Независимость Грузии в международной политике 1918–1921 гг. Воспоминания главного советника по иностранным делам - Зураб Давидович Авалов

ли и в какой части правильная – это вопрос другой.

Позже отправились к армянам, поговорить о совместном шаге, согласно совету, данному при Агароняне. Оказалось, однако, как сообщил нам их секретарь, что они уже поехали… к великому визирю и министру иностранных дел.

18 октября

Сегодня, в мусульманский праздник, в день селямлика, при радостном солнце и полных народом улицах, около полудня внезапно загремели орудия, затрещали пулеметы. «Аэропланы, аэропланы», – раздалось всюду. Над Золотым Рогом видны были хлопья – черные и белые – от разрывов, а затем разглядел и аэропланы – до шести, – быстро проносившиеся над Стамбулом. Раздавался грохот и от взрывов – в одном месте над гребнем холма поднялся огромный черно-серый столб дыма. Неожиданность налета, смелость воздушных наездников, низко спустившихся, прежде чем подняться, смятение одних, любопытство других – все это при залпах, стуках сверху, снизу, вокруг…

Спустя два-три часа налет повторился – бросали прокламации, которые блестящими точками, как бы каскадами бледных искр, носились высоко в воздухе.

20 октября

Происходит какая-то комедия: уже несколько дней, как на все лады повторяется и подтверждается о переговорах, которые ведутся с Англией смирнским вали Рахми-беем, с участием Рауф-бея[89]. Официозно сведения эти опровергаются – но в форме, их подтверждающей.

Лилль, Рубэ, Дуэ очищены германцами после четырехлетнего занятия.

Турция плошает, и наши мусульмане, естественно и неизбежно, возвращаются в орбиту «кавказской конфедерации».

Для горцев кавказское объединение теперь всё. Мысль правильная – придется лишь уточнить данные о горской республике и говорить об этом там, на месте.

Но и татары пригорюнились. Ворчат на Германию, которая предала-де Азербайджан большевикам (в вопросе о признании независимости), нарушила интересы Турции и т. д. Реакция вполне понятная!

21 октября

Здесь решительно нечего делать. Дальнейшие разговоры были бы явно бесплодны. Ни из Тифлиса, ни из Берлина от Чхенкели нет известий. Кавказские делегации возвращаются в Батум. Ехать ли с ними или отправиться в Брайлу?

И двух недель нет моему здесь пребыванию, между тем уже невмоготу стало. А все остальные «мурахаслар» уже 4 месяца в Константинополе!

Наш «мехмандарчик» советует ехать не завтра, а 26-го, с пароходом «Решад-паша», более быстроходным.

22 октября

Сегодня погрузилось и отплыло большинство азербайджанцев и горцев, с пароходом, который бог весть когда доберется до Батума.

23 октября

Все наши берлинские труды насмарку? Генерал фон Лоссов не смотрит так: ему кажется, что кому-нибудь из нас следует поскорее отправиться в Гаагу и подготовить державы «того» лагеря к одобрению наших берлинских договоров[90].

Что же, Чхенкели это легче сделать из Берлина, чем мне – отсюда. Константинополь сейчас отовсюду отрезан; и мне лучше бы вернуться в Тифлис. По-прежнему – без известий.

Поехали, в сопровождении брата Петре из грузинской конгрегации, к апостольскому делегату, монсеньору Анджело Дольчи, в Панкальди. Дом благородного итальянского обличья, на спуске в переулке.

Монсеньор с крайней приветливостью вышел к нам в богатый салон – полнокровный, сияющий здоровьем прелат, в полном расцвете. Говорили о Грузии, о католицизме в Грузии, об интересе к ней папского престола, о войне, о Германии. В чем разница между православием и католицизмом? Филиокве и так далее? Этого даже теологи никогда не могли уловить. Еще час, и мы бы вышли на улицу католиками.

24 октября

Встречаю Фарух-бека Визирова[91], вчера отплывшего с другими на пароходе. Из-за сильного шторма они не могли выйти в открытое море и вернулись в Босфор. Он кое-как выбрался на берег и очень тому рад. Качка неописуемая! Разъезд начинается в неуютных условиях.

Константинополь окончательно присел перед западными демократиями. Печать только и говорит об особом призвании Турции к усвоению и приложению «принципов президента Вильсона» и т. д.

25 октября

Перемирие приближается. Отсюда спешно отправляются германские и австрийские части. Вероятно, мы накануне открытия проливов; английский флот войдет в Черное море. Германцы, пожалуй, удалятся из Грузии; но это, думаю, не опасно в новых условиях.

«Решид-паша» опять задержится. Уж не кардифского ли угля дожидаются для него? Тем временем сегодня новый налет аэропланов и пальба по ним. Все небо было испещрено хлопьями от разрывов.

26 октября

Отход парохода отложен на неопределенное время. В течение столетий владеть морями и не уметь теперь наладить сообщения между Константинополем и Батумом! Неужели и эта война их не исправит?

…Германское посольство сообщает телеграмму Чхенкели из Берлина (от 18-го!). Просит меня немедленно вернуться в Берлин. Прибавляет обычную свою сентенцию о том, что «теперь мы должны энергично работать» и т. д.

Правду сказать, как меня ни тянет в Тифлис, придется действительно возвращаться в Берлин и направиться оттуда на Запад. После моей летней поездки в Христианию мне это легче сделать. От Чхенкели ждать такого перемещения не приходится! Теперь надо все переделывать. Словом, собирался в Батум, а поеду в Берлин!

28 октября

Заколебался трон Вильгельма II; ушел в отставку генерал Людендорф. Конец войне?

29 октября

Завтра плыву на «Тигрисе» в Брайлу: сегодня мой последний вечер в этом неправдоподобном городе, в невероятное время. Г. решил ехать со мной – ему сообщили, что «Решид-паша» не отправится. Ожидается подписание перемирия, и все теряют голову.

45. По развалинам «Срединной Европы»

30 октября

Вот я на «Тигрисе». Дрянной транспорт, но выбора теперь нет! Да и сюда мы попали по сильной протекции. Кают для нас нет; пришлось сложить вещи на верхней палубе. Было холодно, дождливо, сурово: мой Г. пал духом и отказался ехать в таких условиях. Можно и заболеть! Он съехал обратно на берег. Добрый патер Пио выполнил за меня формальности, без которых нельзя было уехать, привез бумаги и затем простился.

Отошли очень поздно, но скоро стало темнеть, и бросили якорь… в Босфоре.

Дождь не переставал. Это уже не Pera-Palace!

1 ноября

Судовой повар уступил за хорошее вознаграждение свою каюту; но кормить меня он не может – у них нет и лишней унции! На борту у нас несколько офицеров, несколько десятков солдат – все авиаторы из Дарданелл, пять-шесть «вольных». Капитан и помощник – немцы, экипаж – греки.

Вчера весь день дождь. Сегодня солнце выглянуло – и опять дождь. Вечером подошли к устью Дуная – что за печальная картина! В Сулине простоим всю ночь, а завтра пустимся вверх по Дунаю.

При виде радуги солдаты говорили: вот вестник мира! Бедные: не сладко быть беспрестанно образцом дисциплины и исполнения долга.

Брайла, 3 ноября

Поездка из Константинополя на этой калоше «Тигрисе» длилась не три, а пять дней, и