Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1918—1945). Том первый - Иржи Маген
М и к у л а ш е к (лезет вниз; слышно, как он подкидывает в топку уголь; кричит наверх). Еще лопату — и котел лопнет!
КАРТИНА ШЕСТАЯ
Мельник.
Пароход «Ланна-8» у причала. Вечер.
С т р у г а (кричит Микулашеку, который спускает якорь). Осторожней с цепью! Сколько раз тебе напоминать! Опять сорвешь!
М и к у л а ш е к. Зажечь на носу свет, чтобы кто не напоролся?
С т р у г а. Зажги зеленый фонарь. (Ванеку, удрученно сидящему на корме.) Так. А теперь можете отправляться восвояси. Да побрейтесь. За те несколько дней, что вы пробыли тут, у вас отросла порядочная борода.
К у м е с. Нижайший поклон милостивой пани супруге.
М и к у л а ш е к. Поди, совсем истосковалась. Наверняка думает: назюзюкался и свалился в реку.
К у м е с (подает Ванеку сигарету). Прикурите на дорожку!
В а н е к (не берет). Разве это теперь поможет? Несчастный я человек… (Выходит на берег.) Найду ли еще дорогу домой? Прощайте. Ох и наделали вы мне дел! (Понуро, враскачку, как матрос, уходит.)
М и к у л а ш е к. Хороший был человек. Терпеливый… раз только, позапрошлой ночью, вижу — плачет…
К у м е с. Для репортажа надо бы, пан капитан, выяснить, где мы находимся.
С т р у г а. Не вы один такой умник. Меня это тоже интересует.
М и к у л а ш е к (приложив руки ко рту, кричит на берег). Алло! Есть тут кто? Алло! Патруль! (Видит идущую из Мельника женщину.) Эй, девушка, как называется это место?
Ж е н щ и н а и з М е л ь н и к а (старуха; в руке — молитвенник и четки). Ты что, посмеяться надо мною вздумал, сопляк ты эдакий? Какая я тебе девушка? Ить мне осьмой десяток! С вечерни иду… из храма… во-он оттудова, из Кокоржина. И какие-то бродяги бездомные, прощелыги, голодранцы будут меня задерживать! Где, мол, мы? Да где ж еще, как не у Мельника!
С т р у г а. Не сердитесь, бабуся. Я тут, правда, был разок, лет этак десять назад. Место показалось знакомое, да понимаете…
К у м е с. Позвольте мне вопросик, матушка. Как вы узнали, что это Мельник?
Ж е н щ и н а и з М е л ь н и к а. Да я тут родилась, сынушко мой непутевый.
К у м е с. Это необходимо записать. Позвольте еще вопросик… Мельник — это остров? Ибо я вижу там какой-то рукав, который похож на реку.
Ж е н щ и н а и з М е л ь н и к а. Так то ж Лаба, ах ты, телок-сосунок!
С т р у г а (сплюнув). Лаба! Какая еще Лаба! Влтава это! Опять переименовали, супостаты!
К у м е с. Так, значит, это правда… Недавно я прочел в «Журнале чехословацких туристов», что возле Мельника Лаба впадает во Влтаву. С первой же оказией дам телеграмму в редакцию.
Ж е н щ и н а и з М е л ь н и к а. Еще что хоть спытать, бестолковая твоя головушка?
М и к у л а ш е к. Все ясно, золотце.
С т р у г а. Не знаете, бабуся, — раз уж мы так славно разговорились — далеко ли отсюда до Братиславы?
Ж е н щ и н а и з М е л ь н и к а. Да рукой подать. Коли взять тропкой через лесок — так меньше часу пути. Ну, с богом, мне пора… Ох, дурачье, дурачье! Верно говорят: от черта крестом, от медведя пестом, а от дурака ничем. (Крестится.) Господи, спаси и помилуй. (Уходит.)
К у м е с. Простые деревенские люди — истинный кладезь народных пословиц и поговорок. Нужно записать. (Пишет у фонаря.) Сынушко мой непутевый, телок-сосунок, бестолковая твоя головушка…
Несколько камней залетает на пароход.
М и к у л а ш е к. Это бабуся швыряет! (Кричит.) А вот как я сейчас сойду на берег, старая ведьма!
С т р у г а (Микулашеку). Сбрось камни за борт, чтобы судно не накренилось.
Быстро темнеет.
К у м е с. В этих широтах солнце заходит удивительно быстро. Не вижу, что пишу, опять новый репортаж запоздает! Все впечатления забудутся. Прошу вас, пан капитан, напомните мне утром… что в этих широтах солнце заходит удивительно быстро.
С т р у г а (Микулашеку). Напомни ему, Микулашек. Я до утра тоже забуду.
М и к у л а ш е к. Ладно… завяжу узелок на память. (Кумесу.) Прошу вас, одолжите мне носовой платок…
К у м е с. Если оглядеться, господа, мы увидим перед собой всю красу неведомых земель, в центре коих мы сейчас находимся. Мысль невольно устремляется к творцу всего сущего, а потому я предлагаю — давайте споем: «Весна настанет скоро…»
Все поют.
КАРТИНА СЕДЬМАЯ
Дечин.
Пароход «Ланна-8» стоит на якоре у причала. Указатель: зачеркнуто — «На Дечин», сверху — «Nach Tetschen»[55].
М и к у л а ш е к лежит на спине, храпит.
С т р у г а и К у м е с (оба на коленях, пытаются привести его в чувство с помощью искусственного дыхания; временами прерывают работу, утирают пот). Раз-два, взяли! Еще — взяли! (Приговаривают в такт движениям.)
С т р у г а. Вот беда! Экий невезучий. Три дня назад послали в Дечин с телеграммами, а его приносят в этаком виде! Да еще недовольны, что волокли через весь город… из «Чешского клуба»…
К у м е с. Из чего следует, что здесь чешское меньшинство в силе! Предлагаю возобновить воскрешение.
С т р у г а. А я думаю — надо передохнуть. Ведь он дышит. Зря только возимся — поглядите, как он храпит! Неправильно нам посоветовали. Искусственное дыхание делают…
К у м е с. …утопленникам.
С т р у г а. Вот именно, пан репортер. Раз как-то вытащили из Влтавы одного прилично одетого господина, нос и глаза ему успели сожрать раки и рыбы. Кликнули полицейского врача, тот сразу приказал делать искусственное дыхание. Бедняге оторвали обе руки, совсем уж истлел… (Смотрит на Микулашека.) Храпит — точно дрова пилит!
К у м е с. Думаю, стоит перевернуть его на живот!
Переворачивают Микулашека на живот.
Микулашек пускает ветры — сильно, с различными модуляциями.
С т р у г а. Слава богу… Возвращается к жизни!
К у м е с. Я считаю, стоит перевернуть еще разок…
С т р у г а. Перевернем.
Общими усилиями переворачивают Микулашека.
Слышь, Микулашек, это мы!
Микулашек открывает глаза.
Узнаешь нас? Что с тобою сталось, дружище? Ведь ты на чужбине. Помни это!
М и к у л а ш е к (слабым голосом). Пить!
К у м е с. Чего вам дать попить, пан Микулашек?
М и к у л а ш е к. Не в… в… валяй… те… ду… дурака… ва… ша… милость… (Снова засыпает.)
С т р у г а. Ничего не попишешь, придется снова делать искусственное дыхание.
М и к у л а ш е к (садится). Где я?
С т р у г а. Все еще в Дечине… Как мы могли без тебя уехать, когда ты три дня пропадал?
К у м е с. Не волнуйтесь, пан Микулашек. Ведь такого славного, такого добросовестного кочегара нам все равно не найти.
М и к у л а ш е к. Вот и я… все три дня… только и думал… как бы топка не погасла… (Плачет.) Коли уж я такой разнесчастный… Всю-то жизнь одни напасти… За что ни возьмусь — все прахом… Дайте хоть глоток рому…
С т р у г а. Выпей, Микулашек, выпей! Выпей, друг!.. У каждого человека своя планида!
К у м е с. Вот и я недавно читал в «Народни политике»{32}, профессор Станислав Николаи{33} пишет, что все турки — фаталисты.
М и к у л а ш е к (икает). Не извольте нести чепуху, пан репортер. Знали бы вы, мои милые, сколько я всего натерпелся… так не стали бы надо мной смеяться! (Пытается петь.) «Все меня, беднягу, разлюбили, и друзья-приятели забыли…»
С т р у г а. Заткнись… Мы тебя уважаем. Мы ж тут, на чужой стороне, земляки!
М и к у л а ш е к. Ну да…
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1918—1945). Том первый - Иржи Маген, относящееся к жанру Драматургия. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
