Ворон Бури - Бен Кейн

Перекусив наскоро по куску окорока, мы вернулись на свое место. Утро было, как обычно, облачным, и ветер дул, как обычно, с запада. Я опустился на корточки; день обещал быть долгим. У ворот стоял тот самый стражник, что не пустил нас в первый раз; он бросил на нас мрачный взгляд, но наше расстояние не требовало иных действий.

Присев рядом со мной, Векель погрузился в глубокую задумчивость, к чему я уже привык. Я надеялся, что он выйдет из нее с каким-нибудь посланным духами руководством. Поговорить было не с кем, мне стало скучно, но мысли об отце помогли мне обрести толику терпения.

Несмотря на это, утро тянулось бесконечно. Прибыл гонец, и его впустили. Небеса разверзлись, и мы укрылись в местной харчевне, пока дождь не прекратился. Вернувшись, я увидел, что стража сменилась. Теперь на дежурстве был еще менее дружелюбный воин, тот, что обозвал нас любителями задниц. Я поймал себя на мысли, что мы зря тратим время; месть — и меч — никогда не будут моими.

Резкий, сердитый звук вернул меня к реальности.

— Что это?

Векель пошевелился, но не ответил.

Звук повторился, и я узнал дикое ржание. Оно доносилось из рата.

Теперь его услышал и Векель.

— Вот уж несчастная лошадь.

Ржание сопровождалось испуганными криками. Грохот копыт носился по кругу. Стражники уставились во двор королевской крепости.

— Скорее, веревку.

Мне не нужно было спрашивать, зачем, и я направился к сараю за ближайшим домом. Я нашел веревку, и, к счастью, никто не заметил, как я пришел и ушел. Я побежал обратно к Векелю. Суматоха в рате продолжалась.

— Они не поймали коня, — сказал я, делая на одном конце веревки скользящую петлю.

— Судя по звуку, нет, — сказал Векель, и его лицо загорелось.

Тут раздался грохот копыт. Стражники разбежались, как куры при виде лисы. Серый жеребец, с раздувающимися ноздрями и развевающейся гривой, вылетел из ворот. Торговец, который, очевидно, надеялся войти и продать свой товар, бросился под повозку. Жеребец пронесся мимо, заставив волов торговца замычать.

— Финн, — сказал Векель.

Я уже двигался вперед, с веревкой в руках. Я привык ловить коров, но не на такой скорости, как у жеребца. Шанс будет только один. Жеребец приближался. Он не собирался останавливаться ни перед кем и ни перед чем. Ближе. У меня пересохло во рту. Провалюсь — и можно возвращаться в Линн Дуахайлл. Преуспею — и нет гарантии, что Маэл нас вообще заметит.

Жеребец несся на меня с дикими глазами.

Раскрутив петлю, я бросил. И помолился.

Веревка накинулась ему на голову так аккуратно, словно он стоял прямо передо мной. Мгновение задержки, он пронесся дальше, и узел затянулся. Затем последовал рывок, такой мощный, словно я поймал самого Слейпнира. Если бы не закаленные в кузнице руки, я бы содрал кожу с обеих ладоней. Вцепившись в веревку мертвой хваткой, я протащился за жеребцом дюжину шагов, и если бы не Векель, подбежавший и обхвативший меня за талию, я не уверен, что смог бы его остановить. Но он остановился, тяжело дыша, и его серая шерсть потемнела от пота.

Векель отпустил меня и обошел.

— Тпру, парень. — Он вытянул руку, сложив пальцы. — Все хорошо.

Жеребец взвился на дыбы, передние копыта забили воздух. К счастью, я предвидел это, и веревка провисла достаточно, чтобы не вырваться из моих рук. Я знал кое-что о лошадях, сохранял спокойствие и выбрал большую часть слабины, когда он опустился.

Векель двинулся вперед, все время что-то бормоча, успокаивая.

— Зверь не слушается. Он взбесился! — Голос принадлежал конюху, выбежавшему из рата.

— Назад, — прошипел я.

Конюх повиновался, но по его лицу было видно, что он думает, будто жеребец вот-вот вырвется.

Но он не вырвался. Векель приближался целую вечность, говоря, говоря. Я не слышал, что он говорил, но это было и неважно, потому что жеребец заметно успокоился. Когда Векель подошел на расстояние вытянутой руки, в его ладони появилось яблоко. Бархатистые губы жеребца шевельнулись, взяли его, и Векель оказался рядом, его рука скользила по мускулистой шее. Его бормотание не прекращалось.

— Никогда такого не видел. — Конюх подошел ко мне. — По тому, как этот жеребец себя вел, я бы поклялся, что его лучше прикончить. Словно одержимый, с тех пор как его привели пять дней назад.

— Он был напуган, не более того. — У Векеля был поразительный слух.

— Как скажешь. — Лицо конюха говорило об обратном.

Из рата донеслись новые крики. Мужской голос, привыкший повелевать.

— Это, должно быть, король, — обеспокоенно объявил конюх.

Векель толкнул жеребца в плечо и повел его по кругу, совершенно спокойно, чтобы он повернулся лицом туда, откуда прибежал.

— Тихо! — Он говорил низким голосом, но так, чтобы его было слышно. Я слышал; слышали и люди, наблюдавшие за нами.

Стражники, которые так грубо отказали нам во входе, теперь расступились, когда мы вошли на немощеный двор, составлявший центр рата. Здесь были сараи, свинарники, загоны для овец и коров, конюшни, мастерские и кладовые. Самым большим строением был круглый зал с соломенной крышей, и именно перед ним я впервые увидел верховного короля, Маэла Сехнайлла мак Домнайлла. Приземистый, средних лет мужчина в тунике темно-красного цвета, он, казалось, был удивлен не меньше других, увидев, как жеребца ведут, словно ручного ягненка.

Маэл рявкнул, и конюх, низко кланяясь, подбежал к нему.

— Лиат Маха сбежал, я так понимаю?

— Да, государь. Я… — его прервал Маэл, окинувший меня и Векеля проницательным взглядом.

— Кто его поймал?

— Я, господин. — Я уважительно склонил голову.

— И не отпустил. Это хорошо. — Маэл погладил свою заплетенную бороду, его внимание переместилось на Векеля. — А ты, я так думаю, успокоил жеребца?

— Да, господин. — В голосе Векеля послышались нотки почтения. — Великолепный зверь.

Маэл выглядел довольным, но тут же помрачнел.

— Великолепный, но необъезженный. Просто чудо, что он так спокойно стоит перед тобой.

— Я умею ладить с лошадьми. — Веки Векеля с черной каймой медленно опустились.

— Похоже на то, — улыбнулся Маэл. Он что-то сказал конюху, и тот с опаской взял веревку у