Советская одноактная драматургия, 1978 - Гунар Рейнгольдович Приеде

П о л е н ь е в (включил магнитофон). У-у!.. Не только звук, тут все плывет. Не роняли?

Б у к и н. Может, и роняли… Я только приехал. В отпуск. А жены дома нет. Я — к магнитофону. Думаю, может, она мне что-нибудь наговорила, у нее такая привычка… А он не работает.

Н о с о в. Сейчас сделаем. (Букину.) Да вы садитесь. (Пододвинул магнитофон к себе.)

П о л е н ь е в (передвинул магнитофон к себе). Ты, Толя, горячку не пори. Лучше оформи заказ. Выпиши квитанцию, возьми аванс, и пусть товарищ мичман нам во вторник позвонит.

Б у к и н. Какое там «позвонит»! У меня отпуск в воскресенье кончается… Я во вторник под водой буду.

П о л е н ь е в. Кто-нибудь из домашних заберет.

Б у к и н. Мне он сегодня нужен, понимаете? Гости вечером соберутся, друзья, а музыка не работает!

П о л е н ь е в. Ладно. Сегодня так сегодня! Приходите в воскресенье к открытию…

Б у к и н. Товарищ, я вам русским языком объясняю: мне…

Н о с о в (взял квитанцию, ручку). Фамилия? Имя, отчество?

Б у к и н. Букин С. В. (Поленьеву.) Нет, я до воскресенья не оставлю.

Н о с о в. Адрес? Телефон?

Б у к и н. Крестовский переулок, пятнадцать. Квартира двадцать восемь, шестой этаж…

П о л е н ь е в. Этаж не нужен. Мы на дом не доставляем. Ладно, к пятнице постараемся…

Б у к и н (Носову). Два — тринадцать — шестьдесят шесть. (Поленьеву.) Нет, я его тогда в другую мастерскую отнесу.

П о л е н ь е в. А другой в городе нет. Одни мы здесь, сироты…

Б у к и н (попытался взять магнитофон). Ладно! Сам попробую починить.

П о л е н ь е в. А вот это уже ни к чему! Что, мы вам отказываем? И так на все уступки идем. Все-таки техника! Надо осмотреть, отладить на совесть, чтоб не пришлось через два дня назад тащить. Короче говоря, через полчаса зайдете — получите без квитанции.

Б у к и н. Другой разговор! Все понял. За мной не пропадет. (Посмотрел на часы.) Сейчас двенадцать тридцать. Стало быть, в тринадцать ноль-ноль я у вас.

П о л е н ь е в. Если уж совсем по-военному точно, то в тринадцать ноль семь.

Б у к и н. Понял. Спасибо. (Быстро вышел.)

Н о с о в. В тринадцать ноль семь? А обед?

П о л е н ь е в. Ну и уйдем…

Н о с о в  посмотрел на Поленьева, вскочил, выбежал вслед за Букиным. Поленьев пододвинул к себе магнитофон, поковырял в нем отверточкой.

Н о с о в (возвратившись). Не догнал… Не могу тебя понять, Валентин Григорьевич, зачем заставлять человека ждать?

П о л е н ь е в. Чего ждать? Я уже починил.

Н о с о в. А для чего вторник придумал?

П о л е н ь е в. Вас там, в ПТУ, многому, конечно, учат, не спорю… Специальность, экономика, эстетика… А вот самому главному — психике человеческой — значения не придают!

Н о с о в. Психологии…

П о л е н ь е в. Ты не поправляй, ты сущность пойми! Опытный мастер должен подвергать заказчика психической обработке, тогда у заказчика к тебе и отношение другое и деньги другие… Я здесь как-то в ресторане гулял, решил торт заказать. Официант спрашивает: «Вам торт «с выносом» или «без выноса»?» Ну, я гуляю: конечно, говорю, «с выносом». И вот, стало быть, сижу, никого не трогаю. Вдруг свет погасили, оркестр туш заиграл, и несут мне торт со свечами, как покойника. Красота! Так поэтому он и стоит двадцать три сорок, а не шесть пятнадцать, когда «без выноса».

Н о с о в. Хоть вкусный торт был?

П о л е н ь е в. А кто его знает! Я вообще сладкое не ем… (Отмотал кассету, включил звук, зазвучала музыка.) Теперь не плывет?

Н о с о в (послушал). Вроде не плывет.

Поленьев открутил часть пленки, снова включил звук. Зазвучала музыка, потом она неожиданно оборвалась и взволнованный женский голос произнес: «Я ухожу! Но перед тем, как уйти, скажу тебе всю правду: я тебя больше не люблю, а ты меня еще любишь и поэтому можешь убить меня… Ты требуешь от меня нев…»

П о л е н ь е в (выключил звук). Порядок!

Н о с о в (заинтересовался услышанным). Погоди, Григорьич, включи-ка еще раз.

П о л е н ь е в. Да нормально работает. (Включил магнитофон.)

Звучит взволнованный женский голос: «…озможного. Я бы могла опять солгать тебе, но мне не хочется это делать. Между нами все кончено. (Пауза.) Да, я его любила…» (Вздох.) Нет-нет… не такие то… «Да, я его любила, как и тебя… Быть может, меньше, чем тебя. Теперь я никого больше не люблю и ненавижу себя за то, что любила… тебя!.. Как это все трудно… Еще любить тебя я не могу! Жить с тобой я не хочу! (Пауза.) Все!..» Лента зашипела, Поленьев выключил магнитофон.

Н о с о в (взволнованно). Слышал?

П о л е н ь е в. Чего — слышал? Фонит немного, но это от нас не зависит.

Н о с о в. При чем здесь «фонит»? Ты понял, что она ему сказала?

П о л е н ь е в. Кто? Кому?

Носов отмотал пленку, снова включил звук. И вновь зазвучал взволнованный женский голос: «Я ухожу! Но перед тем, как уйти, скажу тебе всю правду: я тебя больше не люблю, а ты меня еще любишь и поэтому можешь убить меня… Ты требуешь от меня невозможного. Я бы могла опять солгать тебе, но мне не хочется это делать. Между нами все кончено. (Пауза.) Да, я его любила…» (Вздох.) Нет-нет… не так… не то… «Да, я его любила, как и тебя… Быть может, меньше, чем тебя. Теперь я никого больше не люблю и ненавижу себя за то, что любила… тебя! Как это все трудно… Еще любить тебя я не могу! Жить с тобой не хочу! (Пауза.) Все!..»

Н о с о в (выключил магнитофон). Теперь понял?

П о л е н ь е в. Ну, понял. А в чем дело-то?

Н о с о в. Уходит она от него. Ушла! Бросила!

П о л е н ь е в. Кто?

Н о с о в. Жена этого мичмана.

П о л е н ь е в. С чего ты взял?

Н о с о в. Это ее последние слова. Его не было. Пока его не было, с ней такая история случилась… Полюбила кого-то. А потом разлюбила. Теперь он вернулся, а она ему все и рассказывает.

П о л е н ь е в. Зачем?

Н о с о в. Потому что честная!

П о л е н ь е в. «Честная»!.. Наставила рога мужу — и честная?.. Знаешь, кто она?..

Н о с о в. Осудить проще всего. Ее понять нужно! Запуталась женщина, ошиблась и с отчаяния мужу такое наговорила!

П о л е н ь е в (усмехнулся). Запуталась! Ошиблась! Я это называю…

Н о с о в. У тебя все просто! А она мучается, страдает… По голосу ясно. И потом, сама говорит, что того больше не любит…

П о л е н ь е в. Так она говорит, что и этого не любит.

Н о с о в. «Говорит»! Но как говорит? С болью… Плачет прямо! А раз плачет — значит, любит. И остаться не может, потому что честная и гордая! А из-за этой гордости вся их жизнь наперекосяк!

П о л е н ь е в. Погоди-погоди… Может, это и не жена?

Н о с о в. А кто же?

П о л е н ь е в. Ну, сестра… или мать.

Н о с о в. Ты что?

П о л е н ь е в (поразмыслив). Нет. Конечно, родственники здесь ни при чем. Но, с другой-то стороны, зачем на пленку наговаривать такое? Сели бы как люди, потолковали, съездил бы он ей разок — и замирились бы.

Н о с о в. Ну это твой личный опыт. А другой человек в