Портрет лива в Старой Риге - Гунар Рейнгольдович Приеде

овчина, и больше ничего, а на холод жалуешься ты.

А н д и н а. Я не пещерный человек.

С а у л в е д и с. Знаешь, наши Аскольдик и Лори, вероятно, и думать не думали, что они фактически демонстрируют свой личный уровень.

Андина молча смотрит на пламя.

Поет скрипка.

Тебе не кажется, что коллега Францмане в своей режиссуре чрезмерно увлекается сюжетами и стихами? Вещь все же называется «Как мы одеваемся», а не «Что сказали поэты о всевозможных тряпках».

А н д и н а. Хороших стихов никогда не бывает слишком много.

С а у л в е д и с. Да? Особенно на новогоднем карнавале в интернате… Каждый втихую ждет, не будет ли еще каких тридцати семи стишков перед очередным танцем.

Музыка обрывается.

А н д и н а. Почему ты позволил Олафу уехать, если на заявлении не было моей подписи?

С а у л в е д и с. Разве ты не подписала?

А н д и н а. Он тебе не сказал?

С а у л в е д и с. Нет. Почему ты не подписала?

А н д и н а. В заявлении было написано, что субботний вечер и воскресенье он хочет провести у тетки в Елгаве{142}.

С а у л в е д и с. Ну и что?

А н д и н а. Наглая ложь.

С а у л в е д и с. Откуда ты знаешь?

А н д и н а. Знаю.

С а у л в е д и с. Олаф сам тебе что-нибудь рассказал?

А н д и н а. Не важно, он или кто другой. Важно, что…

С а у л в е д и с. Андина, мы договорились, что ты будешь подписывать девочкам, я — мальчикам. Второй только визирует. Принимает к сведению.

А н д и н а. Я начинаю сомневаться в правильности этого.

С а у л в е д и с. Чего именно?

А н д и н а. Девятый «бэ» мы как бы разделили на два подкласса, так что о наших девочках ты теперь и понятия не имеешь.

С а у л в е д и с. А нужно?

А н д и н а. В нашей семье мной и сестрами больше всего занимался именно отец.

С а у л в е д и с. Что же делала мама?

А н д и н а. Мама, конечно, тоже, но отец, когда он был главным агрономом, брал нас с собой в поездки по бригадам, учил отличать рожь от ячменя, останавливал «газик» у озера и учил плавать…

С а у л в е д и с. Хорошо, поменяемся. Бери мальчиков, пожалуйста, а я согласен, если ты так хочешь, учить девочек плавать.

А н д и н а. Я говорю серьезно.

С а у л в е д и с. А я?

А н д и н а. Неправильно и то, что ты настраиваешь мальчиков против поэзии.

С а у л в е д и с. Я? Опять что-то новенькое. Где, когда, как?

А н д и н а. Не знаю, но на литературный кружок из девятого «бэ» приходят поскучать только девочки.

С а у л в е д и с. Ты хотела бы, чтоб пришли поскучать и мальчики?

А н д и н а. Если б они участвовали или по крайней мере пришли, то у дискуссии о сборнике «Глаза»{143} была бы совсем иная интенсивность, иная цель, иной смысл. Ведь в этом сборнике речь идет о любви.

С а у л в е д и с. Девочкам только бы и жевать эту тему.

А н д и н а. Возможно, но одни они неизбежно увязают в сентиментальности.

С а у л в е д и с. Как мухи в меду.

А н д и н а. Но мальчики в свою очередь становятся циничными.

С а у л в е д и с. Не произойдет ли с нашими обратное?

А н д и н а. Обратное?

С а у л в е д и с. Винету лучше вспоминать не будем, но Райта и Нансия… если начать сравнивать с ними, большинство наших мальчиков на их фоне покажется наивными младенцами. Дети.

А н д и н а. Именно потому тебе следовало бы на них повлиять, чтоб они участвовали в дискуссиях и чтоб…

С а у л в е д и с. Постой… Ты считаешь, я могу на них повлиять?

А н д и н а. Да еще как.

С а у л в е д и с. Как я только ни пробовал, и добром, и строгостью, но тщетно, и у меня такое ощущение, что наш класс с каждым днем все больше тупеет.

А н д и н а. Мне так не кажется.

С а у л в е д и с. А мне кажется. Я куда охотней вхожу в девятый «а», где я только химик и где мне не надо думать ни об их неуспеваемости, ни об опозданиях, ни о лжи, ни о бессмысленном торчании у телевизора, в то время как… и так далее. Попытки что-либо изменить абсолютно ни к чему не привели, а ты еще приходишь и рассказываешь, что я настраиваю их против поэзии, чего и в помине не было… В какой связи, ну подумай, я стал бы разговаривать с ними о поэзии?

А н д и н а. Не двигайся, пожалуйста! Останься так… (Поднимается, подходит к Саулведису, который по-прежнему стоит у окна.) Заметь, как ты скрестил руки!

С а у л в е д и с. Ну и?

А н д и н а. Ладони на плечах… Почему ты так делаешь? Это что-нибудь означает?

С а у л в е д и с. Нет. Так, совершенно случайно.

А н д и н а. Ну подумай. Всякий раз, когда тебя что-то мучает или когда ты нервничаешь, ты…

С а у л в е д и с. Правда?

А н д и н а. А в последнее время особенно, и мальчики тоже стали так делать, кое-кто.

С а у л в е д и с. Конкретно?

А н д и н а. Олаф. Я слышала, что у своей единственной оставшейся в живых родственницы в Елгаве он не смеет показаться, потому я спросила, не изменилось ли что, а Олаф ничего связно мне объяснить не мог, но руки он тотчас же скрестил именно так… Разве только…

С а у л в е д и с. Только?

А н д и н а. Или у парня плечи пошире твоих, или, может, руки не такие длинные, но…

Саулведис пересекает комнату и подходит к камину.

Саулведис, ну пойми же наконец, что влияние оказывают не разговорами, а поступками! Твои поучения, которые, между прочим… не обижайся, пожалуйста… становятся все мрачнее и произносятся все более громким и каким-то таким… пронзительным голосом, они преспокойно пропускают мимо ушей, но явно копируют твои жесты, манеру повязывать галстук, твое пренебрежительное отношение к поэзии…

С а у л в е д и с. Ну, знаешь.

Во время дальнейшего разговора оба ходят взад и вперед по комнате, каждый по свою сторону от лесенки, стоящей посередине.

А н д и н а. И нельзя сказать, чтобы ничего не изменилось, нет, кое-что теперь уже стало иным.

С а у л в е д и с. Ну вот еще!

А н д и н а. Иным.

С а у л в е д и с. Конкретно?

А н д и н а. Олаф мог запросто сбежать с репетиции, и всё тут, еще недавно это было бы в порядке вещей, но он вместо себя прислал Лори!

С а у л в е д и с. Я с самого начала прочил Лори на пещерного человека, его низкий лобик прямо создан для этого, не говоря уж о его мощных челюстях…

А н д и н а. Саулведис!

С а у л в е д и с. Только Лори категорически отказался!

А н д и н а. Я запрещаю тебе так говорить о Лори, даже в его отсутствие, понял?

С а у л в е д и с. Мне Лори, видите ли, мог отказать, но Олафу нельзя!

А н д и н а. В своей внешности никто не виноват, в том, что у него такой лоб, челюсти и уши, и Лори, хотя он и не очень одарен…

С а у л в е д и с. Мягко выражаясь!

А н д и н а. Неплохой мальчик, нет, только ужасно легко ранимый, и он старается маскировать это, первым смеясь над своими неудачами. И не забывай, пожалуйста, что у Лори есть только мы с тобой. Мы для него и учителя и родители, а разве родители имеют право отказаться от сына потому только, что у того длинный нос и он не чисто выговаривает букву «эр»?

С а у л в е д и с. Родители отказаться не имеют права, поскольку сами его таким произвели на