Небо красно поутру - Пол Линч

Резчику, и они встали и послушали, что́ этот мужик имел сказать им, за спиной его увидели град безмятежный, долгую череду ярусных зданий напротив, лицом обращенных через полосу воды. В небо втыкались церковные шпили, и смотрели мужчины на сутолоку вывесок, «Спермацет и полярное масло Крукса», «Аукционисты Кендинг, Уиллард и K°.», «Нифи и Компания Филадельфии», и увидели они, как Снодграсса встречает брат его, человек, как две капли воды на него похожий, и эти двое обнимались с целую минуту, а потом Снодграсс помахал на прощанье.

Пошли со мной, и я дам вам работу, сказал Даффи. Кое-кто из вас не знает тут ни души, но теперь вы знаете меня. Я плачу человеку пятнадцать долларов в месяц. Это настоящие американские деньги. Дни трудные, но часы честные, а спать вы будете в ладных палатках из парусины. Пятнадцать долларов большие деньги, на которые можно жить, могу вас уверить. Работать на меня будете шесть дней в неделю, а день субботний будет ваш. Еды много и весь виски, какой себе сможете позволить, да и уж точно чего еще человеку надобно? Вам с собой нужно прихватить лишь две крепкие руки. Вы же крепкие, сильные ирландские мужики, разве нет?

Он потер руки и ухмыльнулся мужчинам сверху вниз. Их слабость впивал он большими глотками, запавшие глазницы и мясо, обвеянное с костей, а к тому же видел у них в глазах и сомненье, которое желало оказаться утоленным, и огладил он себе усы и опять упер руки в боки.

Мы закладываем основу для новой механики. Локомотивная линия. Первая такая в этих краях. У меня договор засыпать лощину, поверх которой, когда все будет сделано, протянут локомотивную линию. Там есть горка поблизости, и от вас потребуется ее сровнять для этой железной дороги, а землю с горки перенести в эту лощину и засыпать ее. Мне нужны самые крепкие из вас. Кривить душой не стану, работа это тяжелая, но это отличная работа для таких сильных мужиков, как вы. Вы, мужики, станете первопроходцами и сколотите себе состояние, вот прямо как я. Начальную фору даю я вам. Те, кто хочет пойти, поднимите руки и ступайте за мной. У меня тут подводы есть, чтобы отвезти тех, кто пойдет. Учтите, мне вы не все понадобитесь. Если вы с собой в Америку привезли жену и карапузов, то вы мне без надобности, бо печься о вас я никак не смогу. Но я вам желаю громадной удачи. Мне нужны одинокие. Крепкие и сильные.

Некоторые мужчины в толпе принялись продвигаться бочком вперед вместе со своими семьями. Даффи посмотрел, как они уходят, и окинул взглядом оставшихся.

Страна эта местечко крутенькое для таких, как вы, кто ни души в новом мире не знает. Можете пойти туда сами, да и сами как-то перебиваться, но там всякие водятся, кому вы не по нраву, довольно много таких, кто вас и за людей-то держать не станет вообще, а как насчет мошенников да жуликов, которые выманят у вас те немногие денежки, что у вас при себе. Только поглядите на них, вон они у меня за спиной дожидаются с вами поговорить. Не умолкая, он повернулся и дотянулся до юнца в собольей касторовой шляпе, который очень быстро убалтывал какую-то семью, и хорошенько дернул его за ворот так, что субъект этот, спотыкаясь, отвалился назад. Вот этот вот, сказал он, недоброе замышляет, и тыльной стороной руки сбил с головы юнца шляпу и дал ему пинка под зад. Мужчины расхохотались, а тот поспешил за своей шляпой, и Даффи оглядел мужиков и обширно ухмыльнулся.

Вы меня знаете, ребятки. Я тоже один из вас. Я вас понимаю. Родился и вырос в Ольстере, ей-же-ей, а сюда добрался молодым человеком. Вы у меня под опекой будете, и, если пойдете со мной, мы с вами что-нибудь путное сообразим. У меня дом под Честером в двадцати милях за городом, где вам можно будет несколько дней передохнуть, а начнем мы с начала недели. Справедливая и честная работа. Люди Эрин, что скажете?

* * *

Как только мне заплатят, я всерьез за питание возьмусь, сказал Резчик. Голос его перекрыл грохот рокотавшей подводы. Перед ним осунувшиеся лица, кое-кто сидел, обхвативши руками согнутые и подтянутые ноги, а другие полустояли. Он посмотрел на них, и облизнул губы, и улыбнулся. Да, судари мои. Я себе курицу раздобуду, вот как есть. И еще добуду себе заднюю четвертину порося да на огонь их. Он потер руки.

Вот, значит, как, промолвил Койл.

Вот, значит, так, Инишоуэн.

Не проголодался ты, значит. Я себе возьму целый говяжий бок и все это полусырым сам съем, и никому ни кусочка от меня не перепадет, так-то.

Ой ли, сказал Резчик.

Ага.

Ну, тогда жрешь ты, что воробушек, потому что я себе цельную корову достану, и цельную свинью, и цельный выводок курей, и ты будешь глядеть, как я их ем, а когда доем, так сырыми яйцами запью. Просто на закуску.

Он сплюнул на руки и потер их. Напротив них сидел старик по прозванью Мелок, он подался вперед и вперился в двоих мужчин суровыми серыми глазами. Вы пасти свои заткнете когда-нибудь, сказал он.

Сельская глушь на мили и мили кругом, поля пшеницы да табака. Свернули с большака и поехали по колдобинам проселка, а трясло их при этом так, что друг на друга падали, и пихались локтями под ребра, и хохотали. Дорога вывела в лощину с оврагом в дальнем конце, и они увидели, что в топкой низине деревья повалены, древнее молчанье этого места выдрано с корнем, а густые заросли, окружавшие лощину, немотствуют от такого зрелища. Земля сплошь в густой грязи, хоть все и усыпано опилками, а еще увидели они стоянку из полотняных палаток, ждавших разместить их в себе, с костровищами снаружи да черными котлами для стряпни, подвешенными над ними. Плоский треугольник сложенного провианта. Дальше по стоянке увидели они лошадей и мулов в загонах, и основанья кузни, деревянные хижины, подводы выпряженные и праздные, вокруг бродило несколько человек. Во всем этом месте чувствовалось ожидание, словно собиралась странная непогодь. Резчик подошел к бочкам, и присел на корточки, и увидел, что в некоторых виски. Он встал и немножко станцевал, подбрасывая ноги в воздух.

Иисусе, парни, Рождество нахер.

* * *

В последующие дни принялись они за работу не как люди, а как животные. Едва брезжил первый свет дня, как они поднимались осоловело из палаток своих, тела согбенны,