Юрий Черняков - На безымянной высоте

Офицеры недоуменно переглянулись, увидев торопливо одевающегося бойца. Здесь же был капитан-особист Шульгин, сразу вперивший свой взор в Малахова, который торопливо и неумело обматывал портянки, прежде чем сунуть ноги в сапоги. Уже одетый и обутый, Прохор Полунин стоял рядом и ел глазами начальство.

— Вольно! — нахмурясь, ответил за всех майор Иноземцев. — Что у вас тут происходит, что за внешний вид, где лейтенант Малютин?

— Похоже, бойцы вспоминают минувшие дни и битвы, где вместе рубились они, — продекламировал полковник Егоров.

— Так что, молодое пополнение воспитываем, — поправил начальство Безухов, показав Малахову из-за спины кулак. — Учим, как по тревоге вскакивать и быстро одеваться.

— Здравия желаю, товарищи разведчики!

— Здрав желав, — набрав грудью воздух, дружно ответили они полковнику.

— Это бывает, Сергей Павлович! — сказал Егоров, обращаясь к Иноземцеву. — Солдаты любят в свободное время мериться своими мужскими достоинствами, особенно в бане… Так?

— Так точно, товарищ полковник! — выкатил глаза Малахов, продолжая неравную борьбу с портянкой на правой ноге. — Только вот бани давно не было. Потому приходится мериться в обстановке, приближенной к боевой.

— Ну и как? — спросил Егоров, сощурясь.

— У них этих зарубок побольше будет, — сокрушенно сказал Малахов. — Хотя кормежка здесь все ж получше, чем была у нас в зоне. И вообще. Они четвертый год воюют, а я только неделю.

Офицеры переглянулись, пожали плечами. Похоже, они готовились услыхать нечто другое — по-мужски смачное и соленое. И собрались двигаться дальше по траншее, но их остановил Иноземцев:

— Одну минуту, товарищи офицеры! На правах хозяина и в целях вашей безопасности предлагаю сменить офицерские фуражки на солдатские пилотки. Снайпер, знаете ли…

— Так все-таки с ним покончено, или нет? — насмешливо спросил полковник Анисимов.

— Береженого бог бережет, товарищ полковник, — отрезал Иноземцев. — А вас, как бога войны, не мешало бы поберечь особенно тщательно. Для этого я уже принял соответствующие меры.

— Интересно, это какие же? — спросил полковник Анисимов.

— В этом нет никакого секрета, товарищ полковник. Я распорядился расставить вдоль наших позиций людей с биноклями и просто зеркальцами, чтобы они, подняв их над бруствером, бликовали в глаза снайперу, и он не мог определить, где именно находятся те, за кем он охотится.

— Все-таки появился у немцев новый снайпер или нет? — спросил кто-то из офицеров.

— Похоже, это тот же самый, — развел руками Иноземцев. — Я только предполагал, согласно визуальным данным моей разведки, что он уничтожен, но уже сегодня утром этот же снайпер, судя по его незаурядной меткости, убил в расположении нашей части уже взятого нами «языка», полковника немецкого Генерального штаба.

Офицеры озабоченно переглянулись, покачали головами.

— …Поэтому, товарищи офицеры, прежде чем нам идти на наблюдательный пункт, я еще раз настоятельно предлагаю обменять на время свои офицерские фуражки на пилотки личного состава, — закончил майор Иноземцев.

Офицеры переглянулись. Им, похоже, было неловко маскироваться под рядовых, и сейчас они неуверенно смотрели на солдат, которые уже протягивали им свои пилотки.

Возникшую паузу нарушил все тот же рядовой Малахов, справившийся наконец с обеими портянками и с сапогами.

— А чего, я не против… Махнемся не глядя, товарищ полковник, — обратился он к полковнику Егорову.

И если Иноземцев окаменел от такой наглости, то Егоров усмехнулся, качнув головой, сначала протянул наглецу свою полковничью фуражку, а потом, передумав, сам же нахлобучил ему на голову. И все засмеялись, увидев, насколько она оказалась велика.

— В плечах немного жмет, — под общий смех сказал Малахов. — А так ничего, носить можно…

Офицеры шли теперь дальше по ходу сообщений, а Малахов, потешая разведчиков, ходил взад-вперед по траншее в полковничьей фуражке. Он то грозно хмурился, то топал ногой, козыряя и отдавая приказы.

— Хорошая фуражка, — сказал он, остановившись. — Заметили? Сразу проявляется командирский голос. Кто еще хочет поносить, пока начальство не видит?

Желающих не было. Почти у каждого была своя фуражка, но никто не примеривал их, держа в руке, не зная, что с ними делать.

В этот момент из блиндажа разведки вышла чемпионка по стрельбе Ольга Позднеева, одетая в свой маскхалат и каску, так что ее не сразу узнали.

— Ну и где и как мне теперь отыскать этого снайпера, товарищ старшина? — деловито спросила она у Безухова. — Если он, конечно, живой?

Тот развел руками.

— Самый верный способ — вызвать его огонь на себя, — сказал он. — Только лучше бы тебе, дочка, не рисковать. Тебя он запомнил, а стреляет без промаха. Сами как-нибудь его найдем…

— А я уверена, что он ликвидирован, — упрямо сказала Позднеева. — Я видела это собственными глазами. Так что немецкого полковника шлепнул уже кто-то другой. Возможно, это была шальная пуля… Или я попала в его напарника? — вдруг пришло ей в голову.

— Да нет, какого еще напарника! — заорал Малахов. — Я это тоже видел, как тебя, старшина, сейчас вижу! Оля замочила его, однозначно!

— Нам-то не все равно? — хмыкнул Прохор. — Тот снайпер меня уложит или какой другой. Результат будет один.

— Вы правы, — сказала Оля Позднеева. — Поэтому мне придется снова заняться их снайпером, первый он, или второй. Это, кстати, можно проверить. Прямо сейчас. Например, поднять над головой офицерскую фуражку…

— Да это-то можно… — замялся Иван Безухов.

— Ну так в чем дело? Поднимите! — потребовала она. — Вон их у вас сколько. — Говоря это, Ольга достала из чехла свою винтовку.

Разведчики переглянулись.

— Прямо сейчас?

— Ну да! Вам жалко? — Она приладила прицел, устроилась в пулеметном гнезде, разглядывая местность.

— Ну чего ждете?

— Это не наши фуражки, казенные, офицеры их нам на сохранение оставили… — Безухов, решившись, спустился в блиндаж, достал из вещмешка свою собственную фуражку.

Повесил ее на приклад винтовки и стал медленно поднимать над бруствером окопа.

В прицел немецкого снайпера капитана Рихарда Кремера были видны многочисленные оптические блики над окопами русских.

— Черт… А они неплохо придумали с оптическими ложными целями, — сказал он напарнику фельдфебелю Курту. — Это означает одно: на русских позициях с целью рекогносцировки появились долгожданные высшие офицеры, и они маскируют место их пребывания, отвлекая внимание в разных местах биноклями и прочей оптикой вроде дамских зеркал. Тоже неново, но эффективно. Даже в глазах рябит… Ну и как нам теперь быть?