Ворон Бури - Бен Кейн

— Ты собираешься кому-нибудь рассказать?

— Конечно, нет!

— Это хорошо.

Я хотел задать еще вопросы, но Векель ушел в одно из своих молчаний.

Мы не разговаривали до конца пути.

Мохнобород и Эйольф нашли еще одно, в чем согласиться: сначала идти к Черному пруду, а не в большой зал Сигтрюгга. На «Бримдире» произошла радостная, если не сказать, немного облегченная, встреча с Имром. «Морской жеребец» Асгейра был пришвартован рядом с нашим драккаром; он тоже благополучно вернулся. Они были в порту уже четыре дня, сказал нам Имр, и начинали беспокоиться, не случилось ли с нашей группой беды.

— Мы знали, что вы забрали скот — загоны были пусты, — но после этого…

— Так же, как и мы ничего не знали о вас, — сказал Мохнобород. — Много траллов захватили?

Волчья ухмылка.

— Около двухсот, в общей сложности. На обратном пути сидели низко в воде. Уже проданы. Сигтрюгг был доволен своей долей. Вы своей тоже будете.

— Многие пали?

— Горстка. — Он назвал несколько имен, но никого из тех, кого я называл друзьями.

Мохнобород скривился.

— Могло быть и хуже.

— А вы? Загоны Ивара были приличного размера — вы, должно быть, забрали все стадо.

— Не совсем.

— Тогда сколько голов?

— Около сорока пяти.

Губа Имра скривилась.

— И это все?

— От Ведрарфьорда до Дюфлина долгая дорога.

Даже изо всех сил стараясь, Мохнобород врал как дерьмо. Имр вмиг вытянул из него правду, услышал печальную историю о том, как мы оказались между воином с фибулой и его людьми из Осрайе, а по другую сторону Шура — отрядом Ивара. Как нас заставили отдать лучших животных.

— Он забрал три дюжины? — выругался Имр. — Почему вы не дрались?

— Может, мы бы их и отбили, — сказал Мохнобород, — но многие из команды погибли бы, а скот разбежался бы во все четыре стороны. А так — никаких потерь, и мы спасли сорок пять голов.

— Совсем без потерь? — удивился Имр.

— Один был — Глум, — его убили через несколько ночей похитители скота. Но из стада они ничего не взяли, — быстро добавил Мохнобород.

— Глум был мерзким дерьмом, — сказал Имр. — Удивительно, что его мать знала, как его назвать, когда он был еще младенцем.

Мохнобород фыркнул, и я решил, что ни тот, ни другой его не любили. Подумав о Кетиле, я взглянул на Векеля, чье лицо было гладким, как свежевыпавший снег. Он был мастером скрывать свои эмоции и истинные мотивы. Даже если в его искусстве и была доля обмана, у него была и настоящая сила. Я был рад быть его другом, а не врагом.

— Ну что ж, витки, — сказал Имр Векелю. — Ты был прав насчет набега. Много траллов, кровопролитие, но не слишком много мертвых. Насчет скота ты ошибся, но, полагаю, ты не можешь видеть каждое движение пальцев Норн на нитях.

— И все же.

Имр хмыкнул.

— И бламаур не принес вам несчастья?

— Он был полезен, — сказал Мохнобород. — Отлично разбирается в скоте. Стоит его держать при себе, я бы сказал.

— Достаточно хорошо. — Имру, казалось, было все равно, что наводило на мысль, что его желание выбросить Лало за борт исходило не из истинного страха, а скорее из неприязни к неизвестному.

— Он больше не тралл, — сказал Векель.

— А? — В открытый рот Имра мог бы залететь рой мух.

Векель спокойно и уверенно объяснил, что он сделал.

— Лало останется со мной, как это принято, но он не раб. И обращаться с ним следует соответственно.

Было общеизвестно, что статус вольноотпущенников был всего на одну ступеньку выше статуса траллов, но Имр не собирался злить своего витки, поэтому он согласно кивнул. Его внимание вскоре переключилось:

— Я вижу, Асгейр и Эйольф сходят на берег. Они пойдут к Сигтрюггу. Пошли! Иначе эти паршивые псы присвоят себе всю славу.

Бывший воин провел нас к Сигтрюггу, его походка была такой же самодовольной, как и в первый раз.

Арталах заметил нас первым и подбежал.

— Яйцехват, ты вернулся!

— Господин. — Я поклонился.

— Ты был в Ведрарфьорде с Асгейром и Имром?

— Был, господин.

— Ты был в отряде, который захватил скот?

— Именно так, господин, — сказал я, думая: «А он сообразительный. Подслушивает разговоры Сигтрюгга».

— Прошу прощения, господин, — вежливо сказал Бывший воин, — но ваш отец ждет.

Арталах скорчил гримасу, но позволил нам пройти к помосту Сигтрюгга.

Король заговорил со мной первым.

— Е-еще ч-чьи-нибудь я-яйца с-сжимал в В-В-Ведрарфьорде? — Его голос был рассчитан на то, чтобы все слышали. Асгейр и Эйольф свирепо посмотрели на меня — они не забыли Бьярна, — но по залу прокатился искренний смех. Арталах был особенно доволен.

Было соблазнительно передразнить заикание Сигтрюгга, как я мог бы сделать в детстве. Вместо этого я пробормотал, что у меня не было возможности.

Он даже не слушал.

— Сколько скота вы привели для меня? — потребовал он ответа у Имра и Асгейра.

Лицо Сигтрюгга вскоре скисло. Его доля составляла одну треть.

— П-пятнадцать голов, — проворчал он. — Я бы м-мог добыть б-больше, п-послав Арталаха и его друзей в Миде на одну ночь.

Арталах надулся, как бойцовый петух. Я почти видел, как он пытается это сделать. И не такое случалось.

— Что случилось с остальным стадом Ивара? — спросил король.

Снова пришлось рассказывать печальную историю. Мохнобород изложил ее как мог, делая упор на то, что мы потеряли только Глума. Эйольф подчеркнул численность людей Осрайе. Сигтрюгг слушать этого не стал и так и сказал.

— Вам следовало д-драться. С-судя по в-всему, вам пришлось бы иметь дело т-только с л-людьми Г-Гиллы. У л-людей И-Ивара не хватило я-яиц, чтобы пересечь реку. — Его заикание, я заметил, усиливалось, когда он злился.

— Потери были бы тяжелыми, господин, — сказал Имр.

Презрительное «пффф».

«В умах королей жизни простых смертных ничего не значат по сравнению с богатством и сокровищами», — решил я. Имр и Асгейр приняли неуважение без реакции. Эйольф тоже сумел сохранить бесстрастное лицо, но Мохнобород, гордый, ощетинился. Векель незаметно положил руку ему на плечо, и тот успокоился.

— Если бы была битва, господин, — сказал Векель, гладко, как по