Черный терем. Первый русский царь Иван Грозный и его жены – как любовь определяла политику и как политика определяла любовь - Максим Юрьевич Эвальд

Само собой, при отборе девушек имели место и интриги. Мы уже говорили о том, что большинство бояр высшей гарантией своего привилегированного положения считали возможность породниться с царем. Поэтому при отборе будущей невесты они нередко пускались на разные хитрости, чтобы отсеять кандидаток из родов-соперников и лоббировать собственных ставленниц.

Затем начинался второй этап «конкурса». Несколько десятков девушек, отобранных боярами, отправлялись в царский дворец для личного знакомства с потенциальным супругом. О том, как это происходило, мы можем судить из записок находившихся при дворе немцев Иоганна Таубе и Элерта Крузе. По их воспоминаниям (относящимся к 1570 и 1571 годам), царь входил в покой, где находились кандидатки, и кланялся им. Затем он осматривал каждую, немного общался с девушками, прощался и уходил.

Те же Таубе и Крузе свидетельствуют, что конечную дюжину девушек осматривали обнаженными. Важно было исключить любые болезни или телесные изъяны, которые портили кандидатку или могли помешать ей стать достойной царицей и матерью наследников.

К тому же на этом последнем «отборочном этапе» присутствовал английский доктор Элизеус Бомелиус (Елисей Бомелий в русских источниках), который участвовал в смотре невест 1571 года. При дворе Ивана Грозного он официально числился придворным лекарем, а также занимался магией и астрологией. Девушки обязаны были поочередно помочиться в стакан, а Бомелиус затем осматривал их мочу и давал заключение о состоянии здоровья.

В общем, весь этот смотр невест был довольно долгой, утомительной, а подчас и унизительной для молодых девушек процедурой. Но выбора у них, как мы прекрасно понимаем, не было: их семьи и они сами подчинялись царскому указу.

Впрочем, многие девушки, вероятно, ждали этого отбора с большим энтузиазмом. Их в любом случае выдали бы за кого-нибудь замуж, а тут они хотя бы получали шанс стать царицей, купаться в роскоши и почете. А о том, чем это может грозить, юные создания (напомним, некоторым только исполнилось двенадцать лет) вряд ли задумывались.

Женитьба на Анастасии Романовне

Итогом первого смотра невест при Иване Васильевиче стал выбор Анастасии Романовны Захарьиной-Юрьевой на роль будущей царицы. Отца избранницы звали Роман Юрьевич Захарьин-Кошкин, и он служил окольничим, а деда – Юрий Захарьевич Кошкин. К моменту женитьбы царя на его дочери Романа уже не было в живых: он скончался в 1543 году.[2]

Мать Анастасии звали Ульяна Федоровна. Есть свидетельства, что однажды ее дом посетил преподобный Геннадий Костромской и Любимоградский, славившийся даром предвидения и целительства. По легенде, он предсказал Ульяне Федоровне, что ее дочь Анастасия будет царицей.

Мать на почти двадцать лет пережила дочь и незадолго до своей смерти ушла в Вознесенский монастырь Московского Кремля, взяв себе иноческое имя Анастасия. Довольно символично, особенно если учесть, что само это имя переводится с греческого как «воскресение», «возрождение».

Род Захарьиных-Юрьевых был не самым знатным, но все же весьма почитаемым и участвовал в жизни при дворе довольно давно. Его представители жили (согласно Людмиле и Борису Морозовым) в Китай-городе и были приближены к великокняжескому двору. К тому же дядюшка Анастасии Михаил был очень близок Василию III и даже входил в число опекунов над малолетним Иваном IV. Такое положение родственников девушки дало ей, по всей вероятности, некоторое преимущество на первом этапе смотра невест.

Кстати, именно из рода Захарьиных-Юрьевых происходила вторая царская династия в истории России: Романовы. Первым фамилию Романов стал носить Федор Никитич, позже известный как патриарх Филарет и отец первого русского царя из династии Романовых.

Федор-Филарет взял себе эту фамилию в честь своего деда – того самого Романа Захарьина-Юрьева, который был отцом Анастасии. Вообще близость к царскому престолу предков Михаила Федоровича Романова стала одним из главных факторов, способствовавших его избранию на царство в 1613 году.

Итак, в плане происхождения будущая невеста была вполне годной. Но и другими достоинствами обладала. Карамзин в «Истории государства Российского» отмечает такие ее черты, как смирение, целомудрие, набожность, чувствительность, благость. К тому же она была, разумеется, очень хороша собой. Словом, по всем критериям избранница вполне соответствовала тому высокому статусу, для которого была отобрана.

Анастасия Романовна родилась, вероятно, 2 октября 1530 года, то есть практически была ровесницей Ивана Васильевича (есть некоторые указания на 1531 или 1532 год рождения). Она была младшей из пяти детей Романа Захарьина-Юрьева.

Ввиду плохой сохранности ее останков ученые не сумели воссоздать ее облик, но известно, что она обладала правильными чертами лицами и длинными густыми темно-русыми волосами. Интересно, что она к тому же была невысокого роста, что считалось недостатком. Но раз уж она понравилась царю больше всех, то кого будет волновать рост?[3]

Свадьба Анастасии Романовны и Ивана Васильевича состоялась 3 февраля 1547 года и была отпразднована с большой пышностью: гуляли целых две недели. Посаженным отцом на бракосочетании был младший брат Ивана Грозного Юрий (Георгий) Васильевич. Дружками (представителями) жениха стали Дмитрий Федорович Бельский и один из родичей Анастасии. А дружками невесты были бояре Михаил Морозов и Иван Пронский-Турунтай.

Таинство произвел митрополит Макарий, чуть ранее венчавший Ивана Васильевича на царство. Освящая брак, он произнес наставление как раз в духе того времени:

«Днесь таинством Церкви соединены вы навеки, да вместе поклоняетесь Всевышнему и живете в добродетели; а добродетель ваша есть правда и милость. Государь! люби и чти супругу; а ты, христолюбивая Царица, повинуйся ему. Как святый крест Глава Церкви, так муж глава жены».

Не знаем, что чувствовала сама Анастасия Романовна, совершая этот важнейший в своей жизни шаг, но попробуем пофантазировать. Ее мнения о замужестве никто не спрашивал: ее выбрал сам царь, чего еще могла желать юная и красивая боярышня? Вознесение на самый верх социальной лестницы, статус царицы, милости, которыми были осыпаны ее родственники, новая роскошная жизнь – все это произвело впечатление на ее неокрепшую психику.

Скорее всего, Анастасия чувствовала себя и польщенной, и немного испуганной. Но сам страх был сродни приятному волнению и ожиданию дальнейших чудес в ее жизни. А о тех опасностях и испытаниях, которыми грозило ее новое положение, девушка даже не подозревала.

К тому же ее жених имел еще два преимущества в ее глазах, помимо царского статуса. Во-первых, он был молод и здоров. Анастасия, дитя своей эпохи, без сомнения видела, как совсем юных девиц выдавали замуж за очень взрослых, а то и откровенно старых мужчин. А царь всея Руси был практически ее ровесником, так что ей удалось избежать неравного брака со стариком.

А во‐вторых, Иван Васильевич был в молодости достаточно хорош собой. Он обладал высоким ростом и хорошим телосложением, имел широкую грудь и развитую мускулатуру.