Нефритовая лиса - Крис Велрайт

Глупая. Глупая. Ты же готовилась.

А он тянул руку. Медленно, словно в танце. Хотел вложить украшение в её ладонь, пальцы его дрожали от усердия и смущения. Подушки за её спиной зашуршали, когда он наклонился ближе.

— Молю вас… — прошептал он. Его голос, тихий, охрипший, скользнул по её коже.

Он был слишком близко. Его тепло стало ощутимо на расстоянии дыхания. Она могла уловить запах его одежды — пряный, с лёгкой цветочной ноткой. Ицин не могла пошевелиться, её сковала волна: не жара даже, не ужаса, а смесь обоих, дикое, неведомое напряжение, которое разлилось в ней, как вино в крови. Щёки вспыхнули. В животе всё сжалось.

Он играет? Или это не игра? Он ведь всего лишь мальчишка. Или он просто слишком хорошо притворяется?

Он снова коснулся её руки — мягко, почти с благоговением, но этого было достаточно. Как вспышка. Как удар.

Ицин отдёрнулась. Сердце грохнуло, она резко вскочила. Подушки опрокинулись, одно из блюд упало на пол, разлетелось сладким липким пятном. Она не сказала ни слова, просто развернулась и сбежала, почти спотыкаясь о собственные ноги.

За спиной повисла тишина. Она не видела его лица, но в голове вспыхнул образ: Ту Чжи, с рукой, всё ещё протянутой с нефритовым браслетом, и взглядом, полным удивления и боли.

Я всё испортила!

Она вбежала в коридор, срываясь с дыхания, будто её гнали хищники. В глазах стояли слёзы унижения, а в груди — злость. На себя. На него. На весь этот мир, в котором нужно быть искусной, холодной, непробиваемой.

А она была всего лишь дрожащей девочкой, которая не смогла даже улыбнуться в нужный момент.

Глава двенадцатая

Ицин весь следующий день ходила, будто в горячке. Её не спасала ни прохлада тени деревьев, ни аромат пудры, ни утренний чай с лепестками лотоса. С наступлением сумерек она всё чаще ловила себя на том, что сжимает пальцы до боли, будто так можно удержать контроль.

Когда шаги Белого Лотоса раздались в коридоре, Ицин метнулась за ширму. Она прижимала к груди лёгкое одеяние и делала вид, что занята переодеванием.

— Сегодня он снова придёт, — сообщила Лотос, проходя в комнату. В её голосе была лёгкость, почти игривая.

Ответом Ицин был только тяжёлый вздох.

— Ты уже подготовилась? — продолжила она, подойдя к столу, где лежали духи и заколки.

— Я не смогу… не смогу, — сорвалось с губ Ицин.

Ширма закачалась. Ицин вышла из-за неё, как из плена, растрёпанная, с покрасневшими от усталости глазами. Слова посыпались с её губ:

— Я всё испортила. Я провалилась. Я даже не смогла сыграть свою роль. Чжа была права. Я думала, что уже всё могу, что я стала сильной… — голос задрожал, — но стоило ему просто посмотреть на меня — и всё. Всё исчезло. Все мои маски, все образы, которые мы с тобой так долго строили. Я — никто. Просто глупая, слабая, наивная девочка, которая не умеет быть ни сильной, ни желанной, ни опасной…

Она опустилась на подушки.

Белый Лотос некоторое время молчала. А потом вдруг рассмеялась.

— Боги, да ты не понимаешь! — она подошла, села рядом и обняла её. — Ты разожгла в нём такую страсть, что он весь вечер отказывался от всех девушек, смотрел в стену и твердил твоё имя. Он умолял, просил, пытался купить путь к тебе у каждой, кто проходил мимо. Он уже готов был закидать весь дом серебром. Я с трудом его утихомирила. Он на грани. И всё это благодаря тебе.

Ицин моргнула, не веря.

— Но я же сбежала. Я… даже слов не могла нормально связать.

— Вот именно, — ухмыльнулась Лотос. — Ты стала для него загадкой. Тайной. А мужчины любят тайны. Ты ушла, а он остался с воображением. А оно всегда нарисует в сто раз ярче, чем правда.

Она взяла Ицин за подбородок и подняла ей лицо.

— Ты — молодец. Ты даже не представляешь, насколько. А теперь соберись и приведи себя в порядок, — голос Белого Лотоса прозвучал чётко, как удар веера по ладони. — Сегодня благодаря твоим стараниям вы можете уединиться в одной комнате.

Ицин побледнела. Сердце сделалось тонким фарфором и дрожало от малейшего прикосновения мысли о подобном.

— Не волнуйся, — продолжила Лотос, поправляя складки на её наряде. — Эта комната не запирается. Всего лишь лёгкая занавесь. Там мужчины редко позволяют себе слишком много.

И всё же Ицин едва заметно вздрогнула.

— А если… если он распустит руки? — прошептала она. — Если он окажется не таким, как притворяется?

Белый Лотос прищурилась и в её взгляде сверкнуло нечто острое, как игла:

— Тогда кричи. Я буду рядом. Я объясню ему, как стоит себя вести. Он не получит больше, чем мы ему позволим.

Ицин кивнула, будто приняв лекарство. Но в её глазах по-прежнему жила тревога, будто она стояла на краю тонкого льда и слышала, как тот трещит.

— Но как мне себя вести сегодня? — Ицин замялась. — Я запуталась. Я не понимаю, сколько можно. Где граница?

Лотос легко рассмеялась и взяла её за руки.

— Позволь ему чуть больше, чем в прошлый раз. Но не всё сразу. Это искусство: натянуть лук, но не пустить стрелу. Пробудить желание, но не насытить. Пусть продолжает хотеть.

Ицин опустила глаза.

— В прошлый раз он коснулся меня.

— Что именно он тронул? — Лотос приподняла бровь.

— Мою руку.

Белый Лотос едва сдержала усмешку.

— Пустяки. Отлично. Тогда в этот раз пусть получит чуть больше. Спой ему. Проведи рукой по его волосам. Попытайся заглянуть в его душу. Что его тревожит? Что радует? Что делает его слабым?

Она отпустила руки Ицин и прошептала:

— Не бойся. Настоящая власть не в теле, а в голосе и взгляде. Сделай всё, чтобы он пришёл ещё раз. А потом, чтобы начал считать дни до новой встречи.

— А подарки? В прошлый раз я отказалась от его подарка. Он предлагал браслет.

Белый Лотос захлопала по ноге веером и со смехом покачала головой:

— Всего-лишь браслет? И ты отказалась? — она вскинула брови так высоко, будто Ицин призналась в измене богам. — Ну теперь всё встало на свои места! Вот почему он так всполошился. Мало того, что ты раздула в нём желание