Олег Верещагин - Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

— Это твой корабль? — она следовала за мной и, судя по её движениям, в воде моя новая знакомая чувствовала себя куда уверенней меня. Я-то научился плавать очень неплохо, но полюбить это странное занятие так и не смог.

— Это не их корабль, — ответил я, отталкиваясь ногами, — а это сейчас главное…

Что-то увесисто ударило по воде слева от меня, и почти одновременно я услышал выстрел. Через секунду — следующий, и меня ощутимо дёрнуло за левое плечо. Не теряя ни секунды, я нырнул — и избежал пули в голову, удар которой едва не порвал мне под водой барабанные перепонки.

Бросаться за нами в воду эти ублюдки не спешили, хотя почти половина зашла в неё — кто по колено, кто по пояс. Оглядываясь, я увидел мальчишку с винтовкой — тонкий ствол поблёскивал на солнце, но больше он не стрелял. Зато у нескольких человек были арбалеты или аркебузы, а на таком расстоянии они не менее опасны, чем винтовка.

Девчонка ныряла, часто, надолго. Я так не мог. Выгребая, видел вдоль борта драккара нескольких человек — голые до пояса, они навалились на планшир и наблюдали за происходящим, как из первого ряда кинотеатра. Я отрывисто подумал, что это будет обидная смерть — в спину пулей или болтом на глазах у равнодушных зрителей. Для них это, как ни крути, кусочек совершенно чужой жизни, даже интересно, как на сцене…

Короткий удар в плечо был почти безболезненным, но я вдруг понял, что не могу загрести левой рукой и начал удивлённо тонуть, поворачиваясь боком. Вокруг расплывалось быстро бледнеющее облачко крови. Девчонка поддержала меня, но я крикнул:

— Плыви, я сам! — и, стиснув зубы, заставил себя взмахивать рукой. Выше левой лопатки при каждом движении остро вспыхивала, толкаясь в кость, безжалостная боль. Но я давно уже привык не обращать внимания на физическую боль и спокойно терпеть её.

В нас стреляли снова, но мы уже здорово удалились от берега, и пули давали большой разброс, щёлкая в стороне по воде. Зрителей на борту драккара стало больше, слышались реплики — в основном на английском языке:

— Гребите, гребите…

— Девчонка-то лидирует…

— Интересно, что они не поделили?..

— А сейчас узнаем…

— Какой стиль, а?!.

Реплики были не то чтоб дружелюбные, но и не враждебные — нейтральные. Видно было, что парням скучно и они рады развлечению. Сандру (если это всё-таки была та Сандра) уже дружно тащили на борт в шесть рук. Плечо жгло и крутило, словно в него всадили раскалённый стальной прут, но я, пересиливая себя снова, поднял обе руки и успел оттолкнуться ногами от борта. Меня без особой осторожности, но ловко перевалили на кормовую площадку, на тёплые, пахнущие смолой доски — и почти тут же стащили ремни с оружием. Я дёрнулся, но меня удержали за здоровое плечо, кто-то сказал добродушно, но решительно:

— Нет уж, погоди, мы сперва должны разобраться, кто ты такой…

— Ты что, украл у них девчонку? — спросил ещё кто-то, но третий голос негромко, быстро и отчётливо сказал:

— Эрл Нэд, — и все разом умолкли, расступаясь.

Я повернулся в сторону идущего к нам по скамьям человека. И с трудом сдержал стон — не боли, а досады. Дырявое счастье не исчерпало себя. Такое себе и представить было трудно, но вот поди ж ты…

— Валькнут, а? — тихо сказал я по-русски.

Тот, кого называли «эрл Нэд», тряхнул длинными русыми волосами. Его глаза холодно смеялись.

— Валькнут, — согласился он на том же языке. Мне почудился смех и в его голосе, но точно я ничего сказать не мог. Я не видел его губ.

Нижняя часть лица мальчишки была закрыта жёсткой кожаной маской.

— Ну и что мне с тобой делать? — Нэд Кардиган поставил босую ногу на борт.

— Девчонку не трогай, — попросил я, опираясь рукой на верхнюю доску. Левая у меня висела, как плеть. — Мы познакомились четверть часа назад… А со мной решай, как хочешь. Только, если можно, отдай оружие.

— Я Сандра Баллок, графиня этих мест, — подала голос девчонка, и я отметил, что не ошибся. Корду у ней, кстати, тоже отобрали. — Этот человек спас меня от пиратов Сатаны, — Нэд остался непроницаем. — Он твой враг?

— Ну как сказать… — Нэд пожал плечами. — Мы виделись всего один раз. Я потом три месяца хромал, но, в конце концов, я тоже наделал в нём дырок. А вот то, что из-за него я пропустил одну из самых грандиозных битв в моей жизни, меня обидело очень сильно… Я Нэд Кардиган, леди, если вам это имя что-то говорит… не говорит? Жаль, но это не важно… С вами-то мы решим потом, а вот с тобой, Олег?.. Может и правда — бросить тебя обратно?

— Ты не сделаешь этого! — крикнула Сандра. Нэд двинул бровью — и её почтительно, но решительно утащили на нос. Кардиган задумчиво проводил девушку глазами, потом повернулся ко мне:

— Ты что, так с тех пор и путешествуешь один? Все думали, что ты погиб.

— Не один и не погиб, но рассказывать слишком долго, — я вдруг ощутил, что очень устал и попросил: — Послушай, решай поскорей. Только об одном прошу — отдай оружие.

Нэд щёлкнул пальцами. Рыжеволосая девчонка (а я и не заметил сходу, что они тут есть!) подала ему моё оружие, и Нэд, удивлённо щёлкнув по кобуре нагана, осторожно, уважительно выдвинул клинок моего палаша из ножен на ладонь:

— Так вот ты какой вблизи, палаш Короля Поединков… Отличное оружие… — он мельком взглянул на берег. — Интересно, если ты правда вернёшься туда, сколько из них уцелеет?

— Штук пять я завалю, — ответил я. — С наганом — больше, но у них винтовка, так что не знаю…

Бесшумным движением Нэд задвинул палаш в ножны и посмотрел на меня своими страшными красивыми глазами волка-одиночки. Меня впервые с начала разговора пробрал холодок. Этот парень не обладал ни малейшей толикой жалости к кому бы то ни было. Если и существовали на свете люди, которых он любил, то это осталось в далёком прошлом… А уж жалеть он и вообще не умеет. «Что он видит? — подумал я вдруг, заставляя себя не отводить глаз. — Жилистого темноволосого пацана четырнадцати лет со шрамом на лбу, по левой руке которого течёт кровь?.. Или объект для развлечения — выбросить за борт и заключить пари, сколько этот продержится, скольких успеет свалить?..»

— Держи, — я вздрогнул от неожиданности, перехватывая рукой своё снаряжение. Нэд отвернулся, словно мгновенно потеряв ко мне интерес. Вспрыгнул на корму и, поднимая широкое, массивное весло-правило, вставил его в уключину, одновременно заорав:

— А ну!.. Вёсла на воду! Живей, волчары!

По драккару прошло оживлённое движение. Борта молниеносно и синхронно проросли пятиметровыми сосновыми лапами. Хищный зверь, спокойно лежавший на воде, казалось, приподнялся на них перед броском. Я видел напрягшиеся спины ребят, сидевших попарно на каждом из четырнадцати вёсел.