Дмитрий Леонтьев - Обитель

— Услышит, Джеймс, услышит. Но и вы услышьте Его. Христос принес на землю главный дар человечеству от Бога: прощение грехов. И уходя, оставил этот дар священнослужителям, сказав апостолам: «Что вы про­стите на земле, то и на небесах будет прощено». Свя­щенник наделен правом от Бога и именем Бога прощать грехи здесь и сейчас, не обременяя человека перетаски­ванием их на тот свет. Вы можете, прочитав, истолко­вать всю Библию? Даже я не могу. А многие пытаются, не изучая рассуждения святых отцов, а так, от себя, в меру опыта и понимания. А ведь без изучения целой школы преемственности Писания, предания, опыта и разуме­ния сотен мудрейших и образованных людей это просто не получится. Никто же не силится, без обучения, рас­суждать о физике или математике? К философским шко­лам не лезут, а божественную мудрость — запросто. Ну не глупость ли это горделивых неучей? Отсутствие об­разования и воспитания в Церкви — страшнее, чем от­сутствие образования и воспитания в мирской жизни. Потому что «варвар» в духовности — это всегда еретик. Сломать — сломает, а все, что построить сможет — пещеру с наскальными рисунками. Да еще желательно катакомб-ную, поглубже под землей... Спаситель сам организовал Церковь, Он и есть сама Церковь, ибо все христиан­ство — в Нем и Он, Христос, и есть суть и смысл хри­

стианской веры. Он Сам отобрал первых священнослу­жителей, показав и научив служению. Отвергать это — значит спорить с Христом. Ну кто это будет делать в здравом уме? Священнослужители это не «особая кас­та жрецов». У них все то же самое, что и у мирян, от­ветственности только больше. Нет молитв «отдельно для священников» и «отдельно для всех остальных». Раньше общество было устроено куда устойчивей. Священ­ники — молились, дворяне — защищали, крестьяне — тру­дились. Священники — «жертва Богу от общества». Они часть общества, принимающая на себя очень тяжелый труд. Старцы говорили: «Если монах не стяжал святости, он — виновен!». Они — молитвенники, хранители, учите­ля и философы. Не каждый рискнет взять на себя такую ношу и такую ответственность. Но есть еще и мистика, Джеймс. Вы уверены, что ваша молитва умнее, правиль­нее и потому сильнее, чем молитва такого подвижника, как Николай Чудотворец? Или Сергий Радонежский? Не будет ли умней их просить о заступничестве перед Бо­гом? Мы прекрасно понимаем, как находить нужные связи в миру и просить о заступничестве перед сильны­ми и власть имущими, но как только дело доходит о просьбе заступничества у святых — играет гордыня: «Что это я просить кого-то буду? И сами с усами». А ведь любая молитва — это молитва о чуде. Если вдуматься, то это просьба о разрушении связи между причиной и следствием, о нарушении закономерности и устрой­ства мира. Говоря «мирским» языком, это просьба о том, чтобы дважды два не равнялось четырем. Всего-то, да? Ну и кто ты, чтоб ради тебя совершали чудеса и меняли мир?.. Вот видите, уже улыбаетесь... Да, Джеймс, все просто... когда ответ уже дал за тебя кто-то другой... Лучшие умы ломали над этими вопросами головы, а мы

все горделиво считаем себя самыми умными... А ведь я не коснулся еще таинства крещения, причастия, вен­чания... Хирургическую операцию человеку и в голову не придет проводить самостоятельно, а в чуде причастия «обойдется без посредников»?.. Это напоминает манию величия: и поезда сам могу водить, и самолетом управ­лять, и государством, и с Богом «напрямую» поболтать... Таким людям надо устраиваться санитарами в сумасшед­ший дом. Ведь санитары — самые влиятельные люди на земле: они и скрижали у «Моисея» отобрать могут, и «Наполеону» морду набить... А они что-то себя все не там реализовывают...

— Вот, вроде, все просто, когда вы объясняете, но... Сколько же всего этого «простого»?!

— Много... Нелегко, Джеймс, да? Я знаю... У като­ликов — проще: у них есть папа римский, все решаю­щий за них авторитарно, у баптистов — строгое предпи­сание Библии, почти иудейский закон... А у нас и Писание, и предание, и иконопись, и строгие бого­служения, и... Но зато православие тем и отличается от других религий, что призывает каждого думать и сози­дать, оно говорит о важности каждого голоса и каждо­го выбора...

— Как у Ницше? «Надо иметь в душе хаос, чтобы родить танцующую звезду».

— О, нет! Фраза красивая, но суть подменена. Ниц­ше культивирует «самосовершенствование», «сверхчело­века», без Бога достигающего власти над миром. Все того же «санитара из дома для душевнобольных». А «сам по себе» человек может занять высокий пост по своим за­слугам только в аду. Полагаться надо на Того, Кто дейс­твительно все знает и все может. А умопостроения Ниц­ше могут привести лишь к выводу, что «Каин прав». По

сути, ведь это была первая попытка первого в мире «на­ционализма»... и умопомрачения. «Я — единственный бо­гоизбранный и достойный, а остальных надо просто убить, и тогда у Бога не останется выбора и Он будет принимать только мои жертвы в обмен на блага». К тому же он был еще и первый, кто попытался подменить жертву священнодейства — магией. «Ты — мне, я — Тебе». Авель же делал все правильно... за что и был убит. Так что это можно назвать и первым в мире случаем убий­ства за священнослужение. Но ведь даже Каину Бог дал время на искупление и «перемену ума». Мир — замкнутая сфера, Джеймс, не только по форме земного шара... Бо­рясь со злом, ты увеличиваешь в мире зло. Совершая добро, ты просто не оставляешь места для зла... И для этого тоже надо иметь мудрость.

— А не боитесь, что современные «каины» просто вырежут «авелей» в этом бунте? Сами же говорите: ис­тория повторяется...

— Не боюсь. Я-то как раз уверен, что Бог есть. А зна­чит, все будет правильно. И для России, и для правосла­вия, и для меня — в частности. Остальное — промысел Божий, и нам его не понять до того времени, пока смысл не будет открыт. Считается, что «пути Господа неиспо­ведимы». Это не совсем так. Соломон говорил, что Бог просит пророков лишь об одном: «Откройте Мне сердце свое, и глаза ваши будут наблюдать пути Мои». Значит, все же можно понять эти пути, если сердце твое и есть «правильная точка отсчета». А эти вечные просьбы до­казательств и чудес — опасны для человека, ибо угнетают его волю и его выбор. В Гефсиманском саду Бог не от­ветил на молитву даже Сыну, чтоб Его человеческая сущность выросла до совершенства. Поэтому пусть все будет «не так, как я хочу, но так, как Он хочет». Я верю

не только в Бога, но и Богу. Он устроит все лучше, чем я могу просить.

— Кем вы были до того, как стали священни­ком? — спросил я.— Никак не могу понять... Вы говорите как воин, но при этом показываете большие знания фи­лософии и литературы... Ваши знания языков...