Прощальный поклон ковбоя - Стив Хокенсмит

никто не стал. Дело было серьезнее, чем простое нарушение приличий. – Кип!

Снаружи послышались и другие звуки: крики, ржание лошадей, топот копыт.

Хорнер откатился обратно к себе на полку и прижал нос к окну.

– Они уезжают!

Мы с Густавом рванулись вперед по проходу, отпихивая с дороги остолбеневших пассажиров, а мисс Кавео, Локхарт и Чань бежали за нами по пятам. Дверь в конце тамбура была все еще заперта, но из мужского туалета выскользнул проводник Сэмюэл, достал мастер-ключ, и через миг мы ворвались в багажное отделение.

Мы нашли пленника лежащим на спине на полу, с безжизненными глазами, устремленными на витающий над ним, словно темные облака на грозовом небе, пороховой дым.

Глава четырнадцатая. Сюзи-крик, или «Тихоокеанский экспресс» возвращается на место преступления

Чань бросился вперед и опустился на колени перед телом, однако было ясно, что все врачи мира здесь бессильны: король умер.

В Эль Нумеро Уно всадили две пули: одну в живот и одну в сердце. Он так и остался привязанным к стулу, который от выстрелов опрокинулся назад.

Чань растопырил пальцы и осторожно закрыл хобо глаза.

– Черт подери, – выдохнул я. – Вот зачем надо было его убивать?

– Думаешь, этим сукиным детям нужна причина, чтобы кого-нибудь убить? – ехидно спросил Локхарт.

– Причина у них была, – возразил Густав, всматриваясь в пол, в стены, в багаж и во все вокруг. – Просто мы ее пока не знаем.

– Может, он подслушал, как они обсуждали планы банды, – предположила мисс Кавео. – Или узнал место, где прячутся Лютые.

Я сделал шаг и встал между ней и телом. Мне нравился твердый характер Дианы, но это не означало, что я, как последний мужлан, позволил бы ей смотреть на мертвеца.

– Мне кажется, сейчас здесь неподходящее место для дам.

– А мне кажется, что сейчас не время думать о приличиях, – парировала мисс Кавео.

Пожалуй, ее можно было понять, но каждый все равно остался при своем мнении.

– Сэмюэл, – вмешался мой брат, – не поможете ли вы пассажирам вернуться обратно в пульман?

– И ты тоже. Пошел, – буркнул Локхарт, дергая Чаня за рукав. – Если что с тобой случится, с меня шкуру спустят.

Доктор и мисс Кавео начали было возражать, но Сэмюэл уже взялся за дело: расставив длинные руки, он погнал всех к двери, как опытный пастух гонит стадо.

– Леди и джентльмены! – закричал проводник поверх голов, обращаясь к столпившимся в тамбуре любопытствующим пассажирам. – От имени Южно-Тихоокеанской железной дороги хотел бы предложить всем бесплатные освежающие напитки из вагона-ресторана. Я начну принимать заказы, как только вы вернетесь на свои места. У нас есть бренди, виски, пиво, вино, портвейн, шерри…

Толпа зевак мгновенно схлынула, и Сэмюэлу с минимальными увещеваниями удалось выпроводить и последних, наиболее упорных – раздосадованного Чаня и разъяренную мисс Кавео, – и захлопнуть за ними дверь.

Когда я развернулся обратно, Локхарт поднимал с пола нечто увесистое: мой пояс с револьвером. Боковая дверь была распахнута, и старый пинкертон, нацепив мою кобуру поверх ночной рубахи, направился в ту сторону.

– Простите, мистер Локхарт, но это мой…

– Тихо! – пролаял Берл, нарушая собственный приказ. – Там снаружи кто-то бродит.

Он выхватил мой кольт и направил его в темноту, причем ствол плясал в его нетвердой руке.

Старый тоже схватил свой пояс с револьвером и занял позицию напротив Локхарта.

– Да, там кто-то есть, – сказал он, щурясь, как мне казалось, в глухую черную стену ночи.

– Полегче, парни, – предупредил я. – Не спешите стрелять, пока мы не выяснили, что стало с Кипом.

Палец пинкертона на курке напрягся еще сильнее.

– Не надо учить старика Берла Локхарта, как разбираться с заложниками! Я свое дело знаю! – И он взвел курок.

– Подай голос, Кип, если ты там! – прокричал я, встав рядом с Локхартом – чтобы в случае чего выхватить у него свой револьвер.

Глаза начали привыкать к темноте, и я разглядел ландшафт: в основном заросшие кустарником скалистые утесы, поднимающиеся к далеким горам. Слева, однако, был уклон к оврагу, и внизу я различил приближающуюся к поезду фигуру.

– Это я! – крикнул Кип. – Я не ранен!

Локхарт осел, будто придавленный разочарованием. Ему явно больше хотелось увидеть Барсона и Уэлша мертвыми, чем нашего газетчика живым.

– Залезай обратно в поезд! – прокричал я. – Мы тебя прикроем!

Кип рванулся в багажный вагон, и в этот момент раздался другой голос, из вагона перед нами:

– Не бойтесь, бандиты ушли! Я их прогнал!

Это был Моррисон, нервный курьер компании «Уэллс Фарго», который едва не отстрелил нам головы на первой остановке поезда.

– Отличная работа, Моррисон! – ответил грубый голос с противоположной стороны, от пульмановских вагонов. – Слава богу, твое ружье годится не только для того, чтобы сбивать шляпы с пассажиров.

– Похоже, это Уилтраут, – сказал я.

– И где только черти его носили? – буркнул Локхарт.

Кип с кондуктором подошли к боковой двери с разных сторон, а через пару секунд появились машинист и кочегар. Густав, Локхарт и я спрыгнули к ним на землю.

– Почему мы остановились? – спросил Уилтраут. – Завал на путях?

– Точно, – подтвердил Бедфорд, негр-кочегар. – Не очень-то большой, правда. Несколько досок, подпертых камнями. Уберем быстро.

– Узнаёте место? – спросил машинист Уилтраута, кивая на близлежащий овраг. – Сюзи-Крик. Это же здесь они остановили вас тогда, правда? – Он подался вперед и изверг черно-коричневую струю густого табачного сока. – Даже странно, почему Барсон и Уэлш не построят здесь для вас станцию, капитан.

– Расчищайте пути, – огрызнулся кондуктор, которого выпученные глаза и пышные бакенбарды делали похожим на козла, готового боднуть противника. – Этот поезд через десять минут должен быть в Карлине.

– Постойте, – сказал Густав, когда машинист и кочегар пошли прочь, но те даже не замедлили шаг. – Нам надо обсудить кое-какие вопросы, перед тем как мы двинемся в город.

– И какие, например? – спросил Локхарт.

Старый описал найденный нами ящик с оторванной боковой стенкой и окровавленный кирпич.

– И что ты хочешь сказать? – спросил Уилтраут, когда Густав договорил. – Думаешь, одного из грабителей погрузили в поезд в ящике?

Он вряд ли бы выглядел более недоверчиво, если бы ему сказали, что безбилетник прятался в кальсонах самого кондуктора.

– Я не знаю, как еще это можно объяснить, – ответил брат. – Поэтому Пецулло и мертв. Он обнаружил одного из бандитов в ящике.

– Слушай, – перебил его Локхарт с раздраженным видом человека, который вынужден объяснять нечто не требующее объяснений. – Перед тем как они попали на поезд, Уэлш и Барсон ехали верхом. Они же оба все в пыли. И этот мелкий ублюдок, который наставил пистолет на разносчика, – тоже. Никто из них из ящика не вылезал.

Густав медленно кивнул, впервые взглянув на Локхарта с чем-то вроде уважения. Но братец выдвинул свою теорию и не собирался так просто отказываться от нее.

Он обратился к Кипу:

– Скольких человек ты там видел?

Парнишка вышел из тени, взъерошенный и напряженный, и я видел, что он пытается натянуть ту же маску холодной мрачной решимости, как у окружающих мужчин. Однако ему не вполне это удалось, и вопрос Старого вызвал новую искру ужаса у Кипа в глазах.

– Я… я не знаю, не мог рассмотреть. Тот, что вытащил меня из поезда… он бросил меня на землю и велел, чтобы я не открывал глаза. – Разносчик с извиняющимся и униженным видом пожал плечами. – Ну… я и не открывал.

– Эти парни не шутили, Кип, – ободрил я его. – Ты все правильно сделал.

И Локхарт, и мой брат, судя по их лицам, придерживались другого мнения, однако им хватило такта не высказывать