Undertale. Как игра Тоби Фокса стала феноменом поп-культуры - Корантен Бенуа-Гонен

это сам главный герой Калас! Вау! Внезапный поворот, после которого все остальные персонажи попадают в тюрьму. В итоге игрок, как дух-хранитель, отрекается от Каласа и становимся защитником Ксельхи, его подруги и спутницы. – Прим. авт.

291

Дамьен Мешери из Third Éditions, который занимался редакцией и публикацией книги, написал к этому предложению следующий комментарий: «В этом смысле Undertale противоположна игре NieR (оригинальной, 2010 года), где игрок лишь в самом конце [ВНИМАНИЕ! Спойлеры к NieR!] понимает, что устроил самый настоящий геноцид, хотя изначально казалось, что мы совершаем благое дело. Во второй части игры по сюжету мы должны сделать примерно то же, что и в первой, и в этот момент легко подумать: «Ну уж нет, я знаю, к чему приведут мои действия! Я остановлю эту жестокость, выключу консоль и не буду играть дальше». Но слишком поздно: кровь уже пролилась. Во второй части игры нет варианта играть по-доброму…» Думаю, это потрясающее примечание! Я не буду его удалять. – Прим. авт.

292

Давайте посмотрим на Undertale с чисто этической точки зрения. Можем ли мы винить кого-то, что он, пытаясь спасти свою жизнь, убивает монстров, которые первыми на него напали? Хотя у монстров есть и король, и какой-то социум, в их уголовном кодексе явно не хватает статьи о самообороне. – Прим. авт.

293

В начале 90-х жестокие видеоигры – в частности, Mortal Kombat, Night Trap и шутер для светового пистолета Lethal Enforces – в США обернулись проблемой национального масштаба. В 1993–1994 годах в Сенате даже прошли слушания по этому вопросу. Их итогом стало создание организации ESRB для присвоения возрастного рейтинга видеоиграм, а также IDSA (ныне ESA) – американской ассоциации производителей ПО, куда вступили многие разработчики. В задачи второй организации входит регулирование видеоигрового рынка силами его участников. – Прим. науч. ред.

294

Иногда игроки сами хотят найти и убить кого-то, чтобы получить очки опыта. Это и есть знаменитый гринд. – Прим. авт.

295

Это шутер об отряде американских спецназовцев, прибывающих в переживший песчаную бурю Дубай, чтобы найти пропавший батальон. По мере прохождения главный герой теряет рассудок и совершает военные преступления – например, использует снаряды с белым фосфором против гражданских. Игрок не может повлиять на развитие сюжета, потому становится их невольным соучастником. – Прим. науч. ред.

296

Вы же помните, что в этой главе мы словно чистим лук? [Прим. ред. А, точно, тот самый овощ, для которого ты взял овощечистку?] – Прим. авт.

297

Можете сами решить, имеется ли в виду душа главного героя или самого игрока. – Прим. авт.

298

В английском языке он так и называется – flag. Это данные в компьютерных программах, которые могут появляться, исчезать и видоизменяться в зависимости от того, сделал или не сделал пользователь определенные действия. В видеоиграх флаги – это неотъемлемый элемент разработки. – Прим. авт.

299

Такой сброс можно сделать после пацифистского пути; именно о нем говорил Флауи, что в таком случае стирается память всех монстров и мы словно играем заново. Этим он отличается от обычных сбросов, которые все же сохраняют частичные данные о наших прошлых прохождениях. – Прим. авт.

300

Во всяком случае, так работает на PC. На консолях, если вы удалите данные сохранений, у вас сбросятся и другие данные игры. Вот так из-за правил консолей теряются игровые фишки. – Прим. авт.

301

Название You Only Live Once можно перевести как «У тебя лишь одна жизнь». – Прим. пер.

302

На самом деле можно – достаточно лишь слегка поменять настройки Flash. Но общий смысл вы поняли. – Прим. авт.

303

Спокойно! Если вы не поняли, что это такое, узнаете позже, в главе 8. – Прим. авт.

304

Жанр игр, одной из особенностей которого является случайная генерация уровней и необратимость смерти персонажа. Если игрок погибает, он не может загрузить игру и вынужден начать ее заново на новых локациях. – Прим. пер.

305

Серия тактических RPG для консолей Nintendo. Их отличительная особенность – бесповоротная смерть персонажей на поле боя, что может повлиять на развитие сюжета. Впрочем, в последних частях эту фишку можно отключить, и тогда погибшие герои снова встанут в строй после завершения битвы. – Прим. науч. ред.

306

Простите, «Голодные ИГРЫ», вам придется изменить название. – Прим. авт.

307

Помимо этого, по Кайуа, у игры должны быть правила, она не должна ничего производить, ее исход не должен быть ясен с самого начала, а участники должны осознавать нереальность игры. – Прим. науч. ред.

308

К примеру, вспомним Metal Gear Solid (1998). В ней полковник Кэмпбелл просит нас отыскать номер кодека Мэрил. Для этого по просьбе полковника мы должны внимательно посмотреть на заднюю часть коробки с игрой, где и написан нужный номер. – Прим. авт.

309

В этой игре президент литературного клуба Моника берет игрока в заложники, а перед этим постепенно доводит всех остальных персонажей игры до самоубийства. Когда Моника захватывает игрока, игра останавливается: вы ничего не можете сделать, остается лишь сидеть лицом к лицу с Моникой и слушать ее истории. Чтобы продолжить игру и вернуться к сюжету, игрок по разговорам с Моникой должен догадаться, что ему нужно залезть в игровую папку и удалить файл monika.chr. Вот оно, неожиданное расширение зоны влияния игры. И какие же эмоции это вызывает! – Прим. авт.

310

Alternate reality game (рус. «Игра в альтернативной реальности») – вид игр, где реальный мир становится частью повествования и игровой истории. Один из самых ярких примеров – акция «Мешок картошки» (Potato Sack), организованная студией Valve незадолго до релиза Portal 2. Чтобы получить приз, игрокам нужно было найти и пройти 13 разных игр, в каждой из которых была спрятана подсказка, связанная с картошкой. Да, чтобы найти подсказку, приходилось скачивать и запускать разные