Тревожное поколение. Как Великое подключение детства вызывает эпидемию душевных болезней - Джонатан Хайдт

все новые способы унижать друг друга – от анонимных страниц ненависти в инстаграме до полномасштабных подростковых кампаний «отмены». А ведь еще есть пассивная агрессия в виде репостов с комментариями, «мягких блокировок» (когда вы сначала блокируете, а затем быстро разблокируете человека, чтобы он больше не был на вас подписан), прочтенных без ответа сообщений и даже публичных тегов на нелестных фотографиях[342].

И снова переход к телефонному детству в начале 2010-х годов перевернул жизнь девочек с ног на голову. Половое созревание и без того было тяжелым периодом, когда особенно важна поддержка близких друзей. Социальные сети усложнили этот переход, сделав реляционную агрессию более доступной, а конкуренцию за статус – публичной и всеобъемлющей. Многие подростковые самоубийства были напрямую связаны с издевательствами и унижением, которым способствовали платформы, подобные Ask. fm и NGL (Not Gonna Lie), специально разработанные для того, чтобы анонимно делиться мыслями о других людях[343].

Причина № 3: Девочки легче делятся эмоциями и расстройствами

Всем известно, что близкие друзья могут влиять на наше настроение. Но знали ли вы, что друзья ваших друзей тоже на вас влияют? Социолог Николас Кристакис и политолог Джеймс Фаулер проанализировали данные «Фрамингемского исследования сердца», которое проводилось среди жителей Фрамингема, штат Массачусетс[344]. Сам проект изучал физическое здоровье, но Кристакис и Фаулер смогли использовать его данные для анализа распространения эмоций в сообществе. Они обнаружили, что счастье, как правило, возникало кластерами – и не только потому, что счастливые люди тянулись друг к другу. Скорее, когда один человек становился счастливее, его друзья с большой вероятностью начинали чувствовать себя так же. Удивительно, но эффект распространялся и на друзей друзей, а иногда даже на друзей друзей друзей. Счастье оказалось заразно; оно распространялось через социальные сети.

Далее Кристакис и Фаулер совместно с психиатром Джеймсом Розенквистом изучили тот же набор данных, чтобы понять, распространяются ли в сетях негативные эмоциональные состояния, такие как депрессия[345]. В своих выводах они пришли к двум интересным наблюдениям. Во-первых, негативные эмоции оказались сильнее позитивных, как часто случается в психологии[346]. Депрессия была значительно более заразной, чем счастье или хорошее психическое здоровье. Во-вторых, депрессия передавалась только от женщин. Когда женщина впадала в депрессию, вероятность развития заболевания у ее близких друзей (как мужчин, так и женщин) увеличивалась на 142 %. Депрессия мужчин не оказывала измеримого влияния на его окружение. Авторы предполагают, что разница связана с женской предрасположенностью более открыто выражать эмоции и успешнее передавать настроение в дружеском общении. Мужчины же чаще занимаются совместной деятельностью, а не обсуждают чувства.

«Фрамингемское исследование сердца» завершилось в 2001 году, незадолго до появления социальных сетей. Так что же произошло с подростками после 2010 года, когда они стали связаны гораздо теснее, чем взрослые участники из Фрамингема? Учитывая, что депрессия и тревожность заразнее хорошего психического здоровья, а девочки более склонны говорить о своих чувствах, чем мальчики, с присоединением значительного числа подростков к инстаграму и другим подобным платформам около 2012 года можно было ожидать внезапный всплеск депрессии и тревожности.

И, как я показал в первой главе, именно это и произошло. Во многих странах уровень депрессии среди девочек резко вырос в начале 2010-х годов. Также увеличились показатели самоповреждения и госпитализации в психиатрические клиники. Но депрессия – не единственное расстройство, которое распространяется в социальных сетях.

В 1997 году исследовательница Центров по контролю и профилактике заболеваний США Лесли Босс опубликовала обзор исторической и медицинской литературы о социогенных эпидемиях[347]. (Термин «социогенный» означает «вызванный социальными факторами», а не биологическими причинами.)

Босс выделила два повторяющихся на протяжении истории варианта таких эпидемий. При «тревожном варианте» наиболее распространенными симптомами являются резь в животе, головная боль, головокружение, обморок, тошнота и гипервентиляция. При «моторном варианте» – «истерические танцы, судороги, смех и псевдоприпадки». Эти «танцевальные эпидемии», как их называют историки, периодически охватывали средневековые европейские деревни, заставляя некоторых жителей танцевать до смерти от истощения[348]. В современных случаях обоих видов медицинские эксперты не находили токсинов или загрязнений, которые могли бы вызвать такие симптомы. Однако они неоднократно обнаруживали, что девочки-подростки больше других групп подвержены этим заболеваниям, а вспышки чаще происходят после необычных стрессовых событий или угроз для сообщества[349].

Босс отметила, что подобные эпидемии распространяются посредством личного общения. В последнее время, добавила она, их распространению способствуют СМИ – например, телевидение. В 1997 году, на заре интернета, она сделала прогноз: «Развитие новых технологий в области массовой коммуникации, особенно интернета, усиливает способность распространять подобные вспышки посредством коммуникации».

Ее предвидение оказалось точным. Когда подростки перешли на визуальные и особенно видеоориентированные платформы, такие как ютьюб и позже тикток, они сами поспособствовали передаче психогенных заболеваний. Это привело к резкому росту тревожности и депрессии среди подростков, особенно девочек, по всему миру.

Эпидемия подростковых психических заболеваний может быть прямым следствием распространения «тревожного варианта» через два психологических механизма. Во-первых, это простое эмоциональное заражение, описанное Фаулером и Кристакисом: люди перенимают эмоции друг у друга, и этот эффект особенно силен среди девочек. Во-вторых, срабатывает предвзятость авторитета – правило социального обучения, которое я описал во второй главе: подражать нужно не всем подряд, а лучшим. Но в социальных сетях получить подписчиков и лайки легче всего через экстремальное поведение, поэтому пользователи с наиболее выраженными симптомами быстрее становятся популярны, что делает их моделями для социального обучения. Этот процесс иногда называют захватом аудитории – когда люди адаптируются к ожиданиям публики и ярче выражают эмоции, которые от них хотят видеть[350]. Когда же человек оказывается в сети, где большинство переняло определенное поведение, включается еще один механизм социального обучения – предвзятость конформизма.

Когда в 2020 году началась пандемия коронавируса, и сама болезнь, и введенные ограничения повысили риск социогенных заболеваний. Коронавирус стал глобальной угрозой и источником стресса. Из-за карантина подростки стали проводить еще больше времени в соцсетях, в том числе в относительно новом тиктоке. Эта платформа оказалась особенно популярной среди девочек-подростков. В первые месяцы существования пользовательниц поощряли разучивать стилизованные танцевальные движения, которые они копировали друг у друга; так эти танцы распространились по всему миру. Однако тикток не ограничивался одними танцами. Его продвинутый алгоритм улавливал малейшие признаки интереса к любой теме и начинал предлагать похожий контент, зачастую в радикальной форме. Те, кто проявлял любопытство к вопросам психического здоровья, вскоре оказывались завалены роликами, где другие подростки демонстрировали симптомы психических расстройств и получали за это социальную поддержку[351]. К августу 2023 года видеоролики