Собрание сочинений. Том I. Поэтические сборники - Павел Николаевич Шубин

Как тёплые звери, урчали машины,

Белёсые искры взлетали и гасли,

Тянул над обрывом, заросшим крушиной,

Прогорклый дымок разогретого масла…

И долго металась какая-то птица,

И там, где курилась дорога пустая,

Скрывались машины, на гусени́цы

Кривую дорогу, как ленту, мотая…

Бил перепел в просе бессонно и люто,

А он всё стоял, улыбаясь чему-то,

Смешно, как во сне,

Над дорогою взрытой,

С кисетом пустым,

С головой непокрытой.

1936

Февраль

Сторожка степь.

А ты молчи,

Ты выслушай её, как птицу.

И ты поймёшь,

Как горячи

Снега февральские в зарницах.

Они нетронуты ещё.

Но ветер, путаясь в одоньях,

Уже твоих коснулся щёк

Упругой, влажною ладонью,

Уже смахнул снежинку с век,

И ноздри тронул прели запах…

Но ты – домашний человек.

А бурый зверь унёс на лапах

Вчера ещё из ровчага

Комки холодной, потной глины,

И, морду повернув к бугам,

Он захлебнулся воем длинным.

Ты слышишь?

Тишину деля

Давно разрушенной усадьбы,

На мокром насте февраля

Всю ночь играют волчьи свадьбы;

Ты слышишь?

Сыч кричит к утру:

Он знает время половодья.

И снег темнеет на ветру.

На унавоженных угодьях

Ползёт сквозь лунки пар густой.

И рушит сумерки сырые, —

Как дальний грохот поездов, —

Запущенный в сарае триер.

Вчера пришёл издалека

В ровчаг – старик с бородкой редкой.

На двух единственных клыках

Растёр черёмушную ветку

И сплюнул жёлтую слюну…

Он знал теперь начало сева,

Расчёт кормов в кормушках хлева,

Расчёт бригад…

Он знал весну

И землю, понятую снова.

А ты – неопытный – навек,

Как зверь —

Её почувствуй зовы

И победи – как человек.

Капель

Вот будто мех в руках у гармониста

Вздохнул протяжно в тишине и смолк.

Малиново рассыпались мониста,

И зашуршал, почти неслышно, шёлк.

И голос мне почудился, несмело

Ведущий песню.

В страшном далеке

Петух сквозь сон горланил очумело,

А может – ветер плакал в лозняке…

Но я узнал моих давнишних бедствий

И радостей моих простой исток, —

Всё то, что в кровь мою вселилось в детстве,

Навек,

Как солнце – в трепетный листок.

И сразу – сквозь закрытые ресницы —

Знакомое:

Полуночи пора.

Ползут возы.

Их говор будет длиться —

Медлительный и древний —

До утра.

Они обозом по тылам кочуют:

От станов полевых – к селу и вспять,

В степной простор,

Где тракторы ночуют,

Где – вот уже какую ночь! – не спят.

Там секретарь райкома —

Непоседа,

Облазив все бугры,

От пыли сед,

Мечтает подремать часок до света,

Трясясь на «форде» в дальний сельсовет.

Но, вспомним, что ещё вчера на трактор

Послал шофёра сам,

Он по грязи,

Весёлый, добирается до тракта

И там кричит кому-то: «Подвези-и».

И снова – ночь.

Лежать в скрипучей фуре,

Простую песню выдумать без слов,

В ней – звёзды,

Тракт,

Туманы на савуре,

Звенящий клёкот утренних орлов

И вешних луж лиловые плешины,

И надо всем, перерастая век,

Ведущий в бой послушные машины,

Как в сказке – всемогущий человек.

Ему усталость – терпкая отрада,

И звон монист, коль девушка мила…

…За окнами

В проулках Ленинграда

Клубилась мягко мартовская мгла;

Гудел под ветром жёлоб водосточный,

И, разбиваясь где-то там, вдали,

Весенние

В капели полуночной

Играли мелким звоном хрустали…

Дружба

Нет, не трубы поют

У глухой пограничной реки,

Это вы – агрономы,

Строители и горняки.

Это в зорях прозрачных

Дыхание вашего дня,

Это время, в котором

Сердца ваши бьются, звеня.

И пускай расстояний

И времени посвист жесток, —

Словно реки к морям,

Эшелоны идут на восток,

Словно реки к морям…

И, считая мостов горбыли,

Я найду вас, друзья,

На краю беспокойной земли,

Где в неласковых скалах

Запойно, недели подряд

Океанские штормы

Горчайшею влагой пылят.

Я найду вас, друзья,

И почувствую снова острей

Ту особую, грозную

Тишь крепостных батарей,

Средь которой тревожно

Почудится вдруг, что вот тут

Пушки только застыли на миг —

И сейчас оживут.

И обрушат в пространство,

В недвижный небесный затон

Динамита и стали

Ревущие тысячи тонн.

Я не мальчик – бояться!

Враги появляются пусть!

Каждый винт батареи

Я знаю, как стих, наизусть.

Нас встречала заря

И ко сну провожала заря, —

Так вершили работы мы,

Питерские слесаря,

Чтобы пушки, открывшие

Многодюймовые рты,

Заселили над морем

Нависшие хмуро форты́.

Никогда не забыть мне

Бесснежного марта мороз,

Восьмибалльного ветра

Косые укусы до слёз

И проклятую пыль,

Покрывавшую нам до ресниц

Обожжённую кожу

Небритых, распухнувших лиц.

Но – как черти – весёлые

Ехали мы с монтажа.

Был апрель. За кормой

Колыхалися звёзды, дрожа.

И навстречу – фрегатом,

Взлетевшим на пенистый вал,

В корабельных снастях,

В белых молниях порт наплывал.

И тогда я уверовал

В тихий предутренний час

В неразрывное братство,

Навеки связавшее нас.

Не зарницы гранат

Полыхают в далёких морях —

Это наша работа

Горит, как полночный маяк,

Наша гордая сила,

Великой семьи сыновья,

Наше верное дело,

Где жизнь и твоя, и моя!

Портрет

Там, где девочкой русой росли вы,

Пахли зорями