Доброе слово - Владимир Александрович Гольдфельд

сошлют куда-нибудь… В Сибирь или подальше!

С а ш а. Вы же знаете, что у нас за это не ссылают! Почему вы так говорите?! Откуда у вас письма, документы?!

Ж и л и н. Хотел помочь, а он упирается! А мне зачем? Можем на этом и закончить. Разговор останется между нами, а потом посмотрим.

С а ш а. Я хочу сейчас узнать, кто вы?

Ж и л и н. Охотник! Вон и двустволка моя!

С а ш а. А за кем охотитесь?!

Ж и л и н. За чем придется. Ничем не брезгую. Белка? Годится. Утка? Неплохо. Зайчишка? Давай и его сюда.

С а ш а. Человек попался — еще лучше! Так?

Ж и л и н. Эх, куда махнул! Ты что петли кидаешь?

С а ш а. А вы почему виляете? Это нечестно! Вы плохой человек!

Ж и л и н. Легче на поворотах! Ты что обо мне подумал? Диверсант я, что ли, по-твоему?!

С а ш а. Еще не знаю!

Ж и л и н. Шпион, лазутчик, разведчик?! Эх, начитался страшных слов! Что же я предлагал? Убивать, взрывать, выведывать военные тайны?! От чистого сердца хотел выручить, а он… Отблагодарил, спасибо! Но я зла не держу! Обещаю молчать!

С а ш а. А я молчать не стану!

Ж и л и н. Себе повредите! Подумайте! А пока разойдемся! (Встает.)

С а ш а. Не уйдешь, негодяй! (Бросается на него.)

Жилин ловким движением останавливает Сашу, усаживает в кресло.

(Вырываясь.) Пусти…

Ж и л и н (держит его; закрывает рот рукой). Погоди секундочку! Ишь какой горячий! Вел себя отлично. Выдержал испытание. Слушай внимательно. Надо было найти мне помощника!

С а ш а. Я не буду вам помогать! Я убью вас!

Ж и л и н. Да постой! Ну и парень! Огонь! Пойми ты, я здесь неспроста! Обстановка подозрительная, и послали для безопасности. Догадался?

С а ш а. Вы что же, значит…

Ж и л и н (перебивает). Еще разжевать? Ясно? А когда человека нашли, вижу, дело нешуточное. Его здесь ждали.

С а ш а. Кто ждал?

Ж и л и н. Вот это надо узнать! Помощник мне понадобился. Первая мысль о тебе! Но работа серьезная. Решил проэкзаменовать! Выдержал на пять!

С а ш а. Значит, все, что вы мне говорили, ложь?

Ж и л и н. Тоже выяснить надо!

С а ш а. Вы опять меня путаете! А откуда у вас письма, фотографии?

Ж и л и н. А тут вся загадка и разгадка. Охотятся за тобой!

С а ш а. Кому я нужен?

Ж и л и н. Видно, нужен! Документы я эти нашел у человека.

С а ш а. Которого спасли?

Ж и л и н. Да! Сразу он мне подозрительным показался. В потайном кармане все обнаружил. Теперь задача — выяснить сообщников.

С а ш а. Постойте! А почему вы мне раньше написали?

Ж и л и н. Хотел предупредить, чтобы не застали врасплох! Ведь ты и в самом деле приемный сын!

Пауза.

Еще сомневаешься? Ну ладно! Смотри! (Вынимает книжечку.)

С а ш а (читает). «Комитет государственной безопасности… Анисимов».

Ж и л и н. Все! (Забирает книжечку.) Ясно? Только никому ни слова. Ну, теперь ты как?

С а ш а. Согласен!

Ж и л и н. Так я и думал! Держи руку, друг! (Протягивает руку Саше, тот пожимает.) План у меня такой… Постой… Пойдем! А где же подарок профессору?

С а ш а. У меня! В комнате!

Ж и л и н. Оставил! Пойдем к тебе! Теперь за всем следить надо! Окружение подозрительное!

З а н а в е с.

Картина четвертая

Та же обстановка.

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а  у окна, подле нее  С о к о л о в.

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Предрассветная мгла… скоро наступит день… И снова не принесет мне радости.

Пауза.

С о к о л о в. Но вы не завершили свой рассказ.

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Вернее, исповедь.

С о к о л о в. Поверьте, это не простое любопытство.

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Итак, я бросила сцену. Фильм, который вы запомнили, где я играю учительницу, был последним.

С о к о л о в. Жаль… Вы так проникновенно играли! До сих пор предо мной образ этой девушки, ее судьба. Я даже был влюблен в вас. Перед вами была блестящая будущность актрисы.

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. А я сожгла корабли.

С о к о л о в. Как вы могли?

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Сама не пойму, почему я с вами так откровенна.

С о к о л о в. А вы не замечали, что часто открываешь душу человеку, которого видишь в первый раз и наверняка знаешь, что больше не встретишь.

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Случайному попутчику в поезде, соседу за обедом. Вы правы… Ну что ж, раз уж начала… Я рано вышла замуж, любила, была счастлива! Так прошло несколько лет. И вот однажды уехала сниматься… Как раз в картине, о которой мы говорили… Я встретила человека… Мы подружились… А потом… Знаете, как бывает — летишь с горы на лыжах и остановиться не можешь! Упоительно и… страшно! Вовремя опомнилась — поняла сначала умом, а потом и сердцем, что первая любовь и есть настоящая, единственная. Нашлись «доброжелатели» — рассказали мужу. Он воспринял очень болезненно. Я пыталась разуверить. Он как будто понял. И все осталось по-прежнему. Но потом… Всегда такой добрый, мягкий по натуре человек стал меняться… Начались упреки, недоверие.

С о к о л о в. Но это непоследовательно! Алогично!

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Видно, поверил сплетне. Он стал требовать, чтобы я оставила театр, кино…

С о к о л о в. И вы согласились?

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Я любила… Чувствовала себя немного виноватой, а он требовал, молил. Мне казалось, что мы будем счастливы.

С о к о л о в. И ваши надежды не оправдались?

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Я очень скучала. Безделье не украшает жизнь. А он, умный, тонкий человек, не мог понять этого. Стал подозревать, проверять каждый шаг. Ревновать без всякого повода.

С о к о л о в. С трудом представляю себе такую психологию.

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Это может показаться неправдоподобным, но он стал деспотичным, злым, способным в бешенстве на все. Ревность — «чудовище с зелеными глазами. Она питается сама собой на муку нам». Я поняла, что это «чудовище» разрушает нашу жизнь. Бездельничать больше я не могла, на сцену возвращаться было поздно, помогло знание языков — но работать запрещал. Это переполнило чашу. Я решила порвать. Больно, горько, но я ушла!

С о к о л о в. Значит, все позади!

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Я сама так думала… И он примирился. Но вдруг снова решил, что во всем виноват мифический «соперник», и опять начались преследования, угрозы.

С о к о л о в. Тяжело! Что же дальше?

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Не знаю… (Пауза.) А самое нелепое (сдерживая слезы), самое нелепое, несмотря ни на что, я его люблю. (Идет.) Забудьте наш разговор.

Входит  А р к а д и н.

С о к о л о в. Нет, я его запомню.

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Как хотите… (Уходит в сад.)

Аркадин подчеркнуто вежливо уступает ей дорогу. Затем подходит к Соколову.

А р к а д и н. Я вижу, и людям науки ничто человеческое не чуждо!

С о к о л о в. Вы, собственно, о чем?

А р к а д и н. Пришел, увидел, победил!

С о к о л о в. Как вы проницательны!

А р к а д и н. Он знал науку страсти нежной!..

С о к о л о в. На докторскую степень не претендую, но кандидатский минимум думаю сдать… А вас затронуло!

А р к а д и н. Ничуть! «Что он Гекубе, что она ему?»

С о к о л о в. Отчего вы все цитатами объясняетесь? (Фальшиво напевает.)

Сердце красавицы склонно к измене…

И к перемене, как ветер мая!

Так сказать, чужими словами.

А р к а д и н. Чужими?