Советская одноактная драматургия, 1982 - Ксения Николаевна Мануйлова
Все молчат.
Надя, дорогая, ты не волнуйся. Человек я спокойный, деловой, не храплю, опять же не без юмора… Своя машина как-никак…
С е р г е й (не сразу). Плохой сегодня день однако… С самого утра.
П е т р о (поднимает бутылку). Перед этим эликсиром ничто не устоит: ни тоска, ни плохая погода, ни даже Надькина злость.
С е р г е й. Нет-нет, спасибо, я не пью.
П е т р о. Товарищ художник, я тоже, но за молодую советскую семью (обнимает Надю за плечи) не грех бы все же, а?
И в а н (сдержанно). Рано пташечка запела…
С е р г е й (что-то рисует, рассеянно). Или, как говорят у нас в городе, «нэ кажы гоп, пока нэ пэрэскочыш».
П е т р о. Ладно, я подожду. Мы, фотографы, люди терпеливые.
Н а д я (крутит ручку динамика). Хотя бы музыку дали какую-нибудь, что ли…
И в а н. Может, баян принести?
П е т р о. Прекрасная мысль! Организуем ансамбль вместо музея. (Смеется.)
Н а д я. Боже, как ему весело!
П е т р о. Потому что вы смешные люди, солнышко мое. Уже целую неделю висит объявление об организации музея, наконец, сам председатель выступил — и что?
Пауза.
Ну, хотите, обойдем село — дом за домом. Хотите?
Пауза.
Появляется запыхавшийся ф о т о г р а ф.
И в а н. Что случилось?
Ф о т о г р а ф (как можно спокойнее). Пленка кончилась. (К Петро.) Помоги перезарядить.
Отходят в сторону, фотограф снимает пиджак, делает вид, что перезаряжает фотоаппарат.
Ближе, ближе стань! Все пропало. Нас обскакали.
П е т р о. Кто?
Ф о т о г р а ф. Мужик какой-то. Журба.
П е т р о. Дядя Вася?
Ф о т о г р а ф. А ты знаешь его?
П е т р о. Он только что был здесь.
Ф о т о г р а ф. Сейчас он вышел от бабы Ярины с полным мешком. Ах, идиот, надо же было мне возиться с соседями!
П е т р о. Спокойно.
Ф о т о г р а ф. Бери аппарат и топай к нему. Быстро!
П е т р о. Бесполезно. Он письма отца и те не хочет отдать бесплатно.
Ф о т о г р а ф. Поторгуйся. А главное, узнай, что у него есть.
П е т р о. Лады.
Медленно открывается дверь, появляется раструб старого граммофона, а потом уже — д я д я В а с я.
Д я д я В а с я. Ну а что вы теперь скажете? (Ставит граммофон.) Видали такое чудо? И главное — играет еще, ей-богу! Одна только баба Ярина могла такую штукенцию сберечь. Она же бережливая. Играла только по большим праздникам, а чистила и смазывала, считайте, каждый день. (Ставит пластинку, накручивает пружину.) Внимание!..
Сквозь шипение прорываются звуки старинного вальса.
Звучит, как новый!.. (Останавливает граммофон.) Что, Петька, может, эта машинерия тоже не годится для музея?
П е т р о. Зачем — для музея? Мы под этот граммофон еще танцевать будем!
Д я д я В а с я. На здоровье. (Идет к выходу.)
П е т р о (удерживает его). А письма?
Д я д я В а с я. А что дашь?
П е т р о. Ну, не обижу.
Д я д я В а с я. Да? Сейчас. (Уходит.)
Ф о т о г р а ф. Ну?
П е т р о. Все в порядке — рыбка клюнула!
Ф о т о г р а ф. Обработай как следует. А я пока махну к бабе Ярине. (Уходит.)
С е р г е й. А по-моему, дядя Вася нас разыгрывает.
П е т р о. Почему? Он веселый человек.
Н а д я. Веселый… Да.
П е т р о (Сергею). Возвратился с войны, а женушка с соседом… Ну и уехал дядя Вася из села без детей. Где его только не носило… Вернулся все же.
С е р г е й. Я, наверное, напишу его портрет. Интересный типаж…
И в а н (рассматривает пластинки, неожиданно). Вообще-то он большой чудак, дядя Вася. Приходит как-то и говорит: Иван, давай организуем школу поваров. Я, говорит, хочу научить наших девчат, как приготовить девять первых и двадцать семь вторых блюд. И дает список блюд. Может, и устроим. Пусть все выучатся. (Ставит пластинку, включает граммофон.)
Звучит одна из популярных песен времен Великой Отечественной войны.
П е т р о. Ваня, а свадебного марша там нет?
И в а н. Нет. Есть похоронный.
П е т р о. Годится! (Поет.) Вашему музею.
Открывается дверь, и веселый голос провозглашает: «Перед георгиевским кавалером стоять смирно!»
Н а д я (радостно). Дедушка!
И в а н (выключает граммофон, Сергею). Иван Кузьмич Рябоконь.
Входит И в а н К у з ь м и ч с палкой и стареньким сундучком для инструментов.
И в а н К у з ь м и ч. А кто здесь будет главный начальник музея?
Все переглянулись.
Н а д я. Не избрали еще…
И в а н К у з ь м и ч. Так что же вы голову людям морочите? Нет начальства — нет дела! (Идет к выходу.)
И в а н (останавливает его). Есть начальство! Вот оно. Как художественный руководитель Дома культуры Надежда Васильевна будет нести ответственность и за музей.
И в а н К у з ь м и ч. Так сказать, по совместительству?
И в а н. Так сказать.
И в а н К у з ь м и ч. Хм! Не могу я доверить Георгиев своей внучке. Ни за что! (Опять порывается идти.)
И в а н (удерживает его). Так ведь я, дедушка, как директор Дома культуры по совместительству буду еще и сторожем музея!
И в а н К у з ь м и ч (придирчиво осмотрел его). Хм… Тебе я, пожалуй, доверяю.
Сергей раскрывает альбом, начинает рисовать Ивана Кузьмича.
Н а д я. Ну и напугали же вы меня, дедушка. Что с вами?
И в а н К у з ь м и ч. Случайно, не того ли на старости лет? (Крутит пальцем возле виска.)
Н а д я. Ну, показывайте быстрее.
И в а н К у з ь м и ч (раскрывает сундучок). Внучка, а они тебя не обижают?
Н а д я. Меня? Пусть только попробуют!
Петро фотографирует Ивана Кузьмича.
И в а н К у з ь м и ч (вынимает из сундучка аккуратный сверток, осторожно разворачивает, показывает всем блестящую коробочку). Вот они. Вот этот, голубчик, — первой степени. В пятнадцатом году, под Равой Русской, в доблестном бою с подавляющими силами германцев… Вот что я вам скажу, ребятки. Перед вами не георгиевский кавалер, а круглый неудачник. Сами подумайте. В пятнадцатом — Георгий первой степени, в шестнадцатом — Георгий второй степени, а в семнадцатом, за неделю до Георгия третьей степени, царь Николай, не посоветовавшись со мной, так сказать, ушел в отставку. Как вам это нравится, а?
И в а н. Невероятно…
И в а н К у з ь м и ч. И пропал мой Георгий третьей степени, деточки…
Н а д я. А что там еще в коробке?
И в а н К у з ь м и ч. Как будто не знаешь. (Сокрушенно.) Вторая моя неудача. (Отдает Наде коробку, садится.)
И в а н. Орден Славы первой степени, орден Славы третьей степени…
С е р г е й (продолжает рисовать). Простите, а какая неудача?
И в а н К у з ь м и ч (в сердцах). Имел я все шансы называться кавалером трех орденов Славы! А тут мне вручают в военкомате памятную медаль, поздравляют, а потом как обухом по голове: а вы знаете, Иван Кузьмич, что в вашем селе живет кавалер трех орденов Славы?
Н а д я. Не может быть!
П е т р о. Да ну?..
И в а н К у з ь м и ч. Вот так я похлопал глазами и поплелся домой…
Н а д я. Почему же вы не спросили, кто это?
И в а н К у з ь м и ч. Вот видишь, и ты уже забыла обо мне…
Н а д я (укоризненно). Дедушка… О вас же весь район, вся область знает. А тут живет среди нас герой — и никто ничего не знает…
И в а н К у з ь м и ч (перебивает). Скоро узнаете. Потому что хотя этот герой и просил никому не говорить, но в военкомате не согласны. Хватит вам, говорят, прятаться,
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Советская одноактная драматургия, 1982 - Ксения Николаевна Мануйлова, относящееся к жанру Драматургия. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
