Написанное остается - Александр Леонтьевич Петрашкевич
Ш а т у н. Что будем делать, рационализаторы несчастные?
А н д р е й. И петь будем, и гулять будем, с тобой на двоих выпивать будем!
Ю з и к. На троих.
Ш а т у н. Правильно! А им огороды шась по окна! (Незаметно берет бутылку шампанского.)
На площадь выходят с е к т а н т ы, среди них Г а л я. Они несут на носилках какого-то ч е л о в е к а в черных очках и поют псалом[2] на мотив песни о том, как шумел камыш:
Мы во Христе родные братья,
Я слышу, люди говорят,
Но их холодные объятья
Мой ум и сердце леденят.
Ш а т у н (спьяна не разобравшись, включается в хор и становится на пути сектантов). «…Одна возлюбленная пара всю ночь гуляла до утра!»
Тэкля отпускает носилки и бросается к Шатуну. Носилки наклоняются, и незнакомец сползает на землю. Сектанты поднимают шум.
Т э к л я (Шатуну). Опять нализался, чтоб тебе залиться ею! Божечка мой милосердный, когда уже мое горечко кончится?!
Ш а т у н. Держись, Тэкля, правой стороны, а за свиней я с тебя шкуру спущу!
Х а р и т о н (истерично). Человека поднимайте, ета самая, чего уши развесили? (Савосю.) Дверь открой, старый пень!
Савось открывает дверь молитвенного дома. Прасковья, Тэкля, Марьяна, Ульяна, Агафья, Матвей с одной стороны поднимают носилки, и незнакомец опять сползает на землю. Тогда они подхватывают его за ноги и под мышки и тащат в молитвенный дом.
Ш а т у н (лезет к незнакомцу). Хочешь я тебя поцелую?
Х а р и т о н (кричит). Отпусти, ета самая, пророка, свинья немытая!
Руки у Харитона заняты, и он отбивается от Шатуна ногой. Сектанты уносят незнакомца в молитвенный дом.
Ш а т у н (сердито). У-у-у, крыса рыжая! (Поет.)
Я одинок, ты видишь, боже…
Кругом помятая трава…
Живут же люди! Не успел стиляга нарезаться, а его уже на руках несут!
В момент, когда сектанты входят в молитвенный дом, Андрей хватает Галю за руку и оттаскивает в сторону. Она пытается вырваться, но не может.
Г а л я (решительно). Пусти!
А н д р е й. Нам надо поговорить!
Г а л я. Не о чем нам говорить! Пусти!
А н д р е й. Галинка, так больше нельзя!
Г а л я. А издеваться над людьми можно? Закрывать их можно?
А н д р е й. А что мне еще оставалось делать? Все люди как люди, а ты?.. «Отче наш иже еси-и-и». На тебя же смотреть тошно!
Г а л я (оскорбленно). Ну и не смотри. Тебя никто не просит!
А н д р е й. Кошмар! Человек преодолел земное тяготение, а она какого-то паралитика на плечах таскает!
Г а л я. Кого хочу, того и таскаю! А тебе что, не все равно?
А н д р е й (неожиданно для самого себя). Я же люблю тебя, дуреху, потому и не все равно! Можешь ты понять это головой своей? Или они тебе забили ее псалмами по самую макушку?
Г а л я (испуганно). Не надо! Не говори так!
А н д р е й (передразнивает). Не говори!
Г а л я (со слезами). А я в чем виновата? (Уткнувшись лицом в плечо Андрея, плачет.)
Из молитвенного дома выбегает П р а с к о в ь я. Ей удается прорваться к дочери. Она хватает Галю за руку и замахивается на Андрея.
П р а с к о в ь я (истерично). Изыди с глаз моих, ирод! Голову расколю, нехристь!
Из молитвенного дома выбегает С а в о с ь.
С а в о с ь (властно). Прасковья, охолонь!
А н д р е й. Тихо, мама! Мама, ша!
П р а с к о в ь я. Я бы такого сынка, как ты, маленьким в лоханке утопила! (Тащит Галю в молитвенный дом.)
Все стоят подавленные и обескураженные.
Т и х о н (Андрею). Ну и что, в принципе, будем делать?
А н д р е й (зло, громко, с вызовом). Молиться будем, брат мой! На небо вместе с ними полезем! Охота на таких остолопов, как ты, сверху поглядеть!
Андрей уходит. За ним идут Юзик, Надейка и Шатун.
С а в о с ь (пьет вино, Тихону). Видал, не при нас будь сказано!
Т и х о н. Что же это за комедия, в принципе, получается?
С а в о с ь. А это уже так — где перегиб, там и комедь. Наши пророка приволокли. Зачем же этим басурманам бородатым надо было замыкать нас? (Тихону, по секрету.) Иди сюда, Тихон. Не при нас будь сказано, это, когда наши стулья крошили в клубе и окна били, я маненько посматривал на эту самую королеву с Шанцеклеров. Такая, скажу тебе, справная молодица, что на нее любой христианин и без принуждения мог бы глядеть до второго пришествия. Ну, не при нас будь сказано, одежонки на ней все же маловато, что и говорить…
Т и х о н (взрываясь от злости). Пошел бы ты, дед, знаешь куда со своей королевой вместе!
С а в о с ь. Псих свихнутый, что я тебе такого сказал? (Пожав плечами, направляется в молитвенный дом.)
Тихон остается один. До него долетают песнопения сектантов.
Т и х о н (возбужденно, зло, с угрозой). Ну, дед! Ну, прохиндей! Я на вас управу найду! Я вас всех…
Подходит пьяный Ш а т у н с бутылкой и кубком.
Ш а т у н. А я те скажу: держись правой стороны, и тебя никто никогда…
Т и х о н (вырывает у Шатуна из рук бутылку и бросает об пол). Да я вас… Да я тебя… Я знаешь что сейчас со всеми вами сделаю?!
Ш а т у н. Зачем добро губишь, недотепа?!
Т и х о н. Я вам мозги вправлю! Я вас воспитаю! (Осенило.) Я позвоню! Я сейчас пойду… и позвоню… в общество… по распространению. В «Знание». (Уходит.)
Шатун делает жест, характеризующий Тихона как ненормального. Из молитвенного дома все сильней слышны песнопения.
II
Молитвенный дом. П р а с к о в ь я убирает помещение, наводит порядок.
С е к т а н т ы поют псалом на мотив песни «Златые горы».
Прости нам, господи, обиды,
Грехи нам тяжкие прости.
Пошли нам ясную планиду
И всех нас в рай к себе пусти.
Мы видим там златые горы
И слышим райских песен звук.
К суду господнему идем мы
И не боимся страшных мук.
Х а р и т о н вводит А н т о н и я, который с его помощью занимает место за продолговатым столом с небольшой переносной трибуной. Сектанты с благоговением смотрят на «пророка».
Х а р и т о н. А сейчас познакомимся с дорогим братом нашим ясновидцем и пророком Антонием. Быстренько, ета самая, станьте все в цепочку.
П р а с к о в ь я (помогает выстроиться). В цепочку, сестрицы, в шнурочек, любые! Около стеночки, около стеночки.
Сектанты с трудом выстраиваются в очередь. Каждому хочется быть ближе к «пророку».
А н т о н и й. Познакомимся, мои возлюбленные братья и сестры во Христе Иисусе!
Х а р и т о н (подводит Савося, докладывает). Брат Савелий, сторож, ета самая, храма, активист и все такое.
Антоний ощупывает лицо Савося, как это делают слепые. Старик теряется и не знает, как себя вести.
С а в о с ь. Чего это
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Написанное остается - Александр Леонтьевич Петрашкевич, относящееся к жанру Драматургия. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
