Доброе слово - Владимир Александрович Гольдфельд
С о к о л о в. Ариадна Сергеевна, у вас есть подвал?
А р и а д н а С е р г е е в н а. Что?!
С о к о л о в. Погреб, подвал?
А р и а д н а С е р г е е в н а. Есть…
С о к о л о в. Вы не проводите меня туда?!
А р и а д н а С е р г е е в н а. А зачем вам?..
С о к о л о в. Я увлекаюсь фотографией, и мне надо проявить пленку.
А р и а д н а С е р г е е в н а (в сторону). Повар-мечтатель?! Ученый-фотограф?!
С о к о л о в. Что вы сказали?
А р и а д н а С е р г е е в н а. Так… Мысли вслух!
С о к о л о в. У меня к вам просьба.
А р и а д н а С е р г е е в н а. Слушаю.
С о к о л о в. Дайте до утра ваш медальон?
А р и а д н а С е р г е е в н а. Собственно, зачем?
С о к о л о в. Допустим, я его хочу сфотографировать. А лучше поверьте без объяснений.
А р и а д н а С е р г е е в н а. Я вам верю. Пойдемте.
М и х а и л Н и к о л а е в и ч. Ариадна Сергеевна, я провожу.
А р и а д н а С е р г е е в н а. Пожалуйста, Михаил Николаевич. (Уходит.)
М и х а и л Н и к о л а е в и ч (подходит к Соколову). Курите.
С о к о л о в. Спасибо…
Пауза. Смотрят на медальон, лежащий на столе.
М и х а и л Н и к о л а е в и ч. Полагаю, что вы не собираетесь его фотографировать?
С о к о л о в. Нет… (Прикасается индикатором к медальону. Смотрит.) Так… Догадываетесь?
М и х а и л Н и к о л а е в и ч. Честно говоря — нет!
С о к о л о в. Медальон радиоактивен. Необъяснимо!
М и х а и л Н и к о л а е в и ч. Быть может, ваш аппарат ошибается?
С о к о л о в. Исключено. Индикатор точен.
М и х а и л Н и к о л а е в и ч. Тогда что же… Непонятно…
Пауза.
С о к о л о в. Вы где воевали, Михаил Николаевич?
М и х а и л Н и к о л а е в и ч. На Белорусском, в танковых частях.
С о к о л о в. А я поначалу в разведке, а потом у партизан.
М и х а и л Н и к о л а е в и ч. Вы думаете, что медальон пропал не случайно?
С о к о л о в. И нашелся тоже.
М и х а и л Н и к о л а е в и ч. Значит, это дело рук человеческих…
С о к о л о в. Чьих?! Зачем?..
М и х а и л Н и к о л а е в и ч. К сожалению, этого индикатор не укажет.
С о к о л о в. Придется самим. Проводите меня в подвал. Медальон нужно закопать. Обезвредить.
М и х а и л Н и к о л а е в и ч. А того, кто это сделал…
С о к о л о в. Будем искать…
Уходят. Комната погружена в темноту, лишь в камине пылает огонь; появляется Ж и л и н. Он садится в кресло у камина. Через несколько мгновений со свечой входит С а ш а, замечает сидящего и подходит к нему.
С а ш а. Вы звали меня?
Ж и л и н. Да.
С а ш а. Зачем?
Ж и л и н. Надо поговорить.
С а ш а. Слушаю.
Ж и л и н (тушит свечу). Хватит и этого… (Пошевелил поленья в камине, огонь разгорается еще ярче и освещает сидящих.)
С а ш а. Как таинственно.
Ж и л и н. А я и хочу рассказать тайну…
С а ш а. Она касается…
Ж и л и н. Вас!
С а ш а. Говорите скорей!
Ж и л и н. Придется начать издалека! Война… Советские войска вступили на немецкую землю. В разрушенном городе, среди бездомных людей, командир танкового взвода увидел совсем маленького, брошенного ребенка. Ему сказали, что его мать, русская, погибла во время бомбежки. Капитан пожалел мальчугана и отправил его на родину к жене. Они полюбили приемыша. И с тех пор мальчик рос, уверенный, что они ему родные мать и отец! Теперь можно назвать имена: капитана звали Михаил Громов, его жену — Надежда, а сына назвали…
С а ш а (перебывает). Александром!
Ж и л и н. Догадался?!
С а ш а. Нет, знал.
Ж и л и н. Откуда?
С а ш а. Недавно получил письмо без подписи. В нем было сказано, что я приемыш и напрасно считаю себя Громовым. И все. В конце приписка: жди подробного письма.
Ж и л и н. Отец знает об этом?
С а ш а. Нет! Сначала я не поверил! А потом начал думать: отец увез меня из города, где их хорошо знали. Значит, боялся, чтобы не проговорились… Раз случайно услышал разговор, тогда ничего не понял, но теперь, когда все вспоминаю, приходится верить. А отцу сказать не решаюсь! Все равно я люблю его, как родного! А что вы посоветуете? Дождаться второго письма?
Ж и л и н. Его не будет!
С а ш а. Почему? Откуда вы знаете?
Ж и л и н. Потому что первое прислал я! А сейчас решил прийти сам! Есть одно обстоятельство.
С а ш а. Какое?
Ж и л и н. Ваш отец жив!
С а ш а. Не понимаю!
Ж и л и н. Ваш кровный, родной, настоящий отец жив и ждет своего сына! Вот оно какой поворот.
С а ш а. Почему же он до сих пор молчал?
Ж и л и н. Сначала положение не позволяло, а когда начал разыскивать, уже было поздно, следы затерялись. И только недавно ему помогли…
С а ш а. Я так любил мать… Люблю отца!
Ж и л и н. Трудно! Понимаю… Хотя, в сущности, он вам чужой человек. А что будет, когда вас обнимет настоящий отец?! Заговорит, отзовется родная кровь!
С а ш а. Где же он? Кто? Вы знаете?
Ж и л и н… Сядем там!
Переходят.
От лишних ушей подальше. И свечу здесь можно зажечь. Да, знаю. А вы садитесь.
С а ш а (нетерпеливо). Ничего.
Ж и л и н. Нет, сядьте.
Саша садится.
Вот так! Ну, что же тянуть? Живет ваш отец в городе Франкфурте…
С а ш а. Где?
Ж и л и н. Франкфурт-на-Майне. Западная Германия.
С а ш а. Почему же он там? (Пауза.) Он работает в нашем посольстве? Или в командировке?
Ж и л и н. К сожалению, нет. Франкфурт — его родной город.
С а ш а. Родной?.. Значит, он… (Замолкает.)
Ж и л и н. Чистокровный немец. Как и его покойная жена, ваша мамаша!
С а ш а. Как все неожиданно! Я не могу поверить! Это неправда!
Ж и л и н. Хотя вашему отцу, Паулю Криденеру, пришлось спасаться бегством так быстро, что он бросил жену, сына и много лет ничего не знал о них, — есть доказательства! (Достает бумаги.) Письма, показания свидетелей, наконец, фотокарточки. Вот вы, а рядом папаша и мамаша. Узнаете?
С а ш а. Я видел себя таким на снимке, но я там был один!
Ж и л и н. Значения не имеет! Факты… Убедились?
С а ш а. Что же делать?
Ж и л и н. Скажем, съездите в туристскую поездку… Поглядите. Отец — богатый человек. Собственные дома, автомобили… Познакомитесь. И все может быть ваше!.. На месте и решите.
С а ш а. Незачем ездить! Я могу решить здесь!.. Сейчас!
Ж и л и н. Вот это по-мужски!
С а ш а. Чужая жизнь! Богатый человек! Я не хочу думать о нем! Пусть он живет там и не вмешивается в мою жизнь. Я отрекаюсь от него. Все останется, как было!
Ж и л и н. Детские рассуждения. Он будет добиваться. Приедет сюда.
С а ш а. Я не хочу его видеть. Я убегу!
Ж и л и н. Хотя приехать побоится. Могут повесить.
С а ш а. Повесить? За что?
Ж и л и н. Как военного преступника. Эсэсовца. Бывшего начальника лагеря смерти.
С а ш а. Гитлеровец?!
Ж и л и н. Не волнуйтесь! Об этом никто пока не знает. Как бы его заставить молчать?
С а ш а. Посоветуйте! Скажите…
Ж и л и н. У этих людей совести нет. Даром не согласятся. В общем, все зависит от вас.
С а ш а. А что же я могу?..
Ж и л и н. Надо подумать. Какую-нибудь мелочь: получите письмо, а потом его у вас возьмут. Пришлют посылочку, а вы ее передадите… И все. Конечно, ясно, никому ни слова. А он уж будет молчать.
С а ш а. Вы предлагаете такой ценой купить молчание?!
Ж и л и н (перебивает). Я ничего не предлагаю. Вы просили помочь — я ищу выход из тяжелого положения. А вы, видно, не понимаете, насколько оно серьезно. Узнают — придется поставить крест на будущем: учиться вам дальше не дадут, на работу не примут, приемный отец откажется. Что же остается? Без роду, без племени! А еще
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Доброе слово - Владимир Александрович Гольдфельд, относящееся к жанру Драматургия. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
