Священная война - Джек Хайт

— Конечно, малик. — Каракуш поклонился и вышел.

Юсуф пошел в другую сторону. Он сделал все, что мог. Остальное было в руках Аллаха. Он пойдет в мечеть Аль-Акса, чтобы помолиться.

***

Треск! Джон моргнув очнулся, и в тот же миг на него обрушился его шатер. Он слышал, как снаружи завывает ветер. Ветер переломил шест его шатра пополам. Джон не удивился. Десятки других шатров уже постигла та же участь. Он с трудом выбрался из-под тяжелого полотна под проливной дождь. Нет, не дождь. Снег. Крупные хлопья жалили лицо, и он задрожал. Он спал в доспехах, завернувшись в плащ, но все давно промокло насквозь. Ричард решил переждать бурю, прежде чем двигаться на Иерусалим, но она и не думала утихать. Ноги и руки Джона онемели от холода в первую же ночь их прибытия в Бейт-Нубу, пять дней назад. Неглубокая рана в груди воспалилась, и его начало лихорадить. От этого холод казался еще нестерпимее.

Джон плотнее закутался в свой влажный плащ, осматривая обломки шатра. Починить его, пока дует этот ветер, было невозможно. Он посмотрел на небо. Низко висевшие тучи светлели. Наступил рассвет, если это можно было так назвать. Значит, повара уже за работой.

Джон побрел по грязи глубиной до лодыжки к палаткам поваров. Бесконечный дождь испортил запасы сухарей и зерна, но воины не голодали. Повар протянул ему кусок обугленной конины. Рыцарские скакуны умирали от холода и нехватки корма, но по крайней мере они набивали животы воинов.

Джон понес свою еду к форту, где присоединился к дюжине других воинов, евших под защитой стены. Никто не обратил на него внимания. Его товарищи понуро сгорбились над своими завтраками. У мужчины рядом с ним посинели губы, и он дрожал так сильно, что с трудом подносил мясо ко рту. Похоже, он мог не пережить этот день. Никто из них долго не протянет, если это безумие не прекратится. Кто-то должен был вразумить Ричарда.

Джон закончил завтрак и побрел по грязи к одному из приземистых домов в деревне. Внутри, в крошечном пространстве, набилось более двадцати знатных сеньоров, и пахло там немногим лучше, чем в отхожем месте. И все же здесь было сухо и тепло. Эти были счастливчиками. Джон заметил Балиана и, перешагивая через тела спящих, подошел к нему. На носу и губе Балиана запеклись сопли, и он громко храпел. Джон растормошил его.

— Я хочу поговорить с тобой, — прошептал он. — О Ричарде.

Балиан кивнул.

— Нужно что-то делать, — сказал он, садясь и протирая глаза.

— Кто еще из великих сеньоров думает так же?

— Онфруа. И Гуго Бургундский, командующий французами. Этот ненавидит Ричарда.

— Найди их и встретимся у стены форта.

Холод показался еще острее, когда Джон вышел наружу. Он вернулся под защиту стены и принялся расхаживать взад-вперед, топая ногами в тщетной попытке хоть немного их согреть. Наконец появился Балиан. За ним шли двое мужчин. Пухлые щеки Онфруа впали, а под глазами залегли темные круги. Гуго выглядел совсем неважно. Лицо его пылало от лихорадки, и он потел, несмотря на холод. В битве при Арсуфе он получил стрелу в лодыжку, и рана загноилась.

— Спасибо, что пришли. — Джон говорил громко, чтобы перекричать вой ветра. — Я собираюсь поговорить с Ричардом. Кто-то должен отвратить его от этого безумия.

Балиан кивнул.

— Нам не следовало выступать зимой. Такими темпами Саладин уничтожит нас и без битвы.

— Я всего лишь священник, — сказал Джон. — Ричард не станет слушать меня одного, но он не сможет проигнорировать ваш совет. Вы присоединитесь ко мне?

— Что угодно, лишь бы сбежать от этого проклятого холода, — пробормотал Гуго.

Остальные кивнули.

Стражники у ворот форта пропустили их. Крепость представляла собой простое двухэтажное здание из белого известняка. Покои Ричарда были на втором этаже. Они застали короля одного. Он сидел перед ревущим огнем с кубком вина в руке. Он жестом пригласил их войти.

— Ваша милость, — начал Джон. — Мы хотели бы поговорить с вами.

Ричард нахмурился.

— Вы хотите сказать мне, чтобы я отступил. Я не стану этого делать.

Джон переглянулся с другими сеньорами.

— Умоляю вас, передумайте, — настоял Гуго. — Мы не можем взять город, Ричард, не в такую погоду.

— Можем, и возьмем! Пророк на Сицилии предсказал, что я не проиграю ни одной битвы в Святой земле. Ты был там, Джон. Скажи им.

— Вы можете не проиграть битву, милорд, но вы тем не менее теряете свою армию. Больше половины лошадей пало, а когда падут последние, что будут есть люди? Многие уже дезертировали. Когда кончится еда, они уйдут все разом. Мы должны отступить. Вы не можете воевать с дождем и снегом.

— Я поклялся взять Иерусалим.

— Этого не случится, — сказал Балиан. — Не сейчас.

Брови Ричарда сошлись, и его кулак сжал кубок. Он швырнул его в Балиана, который увернулся. Вино брызнуло Джону в лицо, а кубок со звоном отскочил от стены. Ричард поднялся со своего стула.

— Вы трусы, все до одного! — взревел он. — Уходите, если хотите. Бегите обратно в Акру. Я останусь здесь.

Гуго встретил его взгляд, не дрогнув.

— Тогда ты умрешь здесь. Один.

— Да будет так. — Ричард повернулся и уставился в огонь.

— Есть другой способ взять город, — предложил Джон. — Мир, ваша милость. Мы все еще ждем ответа Папы относительно брака Иоанны.

Ричард фыркнул.

— Не валяй дурака, Джон. Я согласился на твою затею лишь для того, чтобы ослабить решимость нашего врага и не дать Саладину заключить союз с Конрадом. Моя сестра никогда не выйдет замуж за сарацина. А если мы сейчас повернем назад, преимущество будет у Саладина. Он помочится на твой драгоценный брак. Уходите, все. Оставьте меня.

— Слепой дурак, — проворчал Онфруа, когда сеньоры направились к двери.

Джон остался.

— Не только ваша жизнь будет потеряна, если вы останетесь, ваша милость. Ваши люди умрут вместе с вами. Вы пожертвуете их жизнями зря.

— Я сказал тебе уйти, — пробормотал король. Он подошел к окну и распахнул ставни. Мокрый снег закружился внутри и растаял на каменном полу. — Когда же кончится эта проклятая буря? — Ричард посмотрел на Джона. — Я сражаюсь за Бога, священник. Почему Он противится мне?

«Потому что твой Бог не единственный