Уильям Шекспир - Поэмы и стихотворения

XVIII

Как-то в светлый майский деньПриютился я под сеньСтройных миртовых дерев.Птичек радостный напев,Игры мирные зверьков,Аромат лесных цветовГнали прочь куда-то вдаль.Только песня соловья,Скорбной жалобой звеня,Раздавалася с тоскойВ роще тихой и немой."Фью… фью… фью…" пел соловей;"Тёрью… тёрью…" средь ветвейПеснь свою он продолжал.Этой песне я внималИ не мог без грустных слезВспомнить все, что перенес."Тщетно, тщетно", — думал я,Птичка бедная моя,Хочешь ты забыть печаль!Никому тебя не жаль.У деревьев чувства нет;Утешительный приветГорькой жалобе своейТы найдешь ли у зверей?Умер, умер, бедный Пан!В плен друзей завлек обман;Потешая праздный взгляд,В клетках все они сидят,А собратья по судьбеПозабыли о тебе.Птичка бедная моя,Как похож я на тебя:И меня уж много летПозабыл весь белый свет.

XIX

В годы счастья к нам с тобойЛьнули ближние толпой,А теперь, в годину бед,Им до нас и дела нет.Слово — ветер средь полей;Нелегко найти друзей.Если деньги есть в мошне,Всякий будет другом мне,Но иссякнет их запас —Кто поможет в горький час?Если ты соришь казной —Опьяняют похвалойИ становишься ты вмигБлагороден и велик.Коль порочен — в краткий срокТы изведаешь порок.Ласки женщин ждешь? — смелей!..Будет каждая твоей.Но нахмурится судьба —И конец всему! гурьбаПрихлебателей уйдет!..Нет, твой верный друг лишь тот,Кто по мере сил вездеПоддержать готов в нужде;Кто в бессонный час ночной,Как и ты, грустит поройИ с тобою понесетБремя всех твоих забот,Облегчая твой недуг, —Тот не льстивый враг, а друг!

1599

СТРАСТНЫЙ ПИЛИГРИМ[46]

Перевод В. С. Давиденковой-Голубевой

1

Когда она клянется, что верна,Я верю ей, хоть знаю — ложно это.Пускай юнцом сочтет меня она,Не выученным всем обманам света.

Мне льстит казаться юным перед ней,Хоть знаю лет моих оскудеванье;С улыбкой внемлю лжи ее речей,Любви проступкам не даря вниманья.

Что я уж стар, могу ли ей сказать?В своих летах любимой как сознаться?Любви не нравится года считать,И лестью ей отрадно украшаться.

Я лгу, неправду милая твердит, —И так обман взаимный нами скрыт.

2

Есть две любви, два духа у меня —Отчаянье мое и утешенье.Мой демон — это черная жена,Мужчина белокурый — добрый гений.

Чтоб в ад меня увлечь скорей, дух черныйСклонил к разлуке светлого со мнойИ, красотой своей маня упорно,Старается, чтоб стал и он иной.

Быть может, он погиб уже; но я,Подозревая лишь, не дам в том слова.Друг с другом и со мной они друзья;Но добрый дух, боюсь, в аду у злого.

Я лишь тогда уверен буду в том,Когда злой доброго сожжет огнем.

3

Реторика ль, очей твоих небесных,Что против доводов всегда сильна,Внушила нарушенье клятв известных?Но казнь за это мне не суждена.

Обет касался женщин, ты ж — богиня,И, значит, клятвы я не нарушал.Обет мой был земным, а ты — святыня:Твоею благостью мой грех пропал.

Обет — дыханье, а дыханье — пар.Когда ты солнцем надо мною встала,Впитала ты пары, как некий дар, —Моя вина твоей виною стала.

Пускай моя! Глупец, кто, не желаяОбет забыть, откажется от рая.

4

Раз у ручья Венера, сидя рядомС Адонисом, чья свежесть так нежна,Его маня, бросала взгляд за взглядом, —О, лишь богиня так глядеть властна!

И, слух его чаруя нежной сказкойИ прелестью смущая юный глаз,Она его касалась легкой лаской,Чтоб ласке той невинность поддалась.

Но был ли он незрел для искушенья,Понять любви намека ль не желал, —Он лишь шутил в ответ на обольщенья,Поклевывал приманку, но не брал.

Тогда пред ним богиня навзничь пала,Но он умчался прочь, упрямец шалый.

5

Любви презрев обет, как клясться мне в любви?Возможно верным быть, пленясь лишь красотою!И, клятву преступив, я верным был, пойми.Хоть стоек я, как дуб, склонюсь к тебе лозою.

Ученье власть твоим передает глазам,Куда заключены все радости ученья.Тот знает, кто узнал твои красоты сам,Умеет — кто сумел воздать тебе хваленье.

Невежда — кто посмел взирать без обожанья.Коль ценность есть во мне, так та, что я ценюИ взглядов молнии и голоса сверканье,Что мне звучит, как музыка в раю.

Прости, любовь моя, что райскому твореньюНа языке земном слагаю прославленье.

6

Лишь солнце выпило росу с полейИ лишь стада под свежей скрылись тенью,Как Цитерея, в нежности своейОт долгого сгорая нетерпенья,

Ждет у ручья, под ивой, где поройПрохладой вод Адонис наслаждался.День знойным был, но стал сильнее знойВ ее груди, лишь шаг его раздался.

И он пришел, и плащ с себя он снял:Нагим стоял на мураве зеленой.Взгляд солнца землю светом обливал,Но зорче был богини взгляд влюбленной.

Ее узрев, он сделал в глубь прыжок;Она ж скорбит: "Зачем я не поток?"

7

Прекрасна, но изменчива она;Кротка, как голубь, но с душой лукавой;Светлей стекла, но так же непрочна;Мягка, как воск, но жестче стали ржавой.

С оттенком нежным бледная лился,Прекрасней всех, но также всех хитрее.

Как часто мне в любви она кляласьИ поцелуи клятвой прерывала!И, потерять любовь мою страшась,Как часто сказкой слух мой услаждала!

О верности невинно мне твердила;Но клятвы, слезы — все лишь шуткой было.

В огне любви соломинкой горя,Она, как пук соломы, страсть спалила;Губила страсть, сама ее творя;Моля продлиться, прочь сама спешила.

Развратница ль? Любила ль неизменно?Во всем скверна, ни в чем не совершенна.

8

О, если так же музыка близкаС поэзией, как нежный брат с сестрою,То наша нежность будет велика:Ведь ты дружна с одной, а я с другою.

Ты любишь Доуленда;[47] его играНебесная на лютне — всем блаженство.Мне ж Спенсер [48] мил; так мысль его остра,Что без труда над всеми взял главенство.

Ты — любишь лире Фебовой внимать,Божественной гармонии царице,А я — готов в блаженстве утопать,Когда один поет он, без цевницы.

Одно у нас с тобою божество,И я в тебе боготворю его.

9

Прекрасным утром красоты царица. [49]Бледней молочно-белой голубицыОт страсти к отроку, что горд и дик.

Едва она на холм крутой спустилась, —Адонис перед ней, со стаей псов.И вот к нему, любя, она взмолилась,Чтоб не ходил он дальше, вглубь лесов.

"Однажды юношу я здесь видала:В бедро он вепрем ранен был лесным;Смотри, как раз сюда", — она сказалаИ обнажила бедра перед ним.

Ран больше, чем одну, увидел онИ, покраснев, в лес убежал, смущен.

10

О розовый бутон, что раньше срокаУж сорван и увял еще весной,Померкшая жемчужина востока,Ты рано смерти срезана косой.Так слива, что дозреть еще должна,Порывом ветра с ветки сорвана.

Я плачу о тебе, хоть в завещаньеТобою упомянут я не был.Но наделен я свыше ожиданья, —Ведь ничего себе я не просил.Друг милый, о пощаде я молю:Ведь получил я — нелюбовь твою.

11