Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1938—1945). Том второй - Иван Стодола

дверям в другую комнату.) И все это потому (нарочито громко), что я случайно обратился к той же теме, что и какой-то бедняк пролетарий.

С е д л а к о в а (затыкает уши). Замолчите! Хоть бы вы замолчали!

Л а н д а (все громче). Не поддавайтесь так своим нервам, мадемуазель. (С отеческой заботливостью.) Вы просто переработали — следовало бы подумать об отдыхе, подлечиться. Я поддержу вашу просьбу об отпуске перед руководством газеты.

С е д л а к о в а (поднимается, берет верстку, идет к двери; тихо, с отвращением). Меня еще стошнит…

Л а н д а (кашляет, чтобы заглушить ее слова). Спасибо вам большое, мадемуазель, что зашли. (Хочет проводить ее в прихожую, но тут раздается звонок.) Простите, кто-то пришел. (Идет открывать дверь.)

Седлакова тем временем берет сумочку, перчатки. Л а н д а  возвращается с  Н е г о р е л о в ы м.

(Иронически представляет.) Пан Негорелов — мадемуазель Седлакова, наша секретарша.

Н е г о р е л о в. Мы виделись в редакции.

Седлакова молча кивает, идет к выходу.

Л а н д а (провожает ее). Верстку взяли? Ну, вот и хорошо, я завтра приду чуточку попозже.

Оба выходят.

Г о л о с  Л а н д ы (из прихожей; с нарочитым юмором). А эту партию оставим незаконченной, хорошо? До свидания, мадемуазель.

Хлопает дверь, Л а н д а  возвращается, потирая руки.

Н е г о р е л о в. Что за партия? Любовная?

Л а н д а (указывает на стул). Прошу. (Садится сам.) Да что вы! Просто мы поспорили в редакции. Дело чисто литературное. Впрочем, нет. (Улыбается.) И криминальное немного.

Н е г о р е л о в. То-то, а я удивился — как это вы оставили незаконченной любовную партию.

Л а н д а. И это не исключено. (Улыбается.) Возраст…

Н е г о р е л о в. Знаем мы вас, поклонника дамских талантов. Говорят, в последнее время вы подвизаетесь на ниве оперетты?

Л а н д а. Я? Кто вам сказал?

Н е г о р е л о в. Хотите знать?

Л а н д а. Могу обойтись и без этого.

Н е г о р е л о в. Но я вам все-таки скажу: это говорили подруги, вернее, недруги Нелли Рогановой.

Л а н д а (изображая безразличие). Это мне льстит. Такая красивая женщина!

Н е г о р е л о в. Да, и очень талантливая. Я, пожалуй, сделаю из нее когда-нибудь «звезду».

Л а н д а. А разве она еще не «звезда»?

Н е г о р е л о в. Да, только — местного значения. Я имею в виду мировую известность — Вена, Берлин, «Метрополитен-опера» в Нью-Йорке.

Л а н д а (нетерпеливо). Прекрасные планы, но о них как-нибудь в другой раз. (Замолчав, ждет.)

Н е г о р е л о в. Я немножко преувеличил. На такую карьеру ее не хватит, иначе ее давно уже пригласили бы в оперный театр. Но чуточку старания и дружеской поддержки (щелкает пальцами) — и «звездочку» из нее сделать можно. (Улыбается, потом лицо его принимает озабоченное выражение.) Послушайте, редактор, ваши требования становятся, мягко говоря, бессовестными.

Л а н д а (оскорбленно). Пан Негорелов, я попросил бы…

Н е г о р е л о в. Ладно, попридержу свою откровенность, но и вы должны сбавить.

Л а н д а (энергично). Послушайте, десять дней подряд в обзоре культурной жизни появлялась информация, а то и две, затем три интервью на первой полосе — два я придумал, одно вырезал из французской газеты, — семь фотографий! Да благодаря мне Шевалье у нас теперь более популярен, чем у себя на родине!

Негорелов смеется.

(Продолжает самоуверенно.) В первый вечер зал ломился, на другой день вышла потрясающая рецензия, — короче говоря, эти два повторных вечера исключительно моя заслуга. Я сделал для вас больше того, о чем мы договаривались, поэтому старые условия недействительны. Я получу свою долю. И поверьте, дружище, вам это еще дешево обойдется.

Н е г о р е л о в (иронически). Вы прирожденный благотворитель, уж я вас знаю. Но столько не дам. Половину.

Л а н д а. Исключено.

Н е г о р е л о в (встает). Исключено? Как угодно. (Берет перчатки.)

Л а н д а (встревожен). Не сходите с ума!

Н е г о р е л о в (идет к двери). Есть прекрасная чешская пословица: «кто не довольствуется малым, не получит ничего».

Л а н д а (твердо). Обождите вы, ловкач! Вы что — серьезно?

Н е г о р е л о в (останавливается). Половина — идет?

Л а н д а. Вы меня оскорбляете!

Н е г о р е л о в. На это у меня нет времени. А вы способны обобрать меня, стоит поддаться. Вы представляете, какого труда мне все это стоило? А знаете вы, как рискован такой концерт?

Л а н д а (злобно). А вы знаете, как рисковал я? (Тихо.) Я ставлю на карту свое положение, а вы со мной торгуетесь.

Н е г о р е л о в. Теперь я верю, что вы поэт. По вашим романам и пьесам этого не скажешь, но судя по этому сценарию… Итак, говорим серьезно. Вы получите половину!

Л а н д а (высокомерно). Лучше уж ничего.

Н е г о р е л о в. Прекрасно! Вот это предложение! (Смеется.)

Л а н д а. Я для вас больше пальцем не шевельну.

Н е г о р е л о в (пожимает плечами). Как угодно.

Л а н д а. Я стану выступать против вас — вы не распродадите билеты ни на один концерт.

Н е г о р е л о в. Что же, попробуйте. (Идет к двери.)

Л а н д а (меняет тактику). Имейте совесть, заплатите хоть три четверти.

Н е г о р е л о в (оборачивается). Половину — и ни гроша больше.

Л а н д а. Спекулянт.

Н е г о р е л о в. Сводник. (С улыбкой подает ему руку, которую Ланда пожимает. Уже собираясь уходить.) Но к этой Рогановой, вроде бы, не подступиться, а?

Л а н д а (понизив голос). Вы что — пробовали?

Н е г о р е л о в. Я нет. (Смеется.) Говорят, вы. Или (смеется) собираетесь попробовать.

Л а н д а (рассердился). Где вы такие шуточки берете?!

Н е г о р е л о в. Сами знаете, импресарио слышит все. (Останавливается, серьезно.) Но имейте в виду, с Рогановой стоило бы, пожалуй, попробовать.

Л а н д а. Что?

Н е г о р е л о в. Попытаться сделать из нее «звезду». Красотка.

Л а н д а. Прекрасно поет.

Н е г о р е л о в. Короче: голос, фигура, внешность, темперамент, — боже мой, какой темперамент!

Л а н д а. А что вам известно о ее темпераменте?

Н е г о р е л о в. Не ревнуете же вы. Я имею в виду темперамент певицы.

Л а н д а. Ну конечно.

Н е г о р е л о в. Поднимем шумиху.

Л а н д а. Годится.

Н е г о р е л о в. Сперва начинайте один. Я подтолкну остальные газеты. Только там потрудней будет. Таких сотрудников, как вы, у меня там нет.

Л а н д а. Видите, как я вам нужен.

Н е г о р е л о в. Не откладывайте. Я постараюсь устроить ей концерт в Вене, а вы раздуйте.

Л а н д а. Кажется, ее пригласят в оперный театр.

Н е г о р е л о в. В самом деле?

Л а н д а. Похоже на то.

Н е г о р е л о в. Откуда вы знаете?

Л а н д а. Это неважно.

Н е г о р е л о в. Как угодно. Но с оперой было бы недурно. Так начинайте, а завтра дополнительно договоримся. Я напишу в Вену и позвоню вам.

Л а н д а. Хорошо. (Слегка подталкивает Негорелова к выходу.)

Н е г о р е л о в (в дверях). Не надо бы ей только быть такой недоступной.

Оба выходят.

Г о л о с  Л а н д ы (в прихожей). А может, это и не так?

Г о л о с  Н е г о р е л о в а. А что вам об этом известно? (Смеется.)

Г о л о с  Л а н д ы. Я о ней самого лучшего мнения. (Смеется.)

Дверь хлопает. В эту минуту распахивается дверь справа и входит  Р о г а н о в а. Ей надоело ждать, она раздражена тем, что слышала. Направляется к прихожей, сталкивается с  Л а н д о й.

Л а н д а (пытается схватить ее за руки). Я в отчаянии — вам пришлось так долго ждать. Откуда мне было знать, что явится еще и моя секретарша.

Р о г а н о в а (освободив руки, деловито). Это правда — то, что я слышала?

Л а н д а. Что вы имеете в виду?

Р о г а н о в а. Вы прекрасно