Олег Верещагин - Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

— Тяжело посылать в бой друзей? — без интонаций спросил Нэд. Я посмотрел на него:

— Тяжело. Но ты ошибся. Они мои люди, а не друзья, и я за них в ответе. Вот и всё.

— Мальчишки, — Сандра умоляюще смотрела на нас, — пожалуйста, помогите… Ну пожалуйста, они же всех перебьют!

— Ну-ка, Сандра, — Нэд движением ноги расчистил песчаную площадку, — нарисуй-ка свой замок. Только подробно, со всеми подходами.

— Интересно, — прошептал Джек мне на ухо, — как она управляется со всем хозяйством? Не производит она впечатления вождя…

— Завхоз, — так же тихо ответил я. — Как наша Ленка… или Радица вон. Могу поспорить, что хозяйство у неё налажено от и до и жизнь процветающая, вот и не выдвинулся настоящий вождь… Слушай, Джек, а Нэд зачем просит план чертить? Он может что-то придумать?

— Он может, — усмехнулся Джек. — Ты там у себя не слышал по такого великого полководца современности — Кардигана?

— Нет, — решительно ответил я. — Хотя у нас там с великими полководцами туго. Массовка.

Вокруг Нэда, склонившегося над сидящей на корточках Сандрой, толпились уже человек двадцать. Причём какие-то реплики подавал каждый второй. Я протиснулся поближе, бесцеремонно расталкивая всех рукоятью палаша.

Сандра весьма тщательно изобразила план.

— Этот ромб, — Нэд коснулся рисунка ножнами шпаги, — это форт? — Сандра кивнула. — А какие укрепления?

— Ров, частокол, — пожала Сандра плечами. — На скалы по берегу не поднимешься… Через мели корабли тоже не пройдут. Мост если успели сжечь, то и со стороны маяка сразу не подойдёшь, речка очень бурная… В сущности, высадиться можно только вот в этом узком заливе, — она тоже действовала кордой в ножнах, как указкой. — Тут по обеим сторонам поля.

— Мели — это сколько? — уточнил Нэд. Сандра нахмурилась, вспоминая, потом уверенно сказала:

— Не глубже двух ярдов.

— Значит, галеоны не пройдут, у них осадка минимум восемь футов, — заключил Нэд. — А у моего драккара — пять. С полной загрузкой — чуть побольше.

— Ты что придумал? — спросил я, наклоняясь.

— Ночью пройти вот здесь, — Нэд указал на мель с западной стороны острова, — к бухте, где река впадает в океан. Замаскируем драккар и высадимся. Тайно. Одно дело шестьдесят против двухсот в полевом бою. Другое — если эти двести про тех шестьдесят вообще не знают.

— Положим, знают, — сказал Джек. — И драккар твой видели, и как ты Олега с Сандрой на борт принимал… Но ты прав, — неожиданно заключил он, — подобного там не ждут.

— Давайте сначала выясним, — я распрямился, поправляя перевязь палаша, — все ли согласны участвовать в этой маленькой войне.

— Ты считаешь — это необходимо? — удивился Нэд. Я твёрдо ответил:

— Для моих ребят — да. Я хожу в бой только с теми, кто хочет идти со мной, — оглядевшись, я увидел, что все наши, в сущности, уже тут. — Ну что же, вы все слышали, что мы собираемся делать. Желающие — а точнее, нежелающие — могут отказаться.

На меня со всех сторон смотрели совершенно спокойные глаза людей, для которых понятие отказа от схватки уже просто внутренне не формулировалось.

Полная луна прыгала по моему клинку, раскручивавшему вихри вокруг меня. Войдя в ритм, я кружился по всей полянке, заставляя оружие в обеих руках совершать независимые от моего движения обороты. Со стороны — и я это знал — я сейчас напоминал многоуровневую фрезу, к которой нельзя подойти без риска быть втянутым в это вращение — и погибнуть.

Куст, до которого я дотянулся кончиком палаша, подскочил и завалился на сторону. Кружение продолжалось, я начал прокручивать перевороты и сальто, не переставая работать оружием, пока вокруг меня не повис зримый серебристый кокон отражённого от клинков лунного света — непроницаемый и ровный…

… — Тебя можно победить?

Я мягко приземлился на носки и, бросив клинки в ножны, улыбнулся стоящей возле кустов Сандре. Луна светила девчонке в спину, но я узнал её по фигуре.

— Не знаю, — ответил я. — Но до сих пор я не проиграл ни одного поединка.

— Я не видела ещё таких бойцов, как ты, — она подошла ближе. — Ты мог бы научить меня?

— Я не стал бы учить тебя, даже если бы у меня было время, — мокрой ладонью я убрал со лба волосы. — Девушек должны защищать парни.

— Твоя зеленоглазая не умеет драться? — слегка раздражённо спросила она. Я дёрнул углом рта:

— Мы очень долго были в разлуке. Она мстила за меня и выучилась драться очень неплохо. Тебе что, есть за кого мстить, графиня?

— Может быть, и есть! — с вызовом бросила она мне. Я протянул руку, взял не успевшую отшатнуться Сандру за подбородок (она расширила глаза) и уверенно бросил:

— Нет.

— Ты читаешь по глазам? — быстро и зло спросила она, высвобождаясь.

— Я скоро семь лет здесь, — весело ответил я и, похоже, это веселье её оскорбило.

— Парни из Европы — это что-то непостижимое, — сказала она. — А русские — самые безумные изо всех… Покажи палаш.

Я поддел гарду пальцем и, перекинув палаш на ладони рукоятью влево, протянул девчонке.

— Не боишься? — спросила она. — Ты подал его так, что не можешь быстро схватить и ударить… о!

Палаш в моей левой руке замер точно перед её носом, остриём в луну.

— Я правша, — спокойно объяснил я, — но и левой умею владеть…

Сандра крутнулась на пятках и метнулась прочь. Я ещё какое-то время пытался продолжать упражнение с клинком, потом засмеялся, плюнул, не поймал палаш ножнами, плюнул снова. Повернулся, пошёл к лагерю, чтобы хоть часок поспать — и нос к носу столкнулся с Танюшкой.

— Тань? — чуть удивился я, и её корда наискось прижалась к моей шее слева. Глаза у Танюшки были бешеные:

— Я тебе сейчас горло перережу, — тихо сказала он. — Что вы там обсуждали с этой ккккккккорррровой?! Быстро отвечай!

— Режь, — сказал я, чувствуя с каким-то непонятным наслаждением, как бритвенной остроты клинок надсекает самой своей тяжестью кожу, и щекочущая струйка крови тонко побежала по шее.

— Она уговаривала тебя остаться?!

— А? — до меня дошло, что Танюшка права. — Да, пожалуй…

— И?! — верхняя губа Танюшки приподнялась.

— Я согласился, — пожал я плечами. Глаза Танюшки полыхнули, и я на миг пережил свою смерть. Потом клинок откачнулся, и девчонка облегчённо вздохнула, проведя рукой по глазам:

— Издеваешься… Ой, я тебя порезала!

— Да, вот странно, правда? — иронично спросил я и напрягся: — Ого! — язычок Танюшки прошёлся по шее снизу вверх. — У тебя задатки вампира… Носферату, помнишь, нам рассказывали? — её язык крался выше, выше и оказался в углу моих губ. Требовательно отвердел. — Я думал, мне удастся поспать ещё хоть час… — голос у меня сорвался, потому что побоялся прикусить Танькин язык.