Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин

каменьями. Самые башмаки, которые надевал государь в это время, были также богато вынизаны жемчугом и украшены каменьями. Тяжесть этого наряда, без сомнения, была очень значительна, и потому в подобных церемониях государя всегда поддерживали под руки стольники, а иногда и бояре из ближних людей.

Свита, окружавшая государя, была также одета более или менее богато, смотря по значению празднества и соответственно одежде государя. Для этого из дворца отдавался приказ, в каком именно платье быть на выходе. Если ж боярин был недостаточен и не имел богатой одежды, то на время выхода такую одежду выдавали ему из царской казны. Впоследствии при царе Федоре Алексеевиче издан был даже особый указ, 1680 г. декабря 19-го, которым назначено было, именно в какие господские и владычни праздники и в каком платье быть во время царских выходов.

Общим для всех выходным платьем назначена была ферезея – верхнее платье, род опашня. По богатству материй ферезеи разделены были на три разряда: золотые, из золотных материй, бархатные и объяринные, из шелковых материй моаре.

В золотых ферезеях указано быть на выходах в день Нового лета (1 сентября), на Рождество Христово, на Богоявлениев день, на Благовещениев день, на Светлое Христово Воскресение, на Вознесеньев день, на Троицын день, в день Входа во Иерусалим, в день Федора Стратилата и в день мученицы Агафии (царские ангелы), в день Нерукотворенного Спасова Образа, в день Успения Пресвятые Богородицы, в день Ризы Господни.

В бархатных ферезеях: на Рождество Пресвятые Богородицы, в день Воздвижения Честного Креста, в день Пресвятые Богородицы Казанской, в день Пресвятые Богородицы Введения, в день Пресвятые Богородицы Знамения, в день Сретения Господня, в день Страшного Суда, на Сборное Воскресение, на Покров Пресвятые Богородицы, в день Архангела Михаила, в день Николая Чудотворца, в день Петра, Алексея, Ионы и Филиппа Московских чудотворцев, на Обрезание Господне, в день Иоанна Богослова, в день Иоанна Белоградского, на Святую неделю, на Ангелы государские (т. е. царского семейства).

В объяринных: в день Сергия Чудотворца, в день Иоанна Златоустого, в день Саввы Сторожевского, в день Григория Богослова, в день Трех Святителей, в день Черниговских чудотворцев, в день вмч. Георгия, в день царевича Иоасафа, в день царевича Дмитрия, в день пророка Илии, в воскресные дни, также на святках от Рождества Христова до Богоявлениева дни и в сочельники, в навечерии Рождества Христова и Богоявления[185].

Во время шествия свита разделялась рядами; люди меньших чинов шли впереди, по старшинству, по два или по три человека в ряд, а бояре, окольничие, думные и ближние люди следовали за государем. На всех выходах в числе царской свиты находился постельничий со стряпнею, т. е. с разными предметами, которые требовались на выходе и которые несли за постельничим стряпчие, именно: полотенце или носовой платок, стул с зголовьем или подушкою, на котором садился государь; подножье, род ковра, на котором становился государь во время службы; солношник, или зонт, защищавший от солнца и дождя, и некоторые другие предметы, смотря по требованию выхода. Когда государь выходил на богомолье в приходскую или монастырскую церковь, то вперед несли особое место, которое обыкновенно ставилось в церквах для царского пришествия. Оно было обито сукном и атласом красного цвета, по хлопчатой бумаге, с шелковым или золотным галуном. Стряпчие вообще прислуживали государю, принимали, когда было нужно, посох, шапку и пр. На малых выходах они выносили только полотенце (платок) и подножье теплое или холодное, смотря по времени года.

Царь Иван Васильевич выходил к обедне в сопровождении рынд. Итальянец Барберини описывает подобный выход (1565 г.) следующим образом: «Отпустя послов, государь собрался к обедне. Пройдя залы и другие дворцовые покои, он сошел с дворцового крыльца, выступая тихо и торжественно и опираясь на богатый серебряный вызолоченный жезл. За ним следовали более осмисот человек свиты в богатейших одеждах. Шел он посреди четырех молодых людей, имевших от роду лет по тридцати, но сильных и рослых: это были сыновья знатнейших бояр; двое из них шли впереди его, а двое позади, но в некотором отдалении и на ровном расстоянии от него. Они одеты были все четверо одинаково: на головах у них были высокие шапки из белого бархату, с жемчугом и серебром, подбитые и опушенные вокруг большим рысьим мехом. Одежда на них была из серебряной ткани, с большими серебряными же пуговицами до самых ног; подбита она была горностаями; на ногах сапоги белые, с подковами; каждый на плече нес красивый большой топор, блестевший серебром и золотом».

Если выход совершался в какой-либо монастырь или церковь вне Кремля, и притом зимою, то государь шел обыкновенно в санях, или, по древнему выражению, шел саньми. Сани были большие, нарядные, т. е. раззолоченные, расписанные красками и обитые персидскими коврами. Возницею, или кучером, в этом случае бывал стольник из ближних людей, но т. к. в старину ездили без возжей, то возница сидел обыкновенно верхом. Другой ближний стольник стоял на ухабе или в запятках. Так обыкновенно выезжал царь Михаил Федорович. Царь Алексей Михайлович выезжал с большею пышностью. У его саней на наклестках, т. е. по сторонам места, где сидел государь, стояли знатнейшие бояре, один справа, другой слева; на оглоблях у санного переднего щита стояли ближние стольники, также один с правой стороны, другой с левой. Около государя, за саньми, шли бояре, окольничие и прочие сановники. Весь поезд сопровождался отрядом стрельцов в числе 100 чел. с батогами в руках «для тесноты людской».

Впрочем, порядок царских богомольных выходов не всегда был одинаков и изменялся сообразно празднеству или особому торжеству, на котором присутствовал государь. Поэтому, чтоб указать подробности в этом отношении, мы представляем обзор всех более замечательных царских выходов во весь год, а вместе с тем и обзор тех празднеств и церковных «действ», по случаю которых совершались выходы.

* * *

Первый выход был в Новый год, 1 сентября, к молебному пению «о начатии нового лета», или на «летопровождение», к «Действу многолетного здоровья». По уставу, оно совершалось в четвертом часу дня, иногда в пятом, т. е., по нашему счету, около 9 ч. утра. Благовест в реут и звон большой заранее собирал к Действу великое множество народа, главным образом по обязанности все служилое сословие от меньших чинов и до великих.

Для Действа на соборной площади, против северных дверей Архангельского собора и, стало быть, перед Красным крыльцом, устраивался обширный помост, огражденный красивыми точеными решетками, расписанными разными красками, местами с позолотою. Самый помост покрывался турецкими и персидскими цветными коврами[186]. С восточной стороны к свободному пространству между Архангельским собором и колокольнею Ивана Великого на помосте поставляли три