Священная война (ЛП) - Хайт Джек

Патриарх был в своем церемониальном облачении: расшитые золотом одежды из белого шелка; стола из мерцающего золотого шелка на плечах; и на голове — митра, усыпанная драгоценными камнями, что сверкали в свете свечей. Его глаза расширились, когда он увидел Джона.

— Патриарх Ираклий, — обратился к нему Ричард. — Благодарю, что явились. Вы узнаете этого человека?

Ираклий на мгновение задумался, прежде чем покачать головой.

— Я никогда не видел его раньше.

— Ублюдок! — прорычал Джон. Он бросился на патриарха, но двое мужчин удержали его. Один из них болезненно заломил Джону руку за спину.

Полные губы Ираклия скривились в усмешке.

— Кто бы он ни был, он кажется весьма диким.

Рука Валшелена легла на кинжал у его пояса.

— Позвольте мне убить его, ваша милость.

— Еще нет. — Ричард изучал Джона. Их взгляды встретились. — Оставьте нас, все.

— Ваша милость! — запротестовал Валшелен.

— Ступайте! Я хочу поговорить с ним наедине. — Когда придворные вышли, Ричард поднялся и обошел стол, чтобы встать перед Джоном. Король был крупным мужчиной, на пол-ладони выше Джона, с широкими плечами и сильными руками. — Я узнаю лжеца, когда вижу его, — сказал он. — Как долго ты провел с сарацинами, Джон из Тейтвика?

— Пятнадцать лет, ваша милость.

— Как ты к ним попал?

— Меня взяли в плен при осаде Дамаска и продали в рабство. Я служил в доме Наджм ад-Дина. Я был личным рабом его сына, Саладина.

— Тот самый Саладин, что взял Иерусалим? Ты его хорошо знаешь?

Джон кивнул.

— Когда-то я был начальником его личной охраны. Мы были словно братья.

— Бог послал тебя ко мне не просто так, Джон. — Ричард хлопнул его по плечу. — Ты мне нужен. Ираклий — пустомеля. Он объездил всю Европу, умоляя людей принять крест, но не может сказать мне ничего полезного о враге, с которым мы столкнемся. Одно я усвоил от своего отца, да помочится на него дьявол, — никогда не двигаться вперед, не зная местности. С тобой рядом я не пойду вслепую.

— Я буду служить вам, чем смогу, ваша милость.

— Ты будешь моим секретарем. Поход в Палестину займет месяцы. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной каждый день. К тому времени, как мы прибудем, я буду знать все, что нужно знать о нашем враге.

— Ваша милость, если позволите? — Ричард кивнул, и Джон продолжил. — Вы говорите о походе в Святую землю. Я прошел этот путь с войском короля Людовика. Император в Константинополе почти не помог нам, а в Анатолии турки терзали нас днем и ночью. Мы потеряли больше половины наших людей, прежде чем добрались до Акры. Лучше будет сесть на корабль.

— Ты уже доказываешь свою ценность, Джон. — Король схватил свой кубок и сделал еще глоток. — Но корабли чертовски дороги. Придется убить еще евреев.

Глава 16

Апрель 1190 года. Акра

Юсуф вздохнул, погружаясь в бассейн. Когда его ноги коснулись дна, дымящаяся вода дошла ему до подбородка. Банщик вылил ему на голову ведро горячей воды. Юсуф смахнул мокрые волосы с глаз и откинулся назад, прислонившись затылком к краю бассейна. Солнечный свет пробивался сквозь щели в деревянной крыше. Там, где лучи проходили сквозь облака пара, они казались почти осязаемыми, словно их можно было схватить рукой.

Ибн Джумэй прописал ему частые ванны, чтобы помочь оправиться от болезни, свалившей его прошлой осенью. Неделями он был прикован к постели, терзаемый ужасной болью, будто кто-то проворачивал кинжал у него в животе. Его испражнения были красными от крови. Ибн Джумэй прописал ему диету из одной лишь воды, вареной пшеницы и, раз в неделю, наваристого бульона из жира, стекавшего с жареного мяса. Медленно он поправлялся. К тому времени, как прекратились зимние дожди, он смог возобновить ежедневный осмотр позиций. И все же он был слабее, чем ему хотелось бы. После поездки вдоль строя у него болели ноги и сводило плечи.

Юсуф закрыл глаза и сосредоточился на медленном и ровном дыхании, как в одном из упражнений, которые он делал в детстве, когда боролся с приступами удушья, мучившими его. Напряженные мышцы плеч расслабились, и звуки лагеря, казалось, утихли. Он мог бы быть где угодно — в Дамаске или даже в своем любимом дворце, том, что в Каире, с окнами, выходящими на город, на Нил и пирамиды за ним. Он почти слышал голос Шамсы, зовущей его из соседней комнаты.

— Саладин! Малик!

Глаза Юсуфа резко открылись. Сакр стоял у края бассейна.

— Аз-Захир что-то увидел с башни, — сказал мамлюк.

— Еще франки?

После того как зимние штормы прошли и моря снова стали судоходными, франки начали прибывать сотнями — датчане, фризы, фламандцы, французы, германцы, ломбардцы и венгры. Две недели назад из Тира, где он зимовал, вернулся Конрад, с новыми людьми и припасами для строительства осадных машин. Юсуф написал халифу, прося людей или денег для борьбы с неверными. Ответ пришел три дня назад. Халиф прислал два груза нефти, несколько древков для копий, пятерых специалистов по греческому огню и аккредитив, уполномочивающий Юсуфа занять от его имени двадцать тысяч динаров. Такой жалкой суммы хватило бы на содержание его армии не более чем на неделю.

Сакр качал головой.

— Это что-то другое. Посланец, которого прислал Аз-Захир, был очень встревожен.

Юсуф выбрался из ванны, и кожу на его руках и ногах защипало от утренней прохлады. Он вытерся полотенцем и оделся: кожаные штаны и сапоги; стеганый жилет; кольчужный хоберк до колен и запястий; поверх него — жилет из позолоченного джавшана; подшлемник для защиты шеи; и, наконец, его позолоченный шлем с золотым орлом на гребне. Он пристегнул к поясу меч и кинжал и вышел на улицу.

Над головой кричали и кружили чайки, оседлав прохладный морской бриз. Лагерь уже кипел жизнью. Длинная очередь стояла у бань; другая, еще длиннее, тянулась от глиняных печей, где пекли хлеб для армии. Юсуф увидел, как мамлюк отошел от печей, и тут же чайка спикировала и унесла его кусок дымящейся лепешки. Мужчина выругался вслед птице.

Юсуф глубоко вдохнул соленый морской воздух и направился к центру строя. Миновав бани, печи и раскинувшийся лагерный рынок, он вошел в ряды шатров своих воинов. Эти шатры принадлежали египетским войскам. Они прибыли в ноябре прошлого года и сменили воинов из Аль-Джазиры, которые вернулись домой на зиму, прежде чем отправиться на север, чтобы защищать проходы в Антиохию от германского короля. Селим привел из Египта тысячу мамлюков и около пяти тысяч пехотинцев. Он привез и осадные машины. Ряд из десяти катапульт стоял сразу за шатрами. Днем и ночью они метали большие и малые камни в лагерь франков. После любой стычки между двумя сторонами они метали тела мертвых франков. Рядом с ними стояли четыре зияра — огромных арбалета, стрелявших четырехфутовыми болтами. Это были страшные орудия. Юсуф видел, как один болт пронзил четверых, словно куски мяса на вертеле. Когда он проходил мимо, один из зияров выстрелил, послав болт по дуге в небо и в лагерь франков.

В конце ряда осадных машин возвышалась башня. Это была идея его сына Аз-Захира, и Юсуф вознаградил его, поручив ему командование осадной техникой. Башня была шестидесяти футов в высоту, ее основание было построено из цельных сосновых стволов, взятых с холмов к северо-востоку от Акры. Бока были покрыты шкурами, которые воины постоянно смачивали, чтобы защитить башню от зажигательных стрел. С вершины наблюдатели могли видеть все, что происходит в лагере франков. Враги больше не застанут Юсуфа врасплох.

Он поднялся по винтовой лестнице наверх и застал Аз-Захира, смотрящего в сторону Акры. Сын услышал шаги Юсуфа и пересек башню, чтобы поприветствовать его. Рана на икре зажила, но Аз-Захир все еще слегка прихрамывал.

— Ас-саляму алейкум, отец.

— Что ты видел?

— Посмотри сам.

Одна сторона башни была открыта, за исключением деревянных перил для предотвращения падений. Стоя у перил, Юсуф видел десятки франкских кораблей, стоявших на якоре на сверкающих водах у гавани Акры. Пятьдесят египетских галер сумели прорваться через блокаду, чтобы пополнить запасы города, но это было в конце октября, более пяти месяцев назад. Еда в городе должна была подходить к концу. Каракуш и его люди, должно быть, страдали.