Юрий Черняков - На безымянной высоте

Так прошло около часа. Проехали грузовики с личным составом — они их пропустили, отвечая на приветствия взмахом руки. Наконец появился долгожданный «хорх», в котором обычно разъезжали высокие чины. «Хорх» сопровождали два мотоциклиста в качестве эскорта, и Малютин почувствовал удачу: вот то, что им нужно.

— Внимание! — негромко сказал Малютин своим и, выйдя на середину дороги, требовательно замахал рукой, требуя остановиться.

Лимузин затормозил, и оттуда вылезли два немецких солдата, вооруженных автоматами. Затем в приоткрытую дверь выглянул немецкий полковник, сидевший рядом с водителем:

— Капитан, вы что себе позволяете! Сейчас же освободите дорогу!

— Прошу прощения, герр оберет, идет усиленная проверка, — на чистом немецком выкрикнул Малютин, щелкая каблуками и отдавая честь. — В нашем тылу появились русские диверсанты в форме немецких солдат и офицеров. Они нападают на машины, захватывают пленных.

Он неплохо усвоил урок, который недавно преподнесли ему немецкие диверсанты.

Сердито ворча, немецкий полковник и сопровождающие его солдаты протянули документы. Малютин их тщательно и не спеша стал рассматривать, краем глаз следя за поведением немцев. Охрана явно скучала. Смотрели по сторонам, о чем-то негромко переговаривались. Спешить им было некуда. Солдатская служба идет независимо от того, чем солдат занимается. Спешил один только полковник.

— Капитан, я везу секретный пакет в штаб нашей дивизии! Мне нужно успеть попасть на экстренное совещание!

— Одну минуту, герр оберет, одну минуту… Вот ваша карточка, господин ефрейтор… — обратился он к охраннику. — Похоже, она попала под дождь. И, как мне кажется, ее необходимо сменить. Там чернила и печать, видите, немного смазаны. А подпись совсем неразличима.

— Сейчас же, немедленно освободите дорогу, господин капитан! — крикнул полковник. — Иначе пойдете под трибунал! Помогите им убраться!

Его охранники тоже щелкнули — только не каблуками, а затворами — и подошли вплотную к машине, в которой копался Михаил.

Тот медленно выпрямился, на его чумазом лице было неподдельное недоумение, а в руках — откуда-то взявшийся «шмайсер». Опешившие немцы не успели опомниться — короткая очередь, и оба упали, корчась, на дорогу. И почти одновременно Прохор длинной очередью снял мотоциклистов и водителя, который тоже выскочил из машины на дорогу, щелкая затвором карабина.

Полковника (тоже, кстати, защелкавшего зубами от страха) разведчики моментально скрутили, связали, а в рот забили кляп… Михаил и Прохор, пригнувшись и оглядываясь назад, быстро-быстро потащили его на себе в лес — подальше от дороги. Малютин бежал сзади, изредка в полуобороте к шоссе поводя «шмайсером», чтобы прикрыть отход, если начнется погоня.

Наконец, миновав кустарник, они вышли, запыхавшись, к заросшему лесному оврагу.

Малютин, отдышавшись, лег на спину, достал ракетницу и выпустил в небо красную ракету. Тут же с нашей стороны поднялась оживленная автоматная стрельба, заухали минометы, и немцы мгновенно начали отвечать тем же…

Вот так, под перекрестным огнем, едва переведя дух, они быстро перетащили связанного полковника через овраг и болото на другую сторону. К своим.

Кажется, на этот раз пронесло — по ним не стрелял никто, ни немцы, ни наши.

Здесь их встретили Безухов, Степан и Малахов. Разведчики быстро переоделись в свою форму, выпили по стакану наркомовской, от которой Малютин отказался, и блаженно закурили… Малютин расстелил плащ-палатку и снова лег на дно окопа, вытянулся, закрыв глаза и закусив губу от боли в спине.

— Ну этот хоть сойдет? — спросил Степан, любовно разглядывая полковника. — Смотри, вроде все при нем — погоны, документы, ордена… И живой, главное! Хоть сейчас подфартило.

Он не мог оторвать глаз от такого удачного «языка».

— Это я принес вам фарт, — не удержался Коля Малахов. — Без меня вы бы одних пенсионеров и доходяг таскали.

— А! Наше начальство все равно найдет, к чему придраться, — махнул рукой Прохор. — Староват, скажут…

Или, скажут, могли бы и генерала захватить. С картой Генштаба и секретными приказами фюрера.

— Не война, а довоенный ресторан «Астория», — поддакнул Степан. — В Ленинграде, помню, бывал… Языки там в меню. Олений, говяжий… Так и здесь. Не хочу осетрину, а вот от заливной стерлядки с хреном не отказался бы.

— Ладно тебе, Степа, преувеличивать, — сказал Иван. — Наше дело маленькое: груз сдал, груз принял… Я правильно говорю, товарищ лейтенант?

Малютин не ответил, продолжая лежать с закрытыми глазами. Разведчики переглянулись.

Степан, глядя на Михаила, кивнул в его сторону: ну как он, мол? Тот поднял два больших пальца вверх, а Прохор кивнул в знак согласия.

— Товарищ лейтенант, у вас рука болит? — спросил Безухов. — А то вы пока отдыхайте, а дальше мы сами.

— Нет-нет, я сейчас. — Малютин открыл глаза и рывком поднялся на ноги. — Переоденьте его в нашу форму, развяжите руки — и вперед…

— А можно я фрица на себе потащу? — попросил неугомонный Малахов.

— Вообще-то он и сам дойдет, если ему не мешать. — Прохор пожал плечами.

Капитан Рихард Кремер лежал в своем новом окопчике и смотрел в прицел в сторону русских позиций, когда рядом зашипела, засвистела, запиликала морзянкой его рация.

— Что там еще, Курт? — недовольно спросил он, не отрываясь от окуляра прицела, своего нового напарника, лежавшего рядом. — Узнай, чего они от нас хотят.

Курт некоторое время слушал, потом передал ему рацию:

— Лучше поговорите сами, герр капитан.

Кремер некоторое слушал, морщась от потрескивания и писка, потом возмутился:

— Но русские считают, что я убит! И это хорошо! Мы же так договорились, господин штандартенфюрер! Я не буду открывать свое присутствие до самого появления русского генералитета на передовой… Слушаю… Но в таком случае я снимаю с себя всякую ответственность… Кто? Полковник Эрих Глейцер? Вы ничего не перепутали? Он же сейчас такая важная птица, сидит в Берлине… Как, он только что прибыл? И я должен это сделать? Нет, я все понимаю, герр штандартенфюрер, но отказываюсь подчиняться устному приказу. Только в письменном виде… Да, понимаю, времени нет… Хорошо, я вам на этот раз поверю, но обещайте это распоряжение оформить письменным приказом… Да-да, иначе я отказываюсь…

— Господин капитан, — позвал Курт, смотревший в бинокль в сторону русских позиций. — Посмотрите вон туда. Это не о нем ли речь?

Кремер сразу приник к прицелу:

— Кажется, вот они, те самые, о ком вы только что говорили. Прошу прощения, герр штандартенфюрер, конец связи.