«Любовь» и другие одноактные пьесы - Мартин Гургенович Алоян
Р а д у. Помню. Ты тогда схватился за мою шинель и ни в какую!
И о н а ш к у. То-то! Ионашку и не на то способен. Жаль, что потом заставили кашу варить.
Р а д у. Жаль.
И о н а ш к у. Смотрите, баде Раду, какая у него звездочка во лбу. Как у нашего Вороного! А может, это наш Вороной и есть? Когда батя, весь залитый кровью, упал, они забрали коня и ушли. А этот конь идет оттуда, от них. (Кричит.) Вороной! (Свистит.) Вороной!
Слышно ржание коня.
Вороной! Баде Раду! Наш Вороной!
Р а д у. Ваш Вороной давным-давно в земле истлел.
И о н а ш к у (свистит). Смотри, как ушами прядает! Вороной! (Выпрыгивает из окопа и ползет.)
Р а д у. Куда, Ионашкуле?!
Стрельба из автомата.
Не стрелять! За конем пошел, это, говорит, его Вороной!
Появляется Л е й т е н а н т.
Товарищ лейтенант, прикажите прекратить огонь, убьют ведь!
Л е й т е н а н т. Если он вздумал бежать, сержант Дрэган, головой отвечаете!
Р а д у. Есть, отвечать головой, товарищ лейтенант!
Л е й т е н а н т. Гецадзе! Прекратить стрельбу!
Стрельба умолкает.
Г о л о с И о н а ш к у. Товарищ сержант! Баде Раду! Идите, помогите мне, я Петре нашел!
Р а д у. Разрешите, товарищ лейтенант?
Л е й т е н а н т. Идите, сержант.
Р а д у выпрыгивает из окопа. Вскоре появляется вместе с И о н а ш к у, тащит П е т р е.
(Помогая им втащить Петре в окоп.) Станчу, ты меня слышишь?
Р а д у. Где Викя, Петре? Где ты оставил Викю?
И о н а ш к у. Оставьте его, баде Раду, видите, он еле дышит. (Выпрыгивает из окопа.)
Л е й т е н а н т. Стой! Ты куда?!
И о н а ш к у. Разрешите, товарищ лейтенант, коня увести за блиндаж, не дай бог, шальная пуля заденет.
Л е й т е н а н т. Идите. После трое суток ареста.
И о н а ш к у. Есть, трое суток ареста! (Исчезает.)
Л е й т е н а н т. Что с ним?
Р а д у. Ранен в плечо.
Л е й т е н а н т. Станчу! Ты меня слышишь, Станчу?
П е т р е. Воды!
Л е й т е н а н т (подносит флягу к его губам). Что случилось? Где Виктор Иле?
П е т р е. Убит.
Л е й т е н а н т. Как это случилось?
П е т р е. Я ничего не помню… Мы, кажется, даже языка захватили… Не помню… Нас заметили и начали строчить из пулеметов… Викя упал… Потом ранило меня… Я пополз… Пулеметы стреляли все время…
Л е й т е н а н т (взволнованно). Это точно, что стреляли из пулеметов?
П е т р е. Точно. Это были крупнокалиберные пулеметы, я их по звуку знаю…
Л е й т е н а н т. Что вы там еще видели, Станчу?!
П е т р е. Танков там была уйма!
Л е й т е н а н т. Плохи наши дела, ребятушки!
Р а д у. О чем вы, товарищ лейтенант?
Л е й т е н а н т. Беда, сержант. Противник прорвал нашу оборону. Искали, где слабое место, и прорвали. Надо доложить.
Рокот моторов.
Спокойно, ребята, спокойно!
Слышны позывные рации. Л е й т е н а н т уходит.
И о н а ш к у (прыгая в окоп). Вороной, баде Раду, вот те крест Вороной! Почему вынули гранаты?
Р а д у. Вынь и ты, Ионашкуле.
И о н а ш к у. Почему, баде Раду?
Р а д у. Послушай!
И о н а ш к у (прислушиваясь). Трактора! Откуда взяться здесь тракторам, баде Раду?
Г о л о с Л е й т е н а н т а. Ребята, только что получен приказ командования: ни шагу назад! Все ляжем в эту землю, сами землей станем, но остановим наступление танков! Мы — последний редут. За нами — дивизия, которая перегруппировывается. У нас три орудия, у нас — автоматы и гранаты. Ни шагу назад!
И о н а ш к у. Кончается война, баде Раду, наши вошли в Берлин, откуда они взялись, эти танки? Я подумал, что это трактора. Видел я один трактор, до войны еще видел, и никак не выходит из головы. Всегда, когда приходилось видеть танки, всегда думалось, что они — трактора, вот только стволы казались странные, потому что, говорил я себе, для того, чтобы землю пахать, они не нужны, эти стволы, только гусеницы нужны да плуги…
Р а д у. Замолчи, Ионашкуле!
И о н а ш к у. Простите меня, баде Раду, чувствую я, что чепуху мелю, но, если замолчу, кажется, с землей меня сравняют… Маменька моя родная, что видят мои глаза! Трактора, да и все! Только вот стволы… а то будто пашут; кажется даже, что позади вижу борозды свежие…
Р а д у. Эти трактора сеют, Ионашкуле.
И о н а ш к у. Как им сеять, если земля еще не вспахана?!
Р а д у. Этим и не нужно пахоты, ведь не пшеницу же сеют!
И о н а ш к у. Смерть сеют, да?
Р а д у. Угадал, Ионашкуле!
И о н а ш к у. Что делать, баде Раду?
Р а д у. Ждать.
И о н а ш к у. А ждать-то чего? Пока танки раздавят нас?
Р а д у. Викю ждать, Ионашкуле.
И о н а ш к у. Какой еще Викя, баде Раду? Сказал же вам Петре Станчу, что Викя умер… Чего ждать его, если он умер?
Р а д у. Петре не говорил, что Викя умер. Он сказал, что его пули уложили. А пули не имеют точного адреса. Они могли пробить ему и руку и ногу…
И о н а ш к у. И сердце.
Р а д у. У человека одно сердце, не так-то легко пуле пробить его. Но, я вижу, ты хочешь, чтобы пули пробили Вике сердце. Почему, Ионашкуле? Почему держишь зло?
И о н а ш к у. Я не держу зла, баде Раду!
Р а д у. Я спрашиваю, почему ты хочешь, чтобы пули пробили сердце?
И о н а ш к у. Простите меня, баде Раду, я не подумал, когда говорил это.
Р а д у. Нет, ты подумал! Подумал, что, если пуля пробивает человеку ногу, правую ногу, он ползет, помогая левой; если человек останется без левой руки, ему поможет правая, если ему выбьют правый глаз, его поведет левый — и он доберется сюда, потому что отсюда он ушел и сюда должен вернуться, если сердце у него цело… Сказать тебе, почему хочешь Вике смерти?
И о н а ш к у. Не хочу я ему смерти, баде Раду!
Р а д у. Подождем Викю, Ионашкуле.
И о н а ш к у. Я их боюсь, баде Раду!
Р а д у. А батя твой не боялся?
И о н а ш к у. И батя боялся, ох как боялся батя! Один!.. Два!.. Три!..
Р а д у. Что ты считаешь, Ионашку?
И о н а ш к у. Трактора, баде Раду. Четыре!.. Пять!.. Шесть… Батя боялся, но он хотел видеть меня человеком, и еще хотел поднять на ноги остальных, потому что росли еще четыре несмысленыша — когда прыгнул на Вороного, он нас хотел защитить, а я, кого я защищаю, баде Раду, на этой чужой земле?
Р а д у. Землю твою защищаешь, Ионашкуле, могилу бати твоего защищаешь и тех четырех, перед которыми в долгу, и еще защищаешь седину твоей матери… Не смей, Ионашкуле!
И о н а ш к у. Четыре года ползли как проклятые за этой ордой. Четыре года, баде Раду, а за эти четыре года я бы женился и народил бы четырех детей! Четыре года, баде Раду, и в эти четыре года смерть скалилась на меня сорок четыре раза — и вот теперь, когда спета их песня, появились из преисподней эти трактора, которые сеют смерть и хоронят и мертвых и живых… Будете в меня стрелять, баде Раду?
Р а д у. Не знаю, может, буду, может, нет, но знай, если выживу в этом
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение «Любовь» и другие одноактные пьесы - Мартин Гургенович Алоян, относящееся к жанру Драматургия. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
