Сказание о Юэ Фэе, славном воине Поднебесной - Цянь Цай

Грозными и могучими выглядели воины чжурчжэней. Казалось, будто:

Потерян ключ от городских ворот

Столицы ада – крепости Фэнду[68],

И демоны рокочущей толпой

Вдруг вырвались – китайцам на беду!

В середине четвертого месяца чжурчжэни вступили в Луаньчжоу.

Поход затянулся потому, что в пути Учжу несколько раз останавливался и устраивал учения.

В Луаньчжоу Учжу рассказал своим братьям о честности Лу Дэна, и все чжурчжэньские ваны прониклись благоговением к памяти отважного сунского военачальника.

Потом вступили в Лянлангуань, и Учжу поведал братьям о сражении, которое произошло здесь год назад.

Когда достигли Хэцзяня, Учжу запретил войскам заходить в город, чтобы не тревожить население. Этим он выражал свое уважение к памяти Чжан Шу-е.

Еще через день подошли к Хуанхэ. Наступила середина шестого месяца, погода стояла знойная.

Учжу отдал приказ:

– Расположиться вдоль берега реки и, как только спадет жара, начать переправу.

Пятнадцатого числа седьмого месяца Учжу распорядился приготовить тростниковые циновки, зарезать свиней, баранов, уток, наловить рыбы и устроить моление душам предков.

Когда все приготовления были сделаны и сыновья цзиньского правителя собрались в ожидании торжественной церемонии, появился Учжу. Его сопровождал юный ван в темно-красном шелковом боевом халате, плотно облегавшем тело. Мягкий, украшенный золотом пояс стягивал тонкую талию. На левом боку у юноши висел лук, на правом – колчан со стрелами и небольшой меч. На голове красовалась шитая золотом шапочка с двумя длинными фазаньими перьями, ниспадавшими вправо и влево. Резвый конь огненно-рыжей масти так и плясал под седоком.

Цуй Сяо пробрался вперед поглядеть, что это за красавец-юноша, и ему сказали, что это Кан-ван.

Вдруг конь Кан-вана споткнулся и припал на передние ноги. Но юноша не растерялся, резко натянул поводья и заставил коня подняться.

– О, мой сын неплохо ездит верхом! – одобрительно заметил Учжу.

Случилось так, что, когда конь споткнулся, у Кан-вана из чехла выпал лук. Цуй Сяо проворно подбежал, поднял лук и подал со словами:

– Примите, пожалуйста, светлейший ван.

– Ты кто такой? – спросил Учжу, услышав китайскую речь.

Цуй Сяо опустился на колени перед его конем:

– Меня зовут Цуй Сяо, родом я со Срединной равнины. Девятнадцать лет назад попал в плен, с тех пор живу в ваших землях, лечу коней.

– Вижу я, ты честный и преданный слуга своего государя, – обрадовался Учжу. – Будешь прислуживать светлейшему вану, а как только я завоюю Сунскую империю, получишь высокую должность.

Цуй Сяо поблагодарил и последовал за конем Кан-вана.

Они подъехали к навесу, под которым должны были состояться жертвоприношения. Кан-ван сошел с коня и поклонился братьям своего названого отца.

Учжу обратился лицом к северу, совершил жертвоприношения и отбил требуемое ритуалом число поклонов.

Скоро все возвратились в лагерь, и началось пиршество.

Кан-ван присел на дальнем конце циновки. Недовольные ваны косились на него: «У нас самих полно детей и племянников! Зачем брату Учжу понадобился этот чужеземец?»

Они не замечали, что Кан-ван сидит с низко опущенной головой и из глаз его капают слезы.

«Даже у варваров есть предки, – с горечью думал юный ван, – а наши императоры до того унижены, что даже храм их предков разрушен! Видно, Небо совсем от нас отвернулось».

Учжу обратил внимание, что среди веселого пира Кан-ван сидит печальный, ничего не ест и не пьет.

– Что с тобой, сын мой? – спросил он.

Цуй Сяо тотчас же опустился на колени и доложил:

– После недавнего испуга светлейший ван не совсем хорошо себя чувствует.

– Отведи его в шатер, пусть отдохнет, полечится, если нужно, – распорядился Учжу.

Цуй Сяо взял Кан-вана под руку и увел с пира.

Юноша вошел в шатер и горестно зарыдал. Цуй Сяо обернулся к сопровождавшим их воинам:

– Останьтесь снаружи и ждите. Светлейшему вану нездоровится, не надо его тревожить.

Воины повиновались. Они были очень довольны, что им представилась возможность самим поразвлечься.

– Светлейший ван, встаньте на колени и примите указ двух императоров! – торжественно объявил Цуй Сяо.

Удивленный Кан-ван опустился на колени.

Цуй Сяо вытащил из-за пазухи написанный кровью указ и протянул юноше. Тот прочитал его и еще больше расстроился.

– Светлейший ван, наш могущественный повелитель пришел вас навестить! – крикнул у входа воин.

Кан-ван торопливо спрятал указ под одежду и поднялся навстречу Учжу.

– Тебе лучше, сын мой? – осведомился Учжу, входя в шатер.

– Немного лучше, батюшка, – поблагодарил юноша. – Спасибо вам за заботу.

Внезапно откуда-то с вышины на крышу стоявшего напротив шатра опустилась пестрая птица, похожая на курицу, и пронзительно прокричала:

– Чжао Гоу! Чжао Гоу! Беги, беги! Чего еще ждешь?

Цуй Сяо был поражен.

– Что кричит эта птица? – спросил Учжу. – Никогда не встречал птиц с голосом, похожим на китайскую речь!

– О, это удивительная птица! – воскликнул Кан-ван. – Она водится на Срединной равнине, ее называют фениксом-сюньи. Встреча с нею сулит несчастье! А она еще вас ругает, батюшка!

– Как она меня ругает?

– Не смею повторять!

– Тебя это не касается! Можешь говорить смело!

– Она кричит: «Перерву тебе горло, снесу голову, вшивый пес!»

– Ну, погоди, мерзкая птица! – рассердился Учжу и схватился за лук.

– Батюшка, позвольте мне ее застрелить! – попросил Кан-ван.

– Хорошо! Я заодно погляжу, как ты стреляешь.

Кан-ван наложил на лук стрелу и мысленно помолился: «Чудесная птица! Если Небо не хочет гибели династии Сун и ты явилась, чтобы освободить меня, пусть стрела моя попадет в цель!»

Юноша выстрелил. А птица раскрыла клюв, поймала стрелу и взмыла в воздух.

– Светлейший ван, не упускайте птицу! – вскричал Цуй Сяо и подвел Кан-вану коня. – Скачите вслед за ней!

Кан-ван лихо взлетел на коня и помчался по лагерю, топча людей и опрокидывая шатры. Цуй Сяо бежал позади. Он задыхался от быстрого бега, но никак не мог нагнать Кан-вана.

«Глупый мальчик! Ну сколько может стоить стрела, чтобы за ней так гоняться?» – подумал Учжу и, проводив Кан-вана взглядом, вернулся пировать с братьями.

Вдруг в большой шатер вбежал воин из охраны и доложил:

– Великий повелитель, ваш сын скачет по лагерю, отпустив поводья! Он уже повалил несколько шатров и потоптал многих воинов!

– Ну и что такого? – рассердился Учжу. – Лезете ко мне со всякими пустяками!

Воин замолчал и поспешил удалиться. Такое расположение Учжу к Кан-вану явно не понравилось другим сыновьям цзиньского правителя.

– Чанпинский ван, – сказали они. – Конечно, повалить шатер или сбить воина – мелочь, но ваш сын молод, еще не привык к верховой езде, может сорваться с коня и убиться!

– Вы правы, братья, – согласился Учжу, – сейчас я его остановлю.

Он велел привести своего быстроногого скакуна