Иван Бунин - Том 1. Стихотворения

29. VIII.16

Капри*

Проносились над островом зимние шквалы и буриТо во мгле и дожде, то в сиянии яркой лазури,И качались, качались цветы за стеклом,За окном мастерской, в красных глиняных вазах,—От дождя на стекле загорались рубины в алмазахИ свежее цветы расцветали на лоне морском.Ветер в раме свистал, раздувал серый пепел в камине,Градом сек по стеклу — и опять были ярки и синиСредиземные зыби, глядевшие в дом,А за тонким блестящим стеклом,То на мгле дождевой, то на водной синевшей пустыне,В золотой пустоте голубой высоты,Все качались, качались дышавшие морем цветы.Проносились февральские шквалы. Светлее и жарче сиялиАфриканские дали,И утихли ветры, зацвелиВ каменистых садах миндали,Появились туристы в панамах и белых ботинкахНа обрывах, на козьих тропинках —И к Сицилии, к Греции, к лилиям божьей земли,К ПалестинеПотянуло меня… И остался лишь пепел в каминеВ опустевшей моей мастерской,Где всю зиму качались цветы на синевшей пустыне морской.

30. VIII.16

«Едем бором, черными лесами…»*

Едем бором, черными лесами.Вот гора, песчаный спуск в долину.Вечереет. На горе пред намиЛес щетинит новую вершину.

И темным-темно в той новой чаще,Где опять скрывается дорога,И враждебен мой ямщик молчащий,И надежда в сердце лишь на бога,

Да на бег коней нетерпеливый,Да на этот нежный и певучийКолокольчик, плачущий счастливо,Что на свете все авось да случай.

9. IX.16

Первый соловей*

Тает, сияет луна в облаках.Яблони в белых кудрявых цветах.

Зыбь облаков и мелка и нежна.Возле луны голубая она.

В холоде голых, прозрачных аллейПробует цокать, трещит соловей.

В доме, уж темном, в раскрытом окне,Девочка косы плетет при луне.

Сладок и нов ей весенний рассказ,Миру рассказанный тысячу раз.

2. X.16

Среди звезд*

Настала ночь, остыл от звезд песок.Скользя в песке, я шел за караваном,И Млечный Путь, двоящийся поток,Белел над ним светящимся туманом.

Он дымчат был, прозрачен и высок.Он пропадал в горах за Иорданом,Он ниспадал на сумрачный восток,К иным звездам, к забытым райским странам.

Скользя в песке, шел за верблюдом я.Верблюд чернел, его большое телоНа верховом качало ствол ружья.

Седло сухое деревом скрипело,И верховой кивал, как неживой,Осыпанной звездами головой.

28. X.16.

«Бывает море белое, молочное…»*

Бывает море белое, молочное,Всем зримый Апокалипсис, когдаВесь мир одно молчание полночное,Армады звезд и мертвая вода:

Предвечное, могильное, грозящееСозвездиями небо — и легкоДымящееся жемчугом, лежащееВсемирной плащаницею млеко.

28. X.16

Падучая звезда*

Ночью, звездной и студеной,В тонком сумраке полей —Ослепительно зеленыйРазрывающийся змей.

О, какая ярость злая!Точно дьявол в древний мигНизвергается, пылая,От тебя, Архистратиг.

30. X.16

«Море, степь и южный август, ослепительный и жаркий…»*

Море, степь и южный август, ослепительный и жаркий.Море плавится в заливе драгоценной синевой. Вниз бегу.Обрыв за мною против солнца желтый, яркий,А холмистое прибрежье блещет высохшей травой.

Вниз сбежавши, отдыхаю. И лежу, и слышу, лежа,Несказанное безмолвье. Лишь кузнечики сипятДа печет нещадно солнце. И горит, чернеет кожа,Сонным хмелем входит в тело огневой полдневный яд.

Вспоминаю летний полдень, небо светлое…В просторе Света, воздуха и зноя, стройно, молодо, легкоТы выходишь из кабинки. Под тобою, в сваях, море,Под ногой горячий мостик… Этот полдень далеко…

Вот опять я молод, волен, — миновало наше лето…Мотыльки горячим роем осыпают предо мнойПересохшие бурьяны. И раскрыта и нагретаОпустевшая кабинка… В мире радость, свет и зной.

30. X.16

Поэтесса*

Большая муфта, бледная щека,Прижатая к ней томно и любовно,Углом колени, узкая рука…Нервна, притворна и бескровна.

Все принца ждет, которого все нет,Глядит с мольбою, горестно и смутно:«Пучков, прочтите новый триолет…»Скучна, беспола и распутна.

3. I.16

Заклинание*

Из тонкогорлого фиалаЯ золотое масло льюНа аравийскую жаровню,На жертву тайную мою:

«Приди ко мне, завороженной!Приди к невенчанной жене,Супруг невенчанный, сраженныйСтрелой в неведомой стране!»

И угли вспыхивают длиннымЗеленым пламенем — и дым,Лазурный, теплый и угарный,По бедрам стелется нагим.

И лоб мой стынет, каменеет,Глаза мутятся, сердце ввысьТомительная сила тянет,И груди остро поднялись:

Я предаюсь Тебе, я чуюТвой аромат и наготуИ на предплечьях золотыеБраслеты в ледяном поту!

<26.I.16>

Молодой король*

То не красный голубь метнулсяТемной ночью над черной горою —В черной туче метнулась зарница,Осветила плетни и хаты,Громом гремит далеким.

— Ваша королевская милость,—Говорит королю Елена,А король на коня садится,Пробует, крепки ль подпруги,И лица Елены не видит,—Ваша королевская милость,Пожалейте ваше королевство,Не ездите ночью в горы:Вражий стан, ваша милость, близко.Король молчит, ни слова,Пробует, крепко ли стремя.

— Ваша королевская милость, —Говорит королю Елена, —Пожалейте детей своих малых,Молодую жену пожалейте,Жениха моего пошлите!

Король в ответ ей ни слова,Разбирает в темноте поводья,Смотрит, как светит на горе зарница.

И заплакала Елена горькоИ сказала королю тихо:— Вы у нас ночевали в хате,Ваша королевская милость,На беду мою ночевали,На мое великое счастье.Побудьте еще хоть до света,Отца моего пошлите!

Не пушки в горах грохочут —Гром по горам ходит,Проливной ливень в лужах плещет,Синяя зарница освещаетДождевые длинные иглы,Вороненую черноту ночи,Мокрые соломенные крыши,Петухи поют по деревне, —То ли спросонья, с испугу,То ли к веселой ночи…Король сидит на крыльце хаты.

Ах, хороша, высока Елена!Смело шагает она по навозу,Ловко засыпает коню корма.

<Не позднее февраля 1916>

Кобылица*

Я снял узду, седло — и вольноОна метнулась от меня,А я склонился богомольноПред солнцем гаснущего дня.

Она взмахнула легкой гривойИ, ноздри к ветру обратив,С тоскою нежной и счастливойКому-то страстный шлет призыв.

Едины божий созданья,Благословен создавший ихИ совместивший все желаньяИ все томления — в моих.

<3.II.16>

На исходе*