Советская одноактная драматургия, 1978 - Гунар Рейнгольдович Приеде
Е г о р. Не густо…
Ж м у р к и н. Как полагается, Егор Саныч. Через полтора метра.
Е г о р. Не много, говорю!
Ж м у р к и н. Земля железная. Каждую лунку в руках перетирали. Песочек бог запрятал черт знает куда. Мы садим здесь сосну, а он, видать, хотел сделать здесь вулкан. Земли нет. Вулканическая порода. И все через наши рученьки.
Е г о р. Ты нытик и хлюпик, Сашка.
Ж м у р к и н (поднимается на веранду). Сочувствия хочется и тепла. А ведь я зря умывался, Егор Саныч. И вы напрасно наводите блеск на паркете. Ваш брат не приедет.
Е г о р. Почему?
Ж м у р к и н. Мне кажется, он вовремя сообразил, что наша Горелая горка совсем не Ташкент и не озеро Рица. Проводить здесь отпуск — глупо. Зачем вы его позвали?
Е г о р. Он мой брат…
Ж м у р к и н. Убедительно. Наверно, нелюбимый?
Е г о р. Любимый и единственный.
Ж м у р к и н. Так почему вы позвали его проводить отпуск в нашей пустыне?
Е г о р. Мне здесь нравится. Просторно и кислороду уйма.
Ж м у р к и н. Не понимаю. Он у вас журналист?
Е г о р. Да.
Ж м у р к и н. Теперь понимаю. Вы хотите, чтобы он тиснул в газете статью: «В чрезвычайно сложных и суровых условиях коллектив лесоустроительной станции, которой самозабвенно руководит опытный лесничий Егор Саныч Смолкин…»
Е г о р. Сашка, не трепись!
Ж м у р к и н. «В этом слаженном коллективе особенным трудолюбием отличается Александр Жмуркин, не менее опытный рабочий-лесовод, прекрасный товарищ и…».
Е г о р. Вот что, трудолюбивый и прекрасный товарищ. Жилище убирать вы не хотите. Рассыпь-ка семена просушить. Отсырели.
Ж м у р к и н. Я же сейчас умывался, Егор Саныч!
Е г о р. Пока только пару мешков. Будешь возражать…
Ж м у р к и н (рассыпая семена, поет). «Напрасно плакала старушка…». А вы уверены, Егор Саныч, что вот эта рижская сосна взойдет на нашем диком севере?
Е г о р. Уверен, Жмуркин.
Ж м у р к и н. Хочу вас предупредить, Егор Саныч… В прошлом году вы уже схлопотали суровый выговор за сосну сибирскую. Она не принялась. Не захотела. Двадцать гектаров, извините за выражение, кобыле под хвост. Что за страсть — собирать выговоры?
Е г о р. Не буди во мне зверя. Рижская примется. Рассыпай и не береди мою душу. Обязательно должна приняться. Иначе я уйду сторожем в сельпо. Куда ты спрятал коньяк?
Ж м у р к и н. «Она схватила его за руку и спросила: «Где ты девал деньги?» Коньяк у меня за кроватью. Пятнадцать дней. Вы все же решили выпить со мной?
Е г о р. С братом.
Ж м у р к и н. Он не приедет. А если приедет, я не стану уважать его за легкомыслие.
В дверях дома появляются С т а с и Н а д я. Они останавливаются и, улыбаясь, наблюдают за происходящим на веранде.
Е г о р. Жмуркин, Стас приедет.
Ж м у р к и н. Я не стану уважать его. Но зато вы в моих глазах подниметесь на метр. Столичного журналиста заманить провести отпуск в нашей ссылке! Каким коварством надо обладать! Или он, может быть, просто уголовник?
С т а с. Нет, он не уголовник. Он хороший советский человек.
Ж м у р к и н. Мамочки мои! Это он!
Е г о р (изумлен и обрадован). Стас! Вот те на!
Братья обнимаются, даже Жмуркин растроган, улыбается во весь рот, будто сам организовал эту встречу.
Не думал и не гадал, что вы уже здесь…
С т а с. Мы еще днем приехали, когда вы все были на своих посадках. Ваш лесник Федор Иванович Логунов пригрел нас, сирых! (Взял за руку Надю.) Знакомьтесь. Это Надя Коготкова. Без пяти минут педиатр и знаменитость.
Н а д я. Без пяти минут и трех лет…
Ж м у р к и н (с шутливой галантностью). Александр Жмуркин. Известный в этих местах лесовод.
Е г о р. И болтун. В общем-то неплохой, хотя и ничтожный человечишко. Страдает недержанием речи.
Ж м у р к и н. Блестящая служебная характеристика!
Е г о р. Надя, а ведь я вас знаю! Мы жили в одном доме с вами…
Н а д я. Конечно. Я и сейчас там живу с мамой и папой. И вас я помню. Самолетики, воздушные змеи… Правильно? Вы тогда были не таким…
Ж м у р к и н. Тогда я, кажется, моложе и лучше качеством была…
Е г о р. Жмуркин, уволю!
Ж м у р к и н. Классика, Егор Саныч! А вы даже классику берете в жесткие тиски консерватизма!
Е г о р (Наде). Это он увидел вас и старается быть умнее, чем есть на самом деле. Собирай на стол, Жмуркин, и приглашай гостей!
Ж м у р к и н. Повинуюсь, Цезарь!
С т а с. Не похоже, что ты рангом много выше своего рабочего, лесничий.
Е г о р. Что ранги… Я тоже, в сущности, рабочий. А он прекрасный парень. Надежный.
Н а д я. Симпатичный… Только взъерошенный.
Е г о р. Это он от работы. У нас тяжелая работа, Надя. В земле, как у овощеводов.
С т а с. Да… Я бы сказал, работенка…
Е г о р. Завидки берут? Тихое место у нас…
С т а с. Нет, Егор, не берут.
Е г о р. Логунов всю жизнь лесником. До войны еще в этих местах садил сосны. А в войну они сгорели. Некому было тушить. Все! Подростками сгорели, девчонками…
С т а с. Ты, как о живых, говоришь. Поэтично…
Е г о р. А когда Логунов вернулся с фронта, говорят, плакал, как ребенок… И снова их садит. Всю жизнь.
С т а с. Мы видели эти сосны. Двадцатилетние — чуть выше человека. А те, которые вы посадили в прошлом году, росточком со спичку. Со спичку! Трогательно жалкие… Логунов взрослыми их так, наверно, и не увидит…
Е г о р. Не увидит.
Ж м у р к и н. Он не увидел бы и тех, что сгорели в войну. У нас, на севере, они долго растут.
Е г о р. Те, которые мы посадим, взрослыми не увидят даже наши дети. Может быть, только внуки…
С т а с. Ты разве женился? От кого ждешь внуков?
Е г о р. Я вообще говорю. О людях, которые будут жить после нас и скажут нам спасибо.
С т а с. Скажут ли… И для тебя, конечно, тогда это будет очень важно? Надя, ты смотришь на моего брата и думаешь, какой он необычный?
Н а д я. Да, Стас…
С т а с. Ребенок! Впрочем, и для меня мой брат необычный. Окончил академию, а роется в земле и ждет благодарности от потомков.
Е г о р. Что же в этом плохого, Стас?
С т а с. Не хочу лицемерить, непонятно и неубедительно все это.
Н а д я. Стас, ты зря завел этот разговор.
Е г о р. Почему же неубедительно, Стас?
С т а с. Я в этом году закончил журналистский. У меня уже есть публикации. В центральной печати. Я вижу результаты своего труда. Надя будет лечить ребятишек. И каждая удача будет ей в радость. Ты свою академию закончил пять или шесть лет назад, а из сосен, которые ты посадил первыми, не сделаешь и тросточки. Ты не увидишь результатов своего труда, как не увидит их Логунов.
Е г о р. Это правильно…
С т а с. Я даже за короткое время, помотавшись туда-сюда, столько увидел…
Ж м у р к и н. Обогатился, как говорят, познанием мира!
С т а с. Да, если хочешь, Жмуркин! (Егору.) Мечтаю стать международником. Поездить охота, посмотреть.
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Советская одноактная драматургия, 1978 - Гунар Рейнгольдович Приеде, относящееся к жанру Драматургия. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
