Священная война - Джек Хайт

— Граф Уильям не был бы так снисходителен.

— Уильям давно мертв, и у нас новый король. Я сражался рядом с ним. Генрих — хороший человек.

— Рад это слышать. — Джон отпил вина. Оно отдавало горелым деревом и грибами, но он все же сглотнул. — Рад тебя видеть, брат. Когда я уезжал, ты был еще мальчишкой.

— А ты — безбородым юнцом. — Келин вздохнул, потянувшись на стуле, чтобы размять спину, что вызвало громкий хруст. — Мы постарели, брат.

— Как матушка?

— Упокоилась вот уже как пять лет.

Джон нахмурился.

— А Эйдвин?

— Наша сестра замужем, у нее шестеро детей. — Келин хлопнул по столу. — Дьявол! Едва могу поверить, что ты здесь. Я бы удивился не меньше, если бы сам Христос посетил мой стол. Какие у тебя планы, брат? Король собирает своих сеньоров во Франции. Пойдешь со мной на войну?

— С меня хватит крови и смерти. Я хочу лишь найти место, где смогу прожить свои дни как простой священник.

— Будет тебе такое место. У братьев из Аббатства Рош есть поместье в Тейтвике с хорошо обставленным домом для управляющего их землями. Он умер несколько недель назад, и ему еще не нашли замену. Настоятель мне должен. Я поговорю с ним за тебя.

— Благодарю тебя.

Келин усмехнулся и хлопнул Джона по плечу.

— Клянусь Богом, хорошо, что ты вернулся.

— Хорошо быть дома, брат.

Глава 14

Август 1189 года. Бофор

Скоро настанет день, когда я снова буду держать тебя в своих объятиях, Шамса. Мое завоевание почти завершено. Мои люди пронеслись через Антиохию, взяв Аль-Арку, Джабалу, Латакию, Сайхьюн, Бурзей, Саминику, Бакас-Шокр, Дарбсак и Баграс. На юге наконец пала великая крепость Керак.

Перо Юсуфа замерло над листом пергамента. Под конец защитники Керака были в таком отчаянии, что продавали своих женщин и детей осаждающим в обмен на еду. Но даже эта мера их не спасла. Когда крепость пала, их перебили до единого. Но Шамсе не нужно было знать этих жутких подробностей. Юсуф обмакнул перо в чернильницу и продолжил.

Теперь у наших врагов остались лишь города Тир, Антиохия и Триполи да несколько разрозненных крепостей. Моя армия стоит у замка, который франки называют Бофор, а мы знаем как Кальат-эш-Шакиф.

«Замок на высокой скале». Подходящее название. Шатер Юсуфа стоял в тени Бофора, что возвышался на краю утеса, на тысячу футов над равниной. Это была могучая цитадель, но ее внушительные известняковые стены не могли защитить ее защитников от голода.

Как только падет Бофор, следующими будут Триполи, затем Тир и Антиохия. И тогда я вернусь домой.

И когда он вернется, войн больше не будет. Юсуф будет строить, а не разрушать. Он возведет мечети и учебные заведения. Он обезопасит караванные пути, чтобы способствовать торговле. Он отстроит Иерусалим, превратив его в процветающий город. Юсуф в последний раз обмакнул перо.

И когда я вернусь, ничто не отлучит меня от тебя. Даю тебе слово, хабиби.

Юсуф перечитывал письмо, когда полог шатра откинулся и вошел аз-Захир. Смотреть на него было все равно что смотреть в зеркало, отражавшее его самого в молодости. У третьего сына Юсуфа была темная юношеская борода, худое лицо и узкие плечи. Его доспехи были покрыты пылью. Аз-Захир, похоже, только что вернулся из Тира, куда Юсуф послал его следить за христианами. Конрад Монферратский не пустил Ги в Тир, и в ответ король Иерусалима привел своих рыцарей и осадил город. Юсуф держался в стороне, радуясь, что его враги разрывают друг друга на части.

Юсуф поднялся и поцеловал сына в обе щеки.

— Ас-саляму алейкум, аз-Захир.

— Ва-алейкум ас-салям, отец. Я принес дурные вести из Тира. К городу прибыли христианские воины из-за моря. Король Ги принял над ними командование. Он покинул город и идет на Акру с войском в три тысячи человек.

Юсуф нахмурился. Трех тысяч человек было недостаточно, чтобы взять Акру, гарнизон которой насчитывал более четырех тысяч мамлюков под командованием Каракуша. И все же он надеялся, что после Хаттина с Ги покончено.

— Когда я освободил его, король поклялся, что никогда больше не поднимет оружия против ислама.

— Я говорил с купцами, что были в лагере Ги. Они говорят, король Ги хотел отплыть во Францию, но его жена Сибилла воспротивилась. Это она его подстрекает.

— Сибилла не давала мне клятвы. Ги — давал. Этот человек — клятвопреступник, и он будет наказан по заслугам. Мы идем на Акру. Пусть мои эмиры соберутся здесь.

Аз-Захир не двигался.

— Это еще не все, отец. Купцы также говорили о новом крестовом походе.

Крестовый поход. Слово ударило Юсуфа под дых. Впервые за несколько месяцев в животе снова зажгло.

— Французский и английский короли собирают войска, — продолжал аз-Захир. — А германский император Барбаросса, говорят, уже в пути. Один из купцов видел, как его армия переправлялась через Дунай. Он сказал, что никогда не видел столько людей. Сказал, что войску нет числа, как звезд на небе.

Юсуф заставил себя сохранить невозмутимость.

— Иди. Приведи моих эмиров, — коротко сказал он. Но когда аз-Захир ушел, он прислонился к шесту шатра. Он устал от войны, так устал. А теперь она надвигалась снова. Бесчисленное войско. И это лишь одна из трех армий. Как ему одолеть стольких? Даже если он соберет всех мамлюков, бедуинов и туркоманов во всех своих царствах и опустошит казну, чтобы нанять наемников, он не сможет выставить армию больше тридцати тысяч человек. Юсуф глубоко вздохнул и выпрямился. Он должен быть сильным ради своих людей. Он налил себе чашу воды, чтобы погасить огонь в животе. Он пил, когда вошел Гёкбори, а за ним — Эль Маштуб, Нуман и Имад ад-Дин. Сыновья Юсуфа, аль-Афдаль, аль-Азиз и аз-Захир, вошли вместе. Убада не пришел.

— Король Ги идет на Акру, — сказал Юсуф своим эмирам. — Это ключ к Палестине. Он должен остаться в наших руках. Имад ад-Дин, ты пошлешь весть Сайф ад-Дину, чтобы он вел армию Египта на север. Когда наши силы объединятся, мы сотрем франков в порошок у стен Акры. Я намерен насадить голову Ги на пику.

— Люди Ги не представляют угрозы для Акры, — заметил Нуман. — Почему бы не подождать с походом, пока мы не возьмем Бофор?