Кто владеет словом? Авторское право и бесправие - Дэвид Беллос

Однако поддерживать эту монополию в США оказалось непросто, так как утренний выпуск новостей в газете – члене клуба Peoria Times мог быть дословно повторен в вечернем выпуске Peoria News, не входящей в картель. Поскольку авторских прав на факты не существовало, газетчикам приходилось прибегать к другим методам.

Мелвилл Стоун, будущий руководитель Associated Press, в 1876 году был редактором газеты Chicago Daily News, жестко конкурировавшей с Chicago Post and Mail, братьев Макмаллен. В номере от 2 декабря 1876 года он опубликовал репортаж с Балкан, который, как он утверждал, был взят из лондонской The Times. Статья содержала такие строки: «Корреспондент, пишущий из Сербии, сообщает, что эта страна представляет путешественнику мрачную картину. Земля опустошена, а люди голодают. Мужчины, молодые и старые, ходят по улицам и кричат, требуя хлеба, проклиная богатых за то, что они не приходят им на помощь. Несколько дней назад мэр Совика выпустил прокламацию со зловещими словами: Er us siht la Etsll iws nel lum cmeht (муниципалитет не может оказать помощь)».

Конечно же, к вечеру эта история появилась в газете Chicago Post and Mail. Чтобы понять, что означает фраза на иностранном языке в конце отрывка, не нужно пользоваться переводчиком: достаточно прочитать ее задом наперед, и вы увидите ловушку, которую расставил Мелвилл Стоун: «The McMullens will steal this, sure» – «Макмаллены украдут это, без сомнений!».

Стоун не мог действовать против Макмалленов в юридическом поле, но смог добиться своего. Выставив Макмалленов легковерными глупцами, он уронил престиж Chicago Post and Mail в глазах читателей, и через два года газета-конкурент была вынуждена закрыться.

Периодические издания всегда использовали копирование друг друга как важнейший инструмент своей работы, а идея, что журнал может в какой-то мере обладать правами на содержащиеся в нем новости, долгое время встречала серьезное сопротивление. В Бернской конвенции было предусмотрено положение о литературных произведениях, опубликованных в газетах (сериализация до выхода книг оставалась основным способом распространения новых произведений вплоть до XX века), но поскольку в учредительных документах было указано, что это соглашение об «охране литературных и художественных произведений», было решено, что все статьи – если они не сопровождаются уведомлением, прямо запрещающим это, – опубликованные в иностранных газетах, могут свободно перепечатываться, в оригинале или в переводе. Сопротивление этому положению было также связано с тем, что распространенное французское слово, обозначающее «новость», – это fait divers («разные факты»), что приводило к опасению, что регулирование новостей стало бы претензией на владение самими «фактами». По этой причине в пересмотренных версиях Бернской конвенции 1896 и 1908 годов «новости дня» и «актуальные темы» по-прежнему были исключены из сферы охраняемых материалов.

Однако в Великобритании авторитетное издание The Times начало долгую кампанию по получению контроля над своими новостями, которые активно перепечатывались другими британскими и зарубежными газетами. Газета подала в суд на St. James’s Gazette за дословную перепечатку статей, на что получила ответ, что копирование является устоявшимся обычаем, «по которому часто действовала сама The Times». В ходе судебного разбирательства The Times была вынуждена признать, что если она публикует сообщение о смерти иностранного лидера, то другие газеты могут свободно перепечатывать этот факт, но не само сообщение. Судья постановил, что, хотя авторское право на новости отсутствует, «существует или может существовать авторское право на конкретные формы языка… с помощью которых передается информация», и поэтому «каблограммы, телеграммы и сообщения», которые публиковала газета, подлежат защите авторским правом[297].

The Times, как и ее американские коллеги, столкнулась с проблемой вечерних газет, перепечатывающих «горячие новости» в течение нескольких часов после их появления в утренних изданиях. Это ставило The Times в невыгодное положение: конкуренты не тратились на оплату работы репортеров и на инвестиции в дорогостоящие телекоммуникационные технологии. Постепенно начала складываться концепция, что авторское право должно защищать не только «оригинальное творчество», но и труд и деньги, вложенные в создание статьи. Так в англо-американском праве начала доминировать доктрина «в поте лица», которая приписывала право собственности на тексты, рожденные в ходе промышленного по своей природе сбора и обработки данных.

Кульминацией этого подхода стало дело 1918 года, когда по иску одного новостного агентства против другого суд постановил, что издатели обладают «квазисобственностью» на факты, содержащиеся в своих новостных материалах, и могут контролировать их использование в течение ограниченного времени после публикации. Это решение лежало за пределами авторского права; в результате между сторонами было заключено соглашение, по которому факты оставались под контролем правообладателя в течение четырех часов после первого выхода материала. Нарушение этого правила стало называться «незаконным присвоением горячих новостей».

С тех пор компании, находящиеся далеко за пределами новостной индустрии, много раз пытались помешать конкурентам использовать информацию, которую они предоставляют своим подписчикам. Например, Национальная баскетбольная ассоциация (NBA) пыталась, но не смогла остановить распространение результатов своих матчей по баскетболу в режиме реального времени конкурирующей веб-службой. Аналогичным образом провалилась попытка банков заставить веб-службу новостей прекратить публиковать инвестиционные рекомендации сразу после их получения[298]. Но проблемы такого рода имеют все меньшее и меньшее отношение к авторскому праву. Сегодня владение и контроль над фактами в режиме реального времени в некоторых отношениях сопряжены с правилами деловой практики, а в других – с защитой свободы слова.

27

Идеи и выражения

Спор о законном праве собственности на факты основан на принципе, который утверждает, что авторское право защищает только текст, но не содержание. Эта идея, известная в США как «дихотомия идеи/выражения», имеет корни в Статуте королевы Анны – первом законе об авторском праве, принятом для борьбы с несанкционированной перепечаткой книг провинциальными пиратами. На момент принятия этого закона парламентариев и издателей мало волновало, заимствованы ли идеи, сюжеты или персонажи нового романа из других произведений. Главное было в том, чтобы сам текст романа не перепечатывался дословно и не продавался дешевле оригинального издания. Единственные ограничения касались сокращений и антологий, но такие производные работы, как адаптации для театра, переводы или подражания, оставались вне судебного разбирательства до конца XIX века.

Однако такое кажущееся либеральным отношение к литературной собственности не избавляло плагиаторов от ответственности. Со времен Античности тех, кто выдавал чужое за свое, презирали и подвергали публичному позору. Это остается актуальным и сегодня.

Предположение, что идеи и выражения можно четко разграничить, основывается на убеждении, что язык настолько гибок и избыточен, что два человека не смогут выразить одну и ту же идею совершенно одинаково. Тем не менее бывают случаи, когда тексты совпадают. Например, Хелен Келлер, будучи слепой и глухой писательницей,