Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин

бы святили с животворящего креста и со святых мощей и с чудотворных образов; аще болезни ради, за здравие, и маслом свящают. И в церквах Божиих такоже твори; приходи с милостынею и с приношением, за здравие, и по родителех преставльшихся память твори со всякою чистотою: и сам воспомяновен будеши от Бога. Церковников и нищих, и маломожных, и бедных, и скорбных и странных пришельцев призывай в дом свой, и по силе накорми, и напой, и согрей; и милостыню давай, от своих праведных трудов, и в дому, и в торгу, и на пути: тою бо очищаются греси, те бо ходатаи Богу о гресех наших… Чадо! Люби мнишеский чин, и страннии пришельцы всегда бы в дому твоем питалися; и в монастыри с милостынею и с кормлею приходи; и в темницах и убогих и больных посети и милостыню по силе давай».

Все здесь сказанное есть как бы перечень или оглавление тех самых дел и действий, а следовательно, и помышлений, какими была исполнена домашняя жизнь царицы со всем ее повседневным обрядом. Все это до точности было выполняемо каждый день и круглый год, смотря по тому, чего и когда требовал устав жития и устав церковный. Каждый день неизменно совершалось домовное правило, молитвы и поклоны, чтение и пение у крестов в крестовой или моленной комнате, куда в свое время приходили для службы читать, конархать и петь крестовый священник и крестовые дьяки, четыре или пять человек. Царица слушала правило обыкновенно в особо устроенном месте, сокрытая тафтяным или камчатным запаном или завесом, который протягивался вдоль или поперек комнаты и отделял крестовый причт от ее помещения. Крестовая молитва или келейное правило заключалось, как упомянуто, в чтении и пении определенных уставом на каждый день молитв, псалмов, канонов, песней с определенным же числом поклонов при каждом молении. Каждый день, таким образом, утром и вечером совершалось чтение и пение часослова и псалтыря с присовокуплением определенных или особо назначаемых канонов и акафистов и особых молитв.

В праздничные и в иные чтимые дни, когда не было выходу в церковь, царица у крестов же всегда служила молебен и окроплялась святою водою, привозимою из монастырей и церквей, от праздников.

На каждый день читалось также особое поучительное слово из сборника, именуемого Златоустом[182]. Особенно богомольно и благочестиво проводились дни постов и кануны праздников. Тогда и правило прибавлялось, т. е. прибавлялись особые моления и молитвы, поклоны, каноны и акафисты. В эти дни читались и жития святых, коих праздничная память тогда творилась. Впрочем, чтение житий и всегда составляло достойное богомысленное упражнение на всякий день. Оттого знание священной и церковной истории в тогдашнем грамотном обществе было распространено несравненно больше, чем всякое другое знание. В совокупности со знанием церковного догмата, или устава, это была исключительная, единственная наука того времени или то самое, что мы разумеем теперь под словом «образованность». В ней сосредоточивались, ею управлялись и направлялись не только нравственные, как подобало, но и все умственные интересы века, а тем более в быту женщин, замкнутых в своих теремах, лишенных участия даже мыслию и словом в делах общественных. В их-то среде и преобладал по преимуществу интерес монастырский во всех его подробностях. Здесь не государственной важности дело или событие призывало умы к вниманию и размышлению; здесь по своим впечатлениям и действиям выше всякого мирского дела и события возносилось дело веры, событие веры, проявляемое ли в новых явлениях чудотворных икон, или в новых чудотворениях, подаваемых святыми угодниками, к которым прибегали в чаянии спасительных исцелений грешной души и тела. Здесь интерес мысли сосредоточивался более всего на богоугодном подвижничестве праведника или далекого пустынника, сокровенного затворника, о прославленных святых делах которого не истощались рассказы и поучения, достигавшие сюда из самых отдаленных, глухих и незнаемых пустыней и монастырей. Здесь любопытствующий ум устремлялся лишь к святым чудотворным местам и к святым угодникам, дабы еще более укрепить свою веру в их несомненную помощь в скорбях и печалях жизни.

Так, однажды царица Евдокия Лукьяновна пожелала видеть старицу Софью, которой явилась некогда чудотворная икона Богородицы Казанской в Казани.

Монастырская власть почему-то не отпускала в Москву старицу. Царица по этому случаю послала в Казань следующие грамоты: «От царицы и великой княгини Евдокии Лукьяновны в нашу отчину, в Казань, в монастырь Пречистыя Богородицы новоявленнаго образа Казанския игуменье Анфисе. Ведомо нам учинилось, что хотела ехать к нам к Москве для нашего дела старица Софья, которой явился образ Пречистыя Богородицы Казанския и ты…. возбраняешь и из монастыря к нам к Москве…. не пустишь. И ты то делаешь негораздо. И как к тебе ся наша грамота придет, а старица Софья, которой явился образ Пречистыя Богородицы Казанския, у тебя для нашего дела к нам к Москве попроситца и ты б ее отпустила к нам к Москве (без) задержанья. А к старице (Софье) от нас писано ж». Старице Софье царица писала после той же обычной формы грамот: от царицы и великой княгини и т. д. следующее: «Ведомо нам учинилось, что хотела ты для нашего дела ехать к нам к Москве, и тебя не пустила того монастыря игуменья Анфиса. И как к тебе ся наша грамота придет, а для будет какова нашего дела побывати тебе на Москве надобе, и ты б ехала к нам к Москве тотчас, не мешкая. А об отпуске твоем в монастырь Пречистые Богородицы Казанские к игуменье Анфисе от нас писано, а велено тебя отпустить безо всякаго задержанья. Писан на Москве…»

В 1634 г. 26 февраля царица посылает в Новгород к бывшему своему духовнику протопопу Максиму грамоту со следующим наказом: «Как к тебе ся наша грамота придет, и ты б, досмотря подлинно, отписал к нам, сколько в Новгороде и в новогородских местах чудотворных мест, и в коем месте и который чудотворец какими чудесы от Бога просвещен; то б тебе все имянно велети написати, а написав, отписати, и тому всему письмо прислати к нам к Москве вскоре».

Протопоп описывает ей кратко чудотворные места Новгородской области, «в которых прославил Бог угодников своих многоразличными чудесы и в коем месте которой чудотворец лежит», и присовокупляет: «А которой, государыня, чудотворец какимя чудесы от Бога просвещен и те чудеса их подлинно объявлены в писании жития их; и будет, государыня, повелишь списати тех чудотворцов жития с чудесами их подлинно и яз, государыня, тотчас велю списати с житьями и чудеса тех новгородских чудотворцов, которым житья и чудес у вас, государей, не сыщутца». Между прочими святыми