Холодные чары. Лед в истории человечества - Макс Леонард

Одним из первых, кто разработал жизнеспособный метод механического охлаждения в США, был доктор Джон Горри. В 1840-е годы широко распространенным мнением было, что такие болезни, как желтая лихорадка и малярия, которые регулярно поражали южные штаты США, были вызваны миазмами (а не вирусами, переносимыми насекомыми: mala aria на итальянском означает «плохой воздух») и что этот плохой воздух ухудшается от жары. В доме, расположенном в портовом городе Апалачикола во Флориде, где он открыл свою практику, Горри подвешивал ведра со льдом в палате для больных лихорадкой, а сложная система труб, простирающихся через несколько этажей, обеспечивала циркуляцию воздуха и вентиляцию, а также помогала удалить влагу из теплого воздуха. Это оказывало некоторое охлаждающее воздействие, но добыть лед было крайне трудно.

Услышав о первых экспериментах с холодильными системами, Горри полностью посвятил себя разработке собственного устройства для производства льда, используя сжатый воздух в качестве хладагента. Похожие системы были запатентованы в Великобритании задолго до его изобретения, но Горри был достаточно проницателен, чтобы понять, что здравоохранение не единственная сфера применения, и он начал активно рекламировать свое изобретение. В 1847 году, в День взятия Бастилии, он уговорил французского консула, господина Розана, чтобы тот подал шампанское в поставленных на лед бокалах на изысканном приеме. Как сообщается, консул сказал: «В День взятия Бастилии Франция дала своим гражданам то, что они хотели, а Розан дает своим гостям то, что они хотят – охлажденные вина!» [25]

Путь Джона Горри к успеху был полон преград. Несмотря на получение британского патента в 1850 году и американского в 1851-м, он стал объектом ожесточенной критики и насмешек. Сэр Джон Ф. У. Гершель из Британского королевского общества утверждал, что еще в 1848 году придумал идею создания льда с помощью сжатого воздуха, хотя сам так и не воплотил ее в жизнь. При этом Горри даже упоминал Гершеля, отдавая ему должное за эту мысль. Но главной преградой стало неприятие самой идеи искусственного льда: многие считали ее противоестественной и даже святотатственной. Журналист из New York Globe язвительно называл Горри «чудаком», который «возомнил, будто его машина может делать лед так же хорошо, как Господь Бог» [26].

Страница из американского патента доктора Джона Горри

Горри подозревал, что за всем этим стояла клеветническая кампания, организованная Фредериком Тюдором, который в то время находился на пике славы и богатства. «Моральные причины… были приведены в действие, чтобы помешать использованию [машины]», – писал он, хотя имен так и не назвал [27]. Вполне логично предположить, что Тюдор, владеющий налаженными маршрутами поставки льда в южные города вроде Саванны, Чарльстона и Нового Орлеана, действительно чувствовал угрозу. Может быть, сам Господь был против Горри, а может, его просто преследовали невезение и паранойя: в 1850-х он потерял делового партнера, что оставило его без средств. Отчаявшись, он принялся писать рекламные статьи для продвижения своего изобретения под псевдонимами. Например, он утверждал, что его «открытие представляет непосредственную ценность для всех жителей Юга… подробные инструкции по созданию льда, мороженого, охлаждению воды и другим полезным вещам будут высланы за два доллара по запросу на имя доктора Джеймса Р. Уилмингтона» [28]. Использование псевдонимов, как предполагают, должно было уберечь его от дальнейшей критики. Тем временем вокруг изобретения начали собираться другие инженеры. Один из них, Уильям Сименс, британец немецкого происхождения, проявил интерес к машине и зарегистрировал несколько собственных патентов.

Горри не успел воплотить свою ледяную мечту. В отличие от Сименса, чье имя сохранилось благодаря ассоциации с известным брендом бытовой техники, он умер в бедности и практически забытым в 1874 году.

С современной точки зрения кажется странным, что Горри и другие пионеры не смогли добиться успеха. Основные процессы были понятны, базовые технологии существовали; их задачей было лишь доказать, что машины для производства льда могут найти коммерческое применение. Однако изменения в индустриальных практиках и укоренившихся привычках требуют времени. И это время приближалось. Появление коммерчески жизнеспособных генераторов льда стало началом своеобразной битвы за «душу льда».

Даже после того, как удалось преодолеть предполагаемое «противостояние» Бога этим машинам, немало людей по-прежнему не доверяли искусственному льду и отказывались его использовать. Они считали, что такой лед «мертв» и не способен сохранять продукты так же эффективно, как натуральный озерный. К тому же искусственный лед часто выглядел мутным из-за крошечных пузырьков воздуха, которые образовывались в процессе быстрого охлаждения, тогда как медленно замерзающий озерный лед отличался совершенной прозрачностью. Продавцы натурального льда рекламировали его как чистейший продукт, хотя озера Массачусетса, где началась эта индустрия, к тому времени становились все более загрязненными (в конце XIX века штат Мэн занял место Массачусетса в качестве главного поставщика льда в США). Хотя сейчас это может показаться парадоксальным, компании, занимавшиеся добычей природного льда, утверждали, что их продукция доступнее и надежнее, поскольку ранние механические установки часто выходили из строя[128]. Даже королева Виктория, как и многие другие, оставалась верна поставкам льда с озера Уэнэм, несмотря на то, что искусственный лед уже появился в продаже.

Гражданская война в США стала переломным моментом, который положил начало переходу от натурального льда к искусственному. Конфликт отрезал южные штаты от поставок северного озерного льда, что создало серьезные трудности как для армии Конфедерации, так и для повседневной жизни. Люди остались без свежих продуктов, охлажденного мяса и рыбы, а также без привычных напитков: от холодного чая до мятных джулепов. Это побудило активно вкладываться в развитие производства искусственного льда, и уже к 1865 году в Новом Орлеане работали три фабрики, производящие лед.

Около двух десятилетий спустя Марк Твен отправился в путешествие по Миссисипи и, прибыв в город Натчез, задумался, как появление завода по производству льда преобразило один из старейших городов на реке. «Так же как в Виксберге и в Новом Орлеане, в Натчезе есть своя фабрика льда; она приготовляет по 30 тонн льда в день. В мое время в Виксберге и Натчезе лед был драгоценностью – он был доступен только богачам. Теперь все могут покупать его»[129].

Марк Твен посетил завод льда в Новом Орлеане, «какой вид может иметь полярная область, перенесенная на край тропиков» [30], но его ждало разочарование. Вместо этого он увидел «просто обширный дом с какими-то невинными паровыми машинами», а также ряды жестяных коробок, наполненных водой, трубы, подававшие хладагент, рабочих, которые помешивали воду, чтобы удалить пузырьки воздуха, и замороженные блоки, которые погружали в чан с кипятком, чтобы освободить их от жестяных форм. Этот лед был невероятно дешевым и