Перевал Дятлова. Истории Сергея Соколова. Том 3 - Сергей Викторович Соколов

Обычно человек чувствует, когда его хотят застрелить. Передаются какие-то биотоки. Со мной было несколько таких случаев на 031-й.

Однажды – в ремонтной бригаде Сергея Захарченко. Ремонтная бригада приходит на участок работы. Конвоиры ставят колышки с белыми дощечками впереди и позади на железной дороге, и с боков тоже. Это и есть в данном случае, за колышками, запретная зона. Один солдат вдруг приказал мне:

– Пойди-ка сруби вон то деревце. Оно мешает мне видеть дорогу, обзору мешает.

Захарченко услышал и громогласно приказал:

– Жигулин! Никуда не выходи! Он тебя убьёт! Вся бригада – ложись! Ложись на шпалы между рельсами. Приказы конвоя не выполнять! Лежать! До прихода начальства из лагеря!

Конвойных было пятеро. Начальник конвоя, старший сержант, всё понял и спорить с бригадиром не стал. Он несколько раз выстрелил в воздух из нагана. Вызвал начальство. Пришло несколько офицеров. У солдата отобрали автомат и под конвоем отправили в казарму. Но такой счастливый исход был редок".

Анатолий Жигулин приводит в книге и другие случаи, которые закончились трагически. Не могу не привести этот фрагмент.

"Вчера Володя Бобров рассказал мне, как был застрелен латыш Плингис. Это было уже без меня, в 1954-м году. Бригада по рубке просеки отдыхала в обеденный перерыв. Начальник конвоя Воробьёв приказал Боброву взять топор и идти в лес рубить визирку! Бобров сразу почувствовал: убить хочет. И отказался наотрез. Схватился руками за корни сосны, лёг на землю:

– Никуда не пойду! Ничего не вижу – у меня очки запотели.

Воробьёв зверски избил его ногами, но от сосны не смог оторвать. И обратился к Плингису:

– Тогда иди ты!

Латыш Плингис взял топор, пошёл в чащу впереди Воробьёва. Через несколько минут раздались две автоматные очереди. Воробьёв убил несчастного латыша. А у Плингиса в колонии был двоюродный брат Мельберис. Можно представить его горе.

Убийство Плингиса, как и многие другие подобные дела, было оформлено как побег. Полуграмотный опер составил протокол, и дело с концом.

К слову сказать, весной 1951 года на моих глазах был подстрелен заключённый Бегаев (кажется его звали Виктор). Пуля из карабина пробила ему правую сторону груди, но он, однако, успел рвануться и упасть с визирки (он тоже рубил визирку) в оцепление. Солдат не смог сделать второго выстрела. Бегаева увезли в больницу. Возможно, он остался жив."

Визирка – это прямой, вырубленный в чаще леса просвет с вешками на нём, визуальный луч для будущей просеки, дороги.

Скажите, дрогнет ли рука, чтобы ликвидировать туристов, у сотрудников лагерей, занимавшихся охотой на людей? Ответ очевиден – не дрогнет.

Вот такая история.

В следующей истории мы с вами продолжим знакомство с книгой Анатолия Жигулина.

Продолжение следует.

И

стория

129.

Сотрудники лагерей

– 6. 

Я продолжаю знакомить вас со свидетельствами Анатолия Жигулина из его книги "Чёрные камни". Это автобиографическая повесть, и то, что автор рассказывает, он видел своими глазами и испытал на себе.

Книга очень интересная, для чтения в свободном доступе в интернете, просто советую всем прочесть, уверяю вас, вы не пожалеете.

А я привожу только те фрагменты книги, которые характеризуют сотрудников лагерей.

Большое место в книге Анатолия Жигулина уделено побегам. Побеги заключённых из лагерей были. Сразу скажу, я побеги не одобряю и не оправдываю. Потому что в них нет смысла. Куда бежать заключённому? Домой нельзя, вычислят и выловят, вернут в колонию и добавят срок. На работу по-нормальному устроиться нельзя, на учёбу тоже. Можно всю жизнь прятаться и жить по чужим документам, не встречаясь с друзьями и близкими. Разве это жизнь? К тому же, каждый побег добавляет негативного отношения к заключённым со стороны сотрудников лагерей.

Но тем не менее, побеги были. И об этом тоже написано в книге Анатолия Жигулина.

Итак, о побегах:

"Побег с Колымы невозможен. Имеется в виду побег с концами, то есть побег, при котором беглецы оказываются не пойманными или не убитыми при попытке уйти на чистую волю.

В нашем случае надо было идти тайгой и болотами многие тысячи километров до Якутска или до Транссибирской магистрали. А порядок был таков. При поимке они, живые или мёртвые (порой даже обнаруженные в тайге их скелеты) обязательно должны были быть привезены, возвращены в тот лагерь, откуда бежали. Живых судили, давали 25 лет. Мёртвые долгие дни, недели и даже месяцы лежали возле проходной у главных ворот лагеря с табличками – плакатиками. Например, такими: "Иванов Иван Сергеевич, 1920 года рождения, N А-2-549. Осуждён по ст. 58-1-б на 25 лет. Бежал 6-V-49 г. Пойман 10-X-1951 г. Застрелен при оказании сопротивления."

Конечно, такая экспозиция не придавала человечности сотрудникам лагерей и заставляла привычно относиться к смерти других людей. Так что гибель туристов для них была лишь одним очередным эпизодом из их привычной жизни.

Ещё о побегах.

"Добраться до материка было нельзя. Но бежать и жить в глухой тайге охотой или разбоем было можно. Вертолётов тогда ещё не было. Но для жизни в тайге надо было бежать с захватом оружия – винтовок или автоматов. Винтовка предпочтительнее для охоты на зверя, автомат – для защиты от солдат и местных охотников, которые, польстившись на щедрые дары Дальстроя: деньги, оружие, дробь, спирт, продукты, – при случае ловили беглецов."

Видите, побег имел смысл, если это был побег с оружием. И сотрудники лагерей знали, что на них могут в любой момент напасть и забрать оружие. Если сотрудник лагерей оставался жив, его ждал трибунал. Но чаще всего он жив не оставался. Сознание этого не прибавляло им оптимизма и любви к заключённым.

Заключённые представляли для них угрозу. Так же, как и свидетели преступления на перевале.

Продолжаем нашу историю. Побег был бесперспективен. И тем не менее Анатолий Жигулин согласился его совершить с друзьями – заключёнными.

Задумано было так. Вот что сказал Анатолию друг Иван:

"Понравилось мне одно место дороги. Там место узкое. Машины ветки задевают. Нам лучше машина с рудным концентратом. Она всегда выходит с фабрики ровно в девять утра. В кабине шофёр, заключённый – бесконвойник. В кузове бочка с концентратом и два солдата с автоматами. Для налёта, для прыжка в кузов нужно четыре человека. По двое на каждого солдата. Трое уже есть. Ты будешь четвёртым. Один хватается за автомат, другой действует пикой."

Вот видите, была задумана ликвидация солдат, безвинных и непричастных. Была нужна машина, чтобы уехать как можно дальше от колонии к тайге. И автоматы. И это хотели сделать не убийцы, не