Ворон Бури (ЛП) - Кейн Бен

Я ему полуулыбнулся.

— Парень заслуживает большего признания, — вмешался Ульф. — Он не умеет владеть оружием, но никто не может отрицать, что он боец.

— Схватить человека за мошонку — я такого не ожидал, — сказал Мохнобород, качая головой. — Я проиграл много серебра.

Я рассмеялся.

— Надо больше доверять товарищу по команде!

— С этим не поспоришь, — признал он. — Буду знать в будущем — особенно если ты поработаешь над своим владением оружием, а я тебе в этом помогу.

— Благодарю. — «Это большой шаг вперед», — подумал я. Вспомнив, я схватил Векеля за руку. — Ты сделал ставку?

— Ара, конечно, сделал. Но пока ты не напомнил, я и забыл! — Он завертел головой, выискивая в толпе. — Нам лучше поторопиться. Спорщик скоро исчезнет.

Не обращая внимания на жалобы Бывшего воина и совет Имра, что заставлять короля ждать — плохая политика, мы с Векелем начали поиски. Мужчины там, где он был, уже не было, и я был не лучшим помощником из-за хромоты и того, что у меня было только описание Векеля. Невысокий, бородатый, в коричневой тунике, штанах, с поясом, на котором висел кошель и сакс, — под это описание подходил каждый второй.

Именно Ульф заметил спорщика, направлявшегося к улице, ведущей от большого зала. Мало того, он и Хавард схватили негодяя за шкирку и привели его к нам.

— У тебя тоже есть выигрыш, который нужно забрать? — спросил я Ульфа.

Смущенный вид.

— Если бы я ставил, то поставил бы свое серебро на Бьярна.

Мой взгляд переместился на Хаварда.

— Я бы тоже.

— Тем больше дураки вы оба.

У них хватило такта рассмеяться, и я решил, что, может, они все-таки меня примут.

Я набросился на спорщика, который лебезил и масляно улыбался, говоря, что как раз собирался принести серебро для витки.

— Так у тебя его здесь нет? — Не обращая внимания на протесты мужчины, Векель вытряхнул его кошель мне в руки. Оттуда выпало с дюжину кусков рубленого серебра. Его железный посох взметнулся вверх и замер под подбородком спорщика. — Ну?

— Есть у меня! Есть, в моем доме! Не накладывай на меня заклятие! — Слова полились испуганным бормотанием.

— Я пойду с ним, заберу серебро, — предложил Ульф. — А тебе, товарищ по веслу, лучше явиться к королю Сигтрюггу.

Я ухмыльнулся. Последнее слово значило больше, чем весь мой выигрыш.

Спина Бывшего воина одеревенела от досады, когда он повел меня, Векеля и Имра к большому залу Сигтрюгга. Это было куда более величественное здание, чем Дун-на-Ски, что было забавно, учитывая, что Маэл считал себя господином любого, кто правил Дюфлином. Длинное и почти прямоугольное, оно расширялось к середине и снова сужалось к дальнему концу, как корабль. Крыша была соломенной, а на каждом фронтоне красовалась великолепная резная голова дракона.

— Осторожнее в словах с Сигтрюггом, — шепнул мне на ухо Имр.

— Почему?

— Он колючий, и доверять ему нельзя.

«А тебе можно?» — подумал я. Однако теперь моя судьба была связана с судьбой Имра и его команды, так что я сказал ему, что буду осторожен.

Дверь, охраняемую воинами в кольчугах, распахнули, и мы вошли в прихожую. Проведя нас через другую дверь налево, Бывший воин тут же повернул направо, и мы оказались в самом большом зале.

У меня отвисла челюсть.

Бывший воин хихикнул.

— Впечатляет, а?

Потрясенный, я кивнул.

Зал походил на длинный дом, но был величественнее и куда более грандиозен. По обе стороны центрального прохода, поддерживая высоко над головой крышу, стояли ряды столбов. Я говорю «столбов», но это были стволы, толщиной с талию Мохноборода. Масляные лампы на уровне головы освещали замысловатые расписные узоры и фигуры. Каждый столб, как я увидел, рассказывал в дереве какую-то историю или миф.

В проходе доминировал длинный прямоугольный очаг, шириной с мой рост. Было лето, так что огонь горел лишь в небольшой его части, достаточной для приготовления пищи, но легко было представить, как зимой, когда воют ветры и дождь барабанит по залу, здесь бушует огромное пламя.

Жилое пространство тянулось вдоль всего здания слева и справа. Слева стояли скамьи, и лучшие из них, для короля и его ближайших союзников, находились посередине, у огня. Справа тоже были скамьи, а также сундуки для хранения, стойки для оружия, свернутые одеяла и шкуры.

Внутри были десятки людей. Домашние траллы, чьи безразличные взгляды не задерживались надолго. Воины, развалившиеся на скамьях справа, точившие клинки и расчесывавшие бороды, чьи дерзкие глаза предупреждали: не заносись здесь. Женщины, рабыни или служанки, которые отводили взгляд от незнакомых мужчин. Дети, которых было немало. Их богатые одежды, вероятно, означали, что это отпрыски Сигтрюгга.

Женщина с похожими чертами, тоже хорошо одетая, сидела у ткацкого станка. «Мать Сигтрюгга, Гормлайт», — решил я. Дочь последнего короля Лайина, сестра нынешнего и вдова отца Сигтрюгга, правителя Дюфлина и Йорвика в Англии, она все еще была красивой женщиной и не боялась смотреть на нас в упор. Я дерзко ей улыбнулся, на что она ответила легким кивком.

Один из юнцов, мальчик лет двенадцати-тринадцати с копной волос, заметил кровь, проступавшую сквозь повязку Векеля. Он был острым на язык.

— Ты был на хольмганге? — Он сделал паузу, а затем, сообразив, спросил: — Ты победил!

— Победил, — сказал я ему.

— Мне не разрешили смотреть, но говорят, ты схватил его за яйца! — Он скорчил гримасу.

— Это правда.

Еще одна гримаса.

— Что за воин так поступает?

— Тот, у кого хитрость Локи. — «Иначе я бы проиграл», — подумал я.

У королевского отпрыска не нашлось ответа, но он увязался за нами, когда Бывший воин повел нас к королевскому месту. Я чувствовал на себе взгляд Гормлайт; неудивительно, что ее место было в пределах слышимости от короля.

Сигтрюгг был худощавой фигурой с рыжими волосами и бородой, и глазами, которые могли бы принадлежать тому же зверю. Яркие, быстро бегающие, они впились в меня, когда мы были еще в десяти шагах. Его знаменитая борода лоснилась от масла, но его с таким же успехом можно было бы назвать Рефром, Лисом, как и Шелковой Бородой, решил я. Одетый в вышитую тунику, он был увешан драгоценностями. Браслеты на руках, кольца на пальцах и огромная серебряная фибула в виде чертополоха на одном плече, в ирландском стиле. Рядом, но не слишком близко, сидели мужчины, советники или союзники, как я предположил. Двоих я заметил больше остальных.

Первым был монах, мясистый тип, который нарочито перекрестился, когда я взглянул на него. Я вспомнил презрение моего отца к Белому Христу и его нелюбовь к власти, которую священники имели над своей паствой. Эта власть, говорил он мне, была той же причиной, по которой многие короли любили христианство.

Второй фигурой рядом с Сигтрюггом был норманн с бородой, заплетенной в две косы, каждый конец которой был заключен в маленькое серебряное кольцо. Он тоже пристально смотрел на меня.

Я был в центре внимания, и мне это не нравилось.

— Прошу прощения, господин, за задержку. — Бывший воин говорил куда более подобострастно, чем вел себя снаружи.

— В ч-чем п-причина з-задержки? — потребовал ответа Сигтрюгг.

Бывший воин прокашлялся.

— Победитель хольмганга, господин, он был ранен. Его рану нужно было обработать, чтобы не стало хуже.

Вся правда — о том, как нам пришлось гоняться за спорщиком, — выставила бы его в дурном свете, а его ложь устраивала и меня, и Имра. Я решил, что Бывший воин не так уж и прост. Оставалось посмотреть, удовлетворит ли короля его объяснение.

— Он все еще истекает кровью, отец! — Мальчик подбежал к Сигтрюггу. Он указал пальцем. — Смотри.

— В-вижу. — Сигтрюгг взъерошил волосы мальчика, а затем мягко подтолкнул его. — Ступай, Арталах. Здесь м-мужской р-разговор.

Мальчик надулся, но повиновался, широко улыбнувшись мне, когда проходил мимо.

— Т-так т-ты у-убийца Бьярна.

«Странно, — подумал я, — что король заикается». Обычно недуги мешали людям править. Но не в случае Сигтрюгга. Это, наряду с тем, что он отвоевал трон у Ивара, доказывало его состоятельность. Я склонил голову.