«Любовь» и другие одноактные пьесы - Мартин Гургенович Алоян

раны и все прочее. Но ведь это не может быть на всю жизнь.

М и ш а. Ты меня упрекаешь, что ли?

Й о н а с. Ну что вы, разве я имею на это право?

М и ш а. А ты не стесняйся, валяй.

К о с т а с (Йонасу). Если твой покой и их вон, который он защитил, — на всю вашу жизнь, то почему же благодарность за это должна быть короче?

Й о н а с (менее уверенно, но еще не сдаваясь). Но ведь не каждый за свой выполненный долг просит вознаграждение.

К о с т а с. Йонас, ты…

М и ш а. Погоди, погоди, какой долг, какое вознаграждение?

Й о н а с. А разве защищать Родину не святой долг?

М и ш а. Ах вот ты о чем… Мы защищали, не думая о вознаграждении. Но теперь…

Й о н а с. Теперь начали думать?

М и ш а (покачал головой). Хорошо, Сычев не слышит это. Перевернулся бы.

Й о н а с. Вот, еще одного откопали.

М и ш а. Еще одного? Тебе стоило бы поуважительнее произносить это имя.

Й о н а с. А мне до лампочки — Сычев, Мычев…

М и ш а. Сопляк! Это же…

К о с т а с. Миша, не надо! Это ничего не изменит!

М и ш а. Он должен знать.

К о с т а с. Миша, умоляю!

М и ш а. Иди ты со своей девичьей стеснительностью! (Йонасу.) Так вот, сопляк, хоть Сычев тебе и до лампочки, но он твой отец.

Й о н а с. Чего?.. Совсем из ума выжили? (Нервно смеется. Потом смотрит на Костаса.)

Тот отворачивается.

Отец, это правда?

Костас молчит.

Отец, это правда?!

К о с т а с (с трудом). Да, Йонас, правда.

Й о н а с. И ты… ты… это скрывал?

К о с т а с. Понимаешь… (Замолкает.)

Г о л о с  п о  р а д и о. Уважаемые пассажиры, объявляется регистрация билетов на следующие рейсы: двести сорок восьмой — Ленинград, двести пятый — Москва, двести первый — Красноярск, двести девяносто восьмой — Курган. Повторяю…

Мимо проходит  ж е н щ и н а.

Ж е н щ и н а (Мише). Еще раз спасибо.

Миша в ответ кивает.

М и ш а. Ну что ж, пора и мне. Я не прощаюсь. Зарегистрирую билет и вернусь. (Уходит.)

К о с т а с (после неловкой паузы). Пошли, Йонас.

Й о н а с (словно проснувшись). Куда?

К о с т а с. Объявили регистрацию.

Й о н а с. Ну и что? Зачем теперь тебе со мной возиться? Мы чужие люди.

К о с т а с. Перестань, пошли.

Й о н а с. Неужели тебе мало этих тридцати лет. Ведь ты из-за меня светлого дня не видел. И все — от чужого человека.

К о с т а с. Опять ты за свое!

Й о н а с. Ну почему так поздно? И почему не от тебя? Ведь все иначе было бы…

К о с т а с. Не переживай, все будет хорошо.

Й о н а с. Что будет хорошо?

К о с т а с. Все… Твои ноги… Все…

Й о н а с. О чем ты говоришь? При чем здесь ноги? Почему я только теперь узнал?

К о с т а с. Йонас, успокойся. Пошли, регистрация заканчивается.

Г о л о с  п о  р а д и о. Уважаемые пассажиры! Заканчивается регистрация билетов на рейсы до Москвы, Кургана и Ленинграда. Пассажиров, не прошедших регистрацию, просим поторопиться…

К о с т а с. Слышишь? Пошли, нас ждут.

Й о н а с. Да-да, сейчас, я только в туалет. Я быстро… (Уходит.)

Возвращается  М и ш а.

К о с т а с. Ну зачем ты ему сказал?

М и ш а. Раньше надо было это сделать, раньше. Может, он кое-что понял бы в жизни.

К о с т а с. Я хотел как лучше.

Г о л о с  п о  р а д и о. Уважаемые пассажиры! Объявляется посадка на самолеты, следующие рейсом до Москвы и Кургана. Повторяю…

К о с т а с. Но где же он? Миша, подожди, я схожу за ним.

Мимо идет  с л у ж а щ и й. Увидев Костаса, останавливается, достает из кармана письмо.

С л у ж а щ и й. Гражданин, вы будете Кайрис?

К о с т а с. А что?

С л у ж а щ и й. Вам просили передать. (Отдает ему конверт, уходит.)

К о с т а с (достает письмо, пытается читать). Не вижу без очков. (Отдает Мише.)

М и ш а (читает). «Извини, отец, хочу впредь так тебя называть… Я многое понял, я принес тебе много хлопот и страданий. Извини. Я должен попробовать пожить сам. Когда пойму, что достоин тебя и Сычева, — вернусь». И все.

Г о л о с  п о  р а д и о. Гражданин Хомутов, вылетающий рейсом двести девяносто восемь в Курган! Просим срочно пройти на посадку…

К о с т а с. Миша, иди!

М и ш а. А ты как?

К о с т а с. Да как-нибудь…

М и ш а. Опять твое «как-нибудь»?

К о с т а с. Иди, Михаил, иди. И самолет и клиника — они ждать не будут.

М и ш а. А Йонас? Это ведь я затеял. Моя вина.

К о с т а с. Нет, Миша, нет. Если и есть чья вина, то моя. И мне расхлебывать.

М и ш а. Эх, Костя, было время, все пополам делили.

К о с т а с. Ну, когда это было…

М и ш а. Ты думаешь, оно прошло?

К о с т а с. Вспять только раки двигаются.

М и ш а. Нет, друг. Пошли искать твоего сына.

К о с т а с. А как же… твоя очередь? Твои ноги?

М и ш а. Не отвалятся. Столько ждали, еще подождут. Я не знаю, что ему в голову придет, этому дурачку.

Г о л о с  п о  р а д и о. Гражданин Хомутов, вылетающий рейсом в Курган. Просим срочно пройти на посадку. Повторяю…

З а н а в е с.

Перевод с литовского В. Азерникова.

В. Штанько

ОДИН ДЕНЬ — И ВСЯ ЖИЗНЬ!

Пьеса в одном действии

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ИВАНОВ ФЕДОР ИВАНОВИЧ — главный врач больницы.

СОКОЛОВА НАТАЛЬЯ СЕРГЕЕВНА — врач.

КОЗОДОЕВ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ — бухгалтер.

ТЕЛЕГИНА МАРИЯ ИВАНОВНА — фельдшер.

ЕРМОЛИНА ДАРЬЯ ВИКТОРОВНА — приезжая.

РАКОВ СЕМЕН — заведующий складом.

Сельская участковая больница. Кабинет главного врача. Шкаф с книгами. Стол с бумагами, телефон. Стулья и большое кресло для посетителей. Широкое светлое окно открыто. К о з о д о е в  сидит за столом, пишет, щелкает на счетах. И в а н о в  разговаривает по телефону. На нем белый халат, на шее — марлевая маска.

И в а н о в. Алло! Зиночка, а может, линия не в порядке?.. Все в порядке?.. Да, я в больнице… Хорошо, Зиночка. (Положил трубку.) Ничего не понимаю. Прислала телеграмму: «Буду звонить». И никакого звонка…

К о з о д о е в. Подождем, Федор Иванович. Телеграмму Наталья Сергеевна зря не даст. Подождем. А вы пока отдохнули бы. Хоть немного. Тяжелая ночь была.

И в а н о в. Обыкновенная.

К о з о д о е в. Как же! Две операции подряд! У нас здесь раньше по неделям ничего, тишь да гладь… (Щелкает на счетах.) И позавчера операция была.

И в а н о в. Мне бы еще одного хирурга, Николай Иванович. Одного! (Чихает.)

К о з о д о е в. Будьте здоровы! Смотрите не заболейте. А то совсем пропадем.

И в а н о в. Нельзя мне болеть… Ладно. Пойду на Сашу взгляну. (Идет к двери.)

Звонок телефона.

К о з о д о е в (берет трубку). Больница… Что?.. Сейчас. (Иванову.) Вас. Опять из районной больницы.

И в а н о в (берет трубку). Да… Плохо слышно! Здравствуйте, Раиса Васильевна… Да, я знал, что будет жалоба. Но там нет ничего обоснованного… Так… так… Нет, девушка сдала кровь добровольно… Нет-нет. Кто мог ее заставить?.. Не понимаю вас. Да, и она добровольно дежурит у койки больного. Но это… Нет, Раиса Васильевна, все совсем не так. Этот больной… Жаль, что вас это не интересует… Ну конечно, жалоба серьезная, и без комиссии не разобраться… Все понял. Раиса Васильевна, я подавал заявку на хирурга… Как так — не полагается?! Мы оперируем… Что? Хорошо, тогда я буду об