцем и заговорил снова. Рот напучился, сделал звук. Койл нахмурился. Хочешь, чтоб я тебя передвинул?

Резчик уставился на него в ответ стеклянными глазами, и приподнял руку, и поманил. Койл подвел ухо к искривленному рту, но Резчик не сказал ничего, и он заозирался и подозвал монахиню, ухаживавшую за человеком рядом с ними. Лицо у нее простое, как камень, под чепцом, и она вздохнула, и подошла, и спросила, чего он хочет. Он пытается что-то сказать. Я никак разобрать не могу.

Монахиня посмотрела на него. Резчик поманил пальцем, и она склонилась, а он пошептал ей на ухо. Она подняла голову. Вам надо на него налечь, сказала она.

Что он говорит?

Монахиня выпрямилась, и нахмурилась, и вернулась к другому человеку. Затем быстро проговорила слова. Говорит, вам надо уйти.

* * *

Он проехал мимо мельницы, четырехэтажной и растопырившейся у реки, и переправился по крутому деревянному мосту. Под деревянными балками день притух, а накат реки гремел вместе с усиленным грохотом конской поступи. Он ощущал, что животное проголодалось, и подгонял его, пока деревья не рассеялись и дорога не вывела на деревню. По-над дымившимися трубками бдели двое седобородых. Через дорогу мальчишка со сгорбленными плечами метал подковы на костыль, вбитый в землю. Он проехал мимо школьного здания и двух высоких домов, выкрашенных белым, и направился к постройке из темного дерева с вывеской таверны, перекошенной над дверью. Спешился и позвал через дорогу.

Мальчик.

Юнец повернулся и встретил чужака прищуром либо озадаченным, либо встревоженным, либо и таким, и сяким.

Принеси этой лошади корму и воды.

Он привязал лошадь к столбу и вошел в кабак. Внутри смердело людьми немытыми, а пивом давно выдохшимся, и двое мужиков сидели за угловым столиком. У очага спал пес с цепью вокруг шеи. За стойкой округло гнулся человек с жесткой щеткой седых волос и разглядывал чужака на его хромой ноге. Фоллер встал у стойки, и возложил на нее кулаки, и кивнул. Бренди с портвейном, сказал он. Старик глянул на него снизу вверх и почесал голову. Одно есть, сказал он, а другого нету, но дайте-ка схожу погляжу.

Он повернулся, и наклонился, и пошарил, и извлек откуда-то бутыль всю в пыли. Выставил на стойку винный стакан и наполнил его из двух бутылок, и Фоллер его взял и прошел к огню. Взял кочергу, и сунул ее в пламя, и подождал, и даже не глянул на мужчин, наблюдавших за этим представлением, и вынул ее, и сунул, раскаленную докрасна, себе в выпивку. Вылакал содержимое, и облизнулся, и снова поставил стакан на стойку.

Еще.

Буфетчик налил. Старая военная рана, сударь?

Фоллер задержал пристальный взгляд на ряде пыльных бутылок за головой буфетчика и посмотрел в зеркало на мужчин у себя за спиной, которые теперь занялись своим делом. Буфетчик сам себе пожал плечами. Просто спросил.

Фоллер кивнул на стакан и улыбнулся, и буфетчик откупорил бутылки, и наполнил, и он отошел на шаг от человека, как будто само его присутствие стало теперь навязчивым. Вернулся к огню, и нагрел выпивку, и снова дошел до стойки. На этом всё, сказал он. Протянул руку к куртке, и сунул ее в карман, и подержал там. Пошарил и обыскал себе другой карман, а