Нефритовая лиса - Крис Велрайт

— А где же можно услышать такое волшебство? — поспешно спросил Ту Чжи, склонив голову набок, как влюблённый журавль. Он не сводил глаз с Ицин. В его взгляде было почти трепетное восхищение.

— В борделе, конечно, — оборвал Чжэнь, не скрывая своей язвительной ухмылки. — Где же ещё водятся такие пернатые птички, как они?

— Как грубо, — жеманно рассмеялась Белый Лотос, веер в её руке щёлкнул, как хлопок по щеке. — Сразу видно, что вы не местный.

— Так и есть, — постарался смягчить неловкость Ту Чжи. — Он сэянец. А с повадками, увы, не так легко расстаться, как с родиной. Кстати, вы кажется тоже из Сэи. Ваш акцент…Он неуловим, конечно, но — он с любопытством посмотрел на Ицин, и вдруг воскликнул: — Боги, да у вас с Чжэнем даже глаза одинаковые! Будто родственники!

Ицин похолодела. Но не успела ничего ответить, как её брат, подняв бровь, хмыкнул с показной обидой:

— Мой друг, ты меня обижаешь, — ухмыльнулся Чжэнь, бросив на Ицин оценивающий, ледяной взгляд. — Чтобы я был в родстве с проституткой?

Он громко засмеялся, как будто произнёс особенно остроумную шутку. Смех у него был слишком звонким, почти фальшивым, и от него Ицин сжалась внутри. Она чувствовала, как в груди нарастает волна ярости и унижения. Но Белый Лотос положила руку ей на запястье — мягко, почти незаметно, — напоминая, что нельзя позволить себе сорваться.

— Но, если она тебе так понравилась, мой друг, — продолжил Чжэнь с особенно мерзкой мягкостью, — я могу её купить. Взять её для тебя. Хоть на день, хоть навсегда. Сделаем тебе подарок, так сказать.

Ицин сжала кулаки так сильно, что ногти вонзились в ладони. Сердце заколотилось, как пойманная в силки птица. Она ожидала, что встреча с Чжэнем будет унизительной, но даже не могла представить, насколько. Каждый его взгляд, каждое слово были как плевок. Она хотела встать, развернуться и уйти. Но Белый Лотос сидела рядом, и её колено тихо, едва заметно, коснулось колена Ицин, как знак, мол, держись.

— Вы щедры на заявления, господин Чжэнь, — с мягкой улыбкой проговорила Белый Лотос, поигрывая веером. — Но боюсь, вы переоцениваете свои возможности. Наша Лиса вам не по карману. Она не товар, что лежит на прилавке. Она — изысканный напиток. К такому подходят медленно, смакуя аромат.

— Да бросьте, — Чжэнь хмыкнул. — Все вы одинаковые. С виду изысканные, а внутри обычная жажда наживы.

Он снова взглянул на Ицин. В его глазах было что-то недоброе, мстительное, едкое. Он наслаждался тем, что она теперь «ниже» его. Ицин не выдержала.

— Говорят, — произнесла она, голосом, в котором теплилась сталь, — что у благородных людей острые языки, но мягкие манеры. Возможно, господин Чжэнь просто не успел овладеть последним. Не у всех получается влезть в шкуру достойного человека.

Белый Лотос прыснула в кулак, превращая свой смех в жеманный шёпот.

Ту Чжи замер. Его глаза метнулись между собеседниками. Он вдруг понял, что стал причиной разговора, где под шелком скрывается сталь, а каждое слово — удар веером по щеке.

— Я… я вовсе не хотел развести это пламя, — пробормотал он, — просто ваши глаза действительно похожи… и такие красивые…

— Так сколько она стоит? — Чжэнь говорил без притворной вежливости, с грубым нажимом. Голос его был низким, и в нём скользнула угроза.

Белый Лотос медленно обмахнулась веером, глаза её чуть прищурились, как у кошки перед прыжком.

— Боюсь, господин, она вам не по карману, — произнесла она мягко, вкрадчиво. — Торги уже в самом разгаре. Возможно, вы даже опоздали. А может, судьба просто не на вашей стороне.

— Сколько? — упрямо повторил Чжэнь, в голосе его зазвучала ярость. Глаза сузились, лицо побелело от сдерживаемого раздражения. Он не любил, когда ему отказывали.

Белый Лотос не ответила сразу. Она просто молча смотрела на него, словно раздумывая: стоит ли объяснять цену звёзд человеку, который никогда не смотрит на небо.

— Пять лянов? — вдруг неловко предположил Ту Чжи, внося миролюбивую нотку в натянутый разговор. Он тут же осёкся, чувствуя, что ляпнул глупость.

Белый Лотос тихо хмыкнула и склонила голову.

— Пять лянов, — повторила она, словно пробуя слова на вкус. — Это пять пальцев. А руки у вас две. Может, попробуете сложить их в молении? — Она усмехнулась. — Иногда молитва даёт больше, чем скупой торг.

Чжэнь гневно выдохнул.

— Десять лянов за такую пустышку? Вы с ума сошли. Вы слишком много хотите.

— Нет, — парировала Белый Лотос, ни на мгновение не изменив интонации. — Это вы слишком мало себе можете позволить.

Она улыбнулась шире, с ласковым превосходством, как улыбаются те, которые знают, что победили, даже не выходя на бой.

— Не забывайте, господин, — добавила она, — в нашем мире цена — это не то, что готов заплатить мужчина. Это то, без чего он не может жить. А это, знаете ли… стоит дорого.

— Три ляна, — процедил Чжэнь. — Я вас уверяю: всякий товар, рано или поздно, теряет свою цену. Особенно если пылится слишком долго. Я предлагаю максимальную цену за такое.

Белый Лотос не изменилась в лице, хотя Ицин почувствовала, как её нога под столом чуть напряглась. Она по-прежнему старалась улыбалаться, мягко, чуть насмешливо, словно перед ней не клиент, а нелепый мальчишка, решивший сыграть в игру, правила которой не понимает.

— Лиса не пылится, господин, — ответила Лотос, — она созревает. Как драконье вино — годами, в тени и тишине. И когда наступит час, то первый глоток будет стоить состояния.

— Всё это — слова, — буркнул Чжэнь… — Мечты, слова, вино… А в итоге всё заканчивается одним и тем же. Удовольствием, которое забывается наутро.

— Может быть, — согласилась Белый Лотос, — но не все мужчины хотят забывать. Некоторые хотят помнить. И ради этого готовы платить больше, чем за сотню удовольствий.

Чжэнь резко посмотрел на неё, но Белый Лотос уже снова играла веером, улыбаясь Ту Чжи. Воздух между ними стал тягучим, как липкий мед, вежливость и язвительность сплелись в утончённый танец.

— Десять лянов, — неожиданно повторил Ту Чжи, чуть тише, неловко стараясь сбить цену, — это, конечно… просто как-то. Она