Ворон Бури - Бен Кейн

Смешок.

— Сигтрюгг? Ничего.

Это было слишком просто. Мой взгляд перешел с Имра на Векеля, который пожал плечами, на Торстейн, которая ухмыльнулась, и обратно на Имра.

— Я не понимаю.

— Бьярн потребовал хольмганг, и король согласился.

— До первой крови? — спросил я, скорее надеясь, чем ожидая.

— Насмерть. Бьярн хочет отомстить за своего друга.

Я прекрасно понимал, почему Имр доволен. У меня не было никаких шансов в поединке. Моя смерть удовлетворит Бьярна, который после этого не станет мстить Векелю, витки. Это также сгладит трения между Имром и Сигтрюггом, вернет все на круги своя. Я искоса взглянул на Векеля, чье бесстрастное выражение, казалось, говорило, что он знал, что так и будет.

— Где? Когда? — поинтересовался я.

— Перед большим залом Сигтрюгга, в полдень.

— Обычно назначают через три дня или больше после вызова, — возразил я, словно отсрочка могла что-то изменить.

— Сигтрюгг хочет покончить с этим поскорее.

«Слово короля — закон в его собственном городе», — подумал я.

Высоко в небе, я бы поклялся, я слышал, как Норны злорадно хихикают.

Глава одиннадцатая

— Стой прямо. Держи щит вот так, — приказал Ульф.

Я скопировал его, понимая, что мне предстоит слишком многому научиться за слишком короткое время.

Мы стояли на берегу, недалеко от «Бримдира». На мне был простой кожаный шлем Хаварда, а вооружен я был своим липовым щитом и одним из топоров Ульфа. О заимствовании кольчуги не было и речи — на хольмганге доспехи не разрешались.

Ульф отбросил свой гнев из-за моего побега в Дюфлин и вызвался научить меня всему, чему сможет, перед поединком.

— Этого, конечно, будет недостаточно, — сказал он Имру, — но, может, я научу этого скиткарла паре трюков.

Имр, раздраженный и с похмелья, махнул рукой в знак согласия и пошел лечь под парус.

— Не будите меня, пока не придет время, — прорычал он.

Поэтому он не смотрел, но Векель, Торстейн, Хавард и еще несколько человек наблюдали. В основном, я подозревал, они пришли посмеяться надо мной и обсудить, насколько плохи мои шансы со спорщиками.

— Слушай внимательно, парень! Если не хочешь умереть быстро, без боя.

Я снова сосредоточил свое внимание на Ульфе.

— Прости.

— Он был похож на мечника или на топорщика?

— Я не знаю.

— Он был в какой-то паршивой корчме, так что я бы сказал, он предпочитает топор.

— Тогда мне следует сначала использовать меч. — Нам разрешалось иметь больше одного оружия каждому, а также три щита, и, как вызванному на поединок, выбор был за мной. Это было все равно что хвататься за соломинку. Я понятия не имел, был ли Бьярн еще и мечником.

— Посмотрим. Пока топоры.

Я судорожно вздохнул и пошел навстречу Ульфу.

Имр подождал почти до полудня, прежде чем покинуть «Бримдир».

— Нет ничего хуже, чем ждать начала боя, — пробормотал он, и я ему поверил.

Кроме несчастных, выбранных для охраны корабля, пришла вся команда. Большинство, очевидно, ожидали моей смерти и, судя по их разговорам, собирались ставить на этот исход, если шансы будут достаточно хороши. Мне показалось странно утешительным, что немногие были готовы рискнуть серебром ради меня. Я не знал, смогу ли победить, но в одном был уверен.

Я не умру без боя.

Нас была целая толпа; улицы пустели, словно по волшебству. Имр шел впереди, в окружении тех же четырех воинов, что и вчера. Следом шел я с Векелем, который выкрасил свое лицо в жуткий, мертвенно-белый цвет. По одну сторону от нас шел Ульф, по другую — Хавард. Я решил считать их почетным караулом, а не сопровождением в могилу, хотя громкий разговор за моей спиной между Клегги и Углекусом о том, как быстро я умру, опровергал это.

Векель хотел, чтобы я поел, набрался сил перед боем. Не доверяя своему желудку и кишкам, я отказался. Ульф пытался всучить мне медовухи, говоря, что она успокаивает нервы, но я и от этого отказался. Лучше уж обделаться с ясной головой, решил я, чем набраться храбрости от медовухи и стать слишком самоуверенным.

Открытое пространство перед большим залом Сигтрюгга было забито людьми. Когда охранники Имра проложили нам путь, позволив остальным следовать за ними, он рассмеялся моему разинутому рту.

— Не каждый день бывает хольмганг, парень.

Ульф заметил мое замешательство.

— Сигтрюгг нечасто их разрешает, иначе они бы случались после каждой пьяной драки.

— Почему же он согласился на этот?

Имр по-волчьи улыбнулся.

— Бьярн — член команды другого драккара. Вчера мы с его капитаном разговорились, еще до того, как пришли новости о вашей стычке. Мы придумали кое-что провернуть вместе. Сигтрюггу это понравилось.

Внезапно я все понял. Вражда между мной и Бьярном была потенциальным яблоком раздора между командой Имра и командой другого драккара, а это могло поставить под угрозу любую затею, которую придумали Имр и его новый союзник. Моя смерть на хольмганге восстановит честь Бьярна; с этим делом будет покончено, и дела Имра смогут продолжаться, что также порадует Сигтрюгга.

Это было горькое осознание, потому что Имр тоже приложил к этому руку.

— Ты думаешь, я проиграю.

Имр пожал плечами, как бы говоря: «Да, думаю».

Я выпятил подбородок.

— А если я выиграю, что сделает другой капитан?

Он выглядел немного сбитым с толку, а затем дерзко заявил:

— Если он знает, что для него лучше, он улыбнется и стерпит.

Я представил, как стираю ухмылку с лица вождя Бьярна и, вдобавок, шокирую Имра. Мой дух воспрял, но тут мы вышли на открытое пространство прямо перед большим залом, и вся тяжесть моей задачи обрушилась на меня.

Сотни горожан ждали там. Имр выбрался из толпы и поманил меня. Я повиновался, заметив линии на земле. Они обозначали квадратный участок, десять шагов в сторону: пространство для хольмганга. Его окружали три больших квадрата, также очерченных линиями, прочерченными каблуками. Ореховые шесты отмечали четыре угла внешнего квадрата.

— Ты знаешь правила? — спросил Векель. — Ты можешь пересечь первые две линии без штрафа. Но если ступишь за внешнюю линию, проиграешь.

Я кивнул. Учитывая, что наш бой был насмерть, ценой выхода за пределы была бы казнь от руки противника.

Имр подвел нас к ближайшему углу. Он заметил Бьярна в диагонально противоположном. Подошел Ульф, положив два щита, которые он мне одолжил, вместе со своим мечом и парой топоров,