Военная разведка Японии против СССР. Противостояние спецслужб в Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке. 1922—1945 - Александр Геннадьевич Зорихин

поставив перед ним задачу установления официальных контактов с японскими разведорганами. В марте – апреле 1937 г. Павловичу удалось наладить прочные связи с харбинской миссией и 2-м отделом штаба Квантунской армии, благодаря чему он получил доступ к их материалам допросов советских перебежчиков, в том числе начальника УНКВД по ДВК комиссара госбезопасности 3-го ранга Г.С. Люшкова[445].

Завязывание долгосрочных разведывательных контактов с большим числом зарубежных партнёров оставалось характерной чертой в работе японской военной разведки во второй половине 30-х гг. Помимо поляков японский Генштаб поддерживал тесные отношения с разведорганами армий Венгрии, Румынии, Испании, Италии, Франции, Латвии, Эстонии, Финляндии и Германии.

Связующим звеном в двусторонних контактах выступали военные атташе. Представляя 28 сентября 1937 г. к награждению орденом военного атташе Франции полковника Шарля Эммануэля Маста, министр иностранных дел Хирота Коки писал, что после прибытия в Токио в 1933 г. он «приложил огромные усилия к установлению дружеских отношений между Францией и Японией, в частности вступив в должность военного атташе, передавал нам информацию о Советском Союзе, что существенно помогало ведению нами агентурной разведки против СССР»[446]. Аналогично оценивалась деятельность румынского военного атташе полковника Георге Багу-леску, передававшего во время хасанского конфликта особо ценные сведения о советских войсках[447]. Для связи с румынской разведкой и организации агентурной работы против СССР в мае 1937 г. из Франции в Бухарест был командирован сотрудник Разведуправления майор Вакаи Масакацу, который сменил находившихся там с 1934 г. и не имевших отношения к военной разведке капитана Вакамацу Ситиро и майора Татэиси Хорё[448].

Важным партнёром Японии в области совместной деятельности против СССР стала венгерская разведка, контакты с которой поддерживались до конца Второй мировой войны. Хотя до 1938 г. империя не имела собственной дипломатической миссии в Будапеште, тем не менее с 1930 г. две разведслужбы регулярно обменивались информацией о нашей стране. Сведения венгров касались деталей строительства советских Вооружённых сил, дислокации, организации и вооружения СВ и ВВС Красной армии, повстанческого движения на Украине, позиции основных европейских стран по японо-китайской войне, размеров советской военной помощи Китаю. Распоряжением начальника ГШ уполномоченным по контактам с венгерской военной разведкой в июне 1938 г. был назначен военный атташе в Австрии полковник Вакамацу Тадакадзу[449].

Кроме того, Генштаб в январе 1937 г. отправил в Испанию стажировавшегося в немецкой армии капитана Такэда Исао с задачей добывания и переправки в Японию захваченной франкистами советской военной техники. Такэда сменил командированного на Пиренеи в ноябре 1936 г. резидента во Франции капитана Нисиура Син, который изучал деятельность советских военных советников по подготовке и руководству республиканской армией, поставки советского вооружения и боеприпасов, организацию ПВО[450].

Значительное развитие во второй половине 30-х гг. получило сотрудничество японской военной разведки со спец-органами стран Прибалтики. Как уже отмечалось, в июне 1931 г. Генштаб учредил в Риге должность военного атташе при японской дипломатической миссии, а с 1 апреля 1937 г. распространил его деятельность на Литву и Эстонию[451]. В декабре 1935 г. военным атташе в Латвии стал майор Онодэра Макото, до этого руководящих постов в разведке не занимавший. Тем не менее он вошёл в число наиболее результативных японских разведчиков, сумев за 8 лет пребывания в Латвии и Швеции организовать каналы поступления стратегической информации по СССР.

Основная заслуга в создании агентурного аппарата в Советском Союзе принадлежала эстонским и латвийским партнерам Онодэра. В Эстонии ближайшими контактами военного атташе были начальник 2-го отдела Генштаба полковник Рихард Маасинг, его заместители полковник Виллем Саар-сен и майор Аксель Кристиан. В обмен на финансирование японцами их разведопераций эстонцы передали Онодэра всю свою агентуру на территории СССР. Схема сотрудничества выглядела так: Маасинг и его подчинённые подбирали кандидатов в агенты, Онодэра проводил их первичный инструктаж, после чего они проходили обучение в двух разведшколах и перебрасывались речным и сухопутным путями в Советский Союз. Эстонские резидентуры, работавшие в рамках совместных с японцами операций, действовали в Ленинграде, Москве, Поволжье и Восточной Сибири, в местах компактного проживания эстонской диаспоры. Кроме того, до конца 1939 г. на связи у Онодэра находился некий эстонец – офицер Красной армии, который проходил службу сначала в Генштабе в Москве, а затем был откомандирован в Хабаровск. Оценивая возможности эстонской военной разведки, ещё в апреле 1936 г. начальник русского отделения РУ ГШ майор Дои Акио отмечал, что «по степени обширности и точности получаемой о СССР информации она не имеет себе равных среди разведок всех стран, граничащих с Советским Союзом на западе»[452]. Поэтому весной 1939 г. новый военный атташе в Риге подполковник Оноути Хироси сопоставил и скорректировал со своими эстонскими коллегами имевшуюся у обеих разведок информацию о группировке советских войск на Дальнем Востоке[453].

В меньших масштабах японцы сотрудничали с начальником латвийской разведки полковником Григорийсом Киккулсом, который до конца 1940 г. имел агентуру в Острове, Пскове и пограничных с ним районах, а также с министром общественных дел Латвии Альфредом Берзиньшем. Активные контакты с эстонцами и латышами приносили свои дивиденды: если военный атташе Оути (1933–1935) направил в Токио 40 информационных отчётов, то Онодэра (1935–1938) – уже 200, а его преемник Такацуки (1938–1939) – 300[454].

Особые отношения во второй половине 30-х гг. сложились между японской и немецкой военными разведками, став основой для многолетнего плодотворного альянса, нацеленного своим остриём против СССР.

Подготовительная работа по его заключению началась в 1934 г., когда военным атташе в Берлине стал полковник Осима Хироси, имевший указания от начальника Генерального штаба «изучать стабильность нацистского режима, будущее германской армии, отношения между Германией и Россией и, особенно, между армиями двух стран… а также способствовать развитию разведывательной деятельности против СССР и прозондировать возможность сотрудничества с немецкими властями в добывании разведывательной информации о СССР»[455].

Предпосылки к такому сотрудничеству имелись. Несмотря на отсутствие официальных договорённостей, две разведки поддерживали рабочий контакт между своими московскими резидентурами, обмениваясь оперативной и военно-политической информацией. Так, в мае 1934 г. немецкий военный атташе в СССР Отто Гартманн передал Кавабэ подробные и, по оценкам ОО ОГПУ, достоверные сведения о советских боевых самолетах и работе ряда авиационных заводов[456].

Спустя несколько месяцев после приезда в Берлин Осима познакомился с руководителем заграничного бюро нацистской партии Иоахимом фон Риббентропом, военным министром Вернером фон Бломбергом и главой Имперского министерства авиации Германом Герингом. Одновременно военный атташе установил рабочий контакт с начальником немецкой военной разведки Вильгельмом Канарисом, стремившимся, в свою очередь, наладить полезные связи с как можно большим числом граничивших с Советским Союзом стран. Первая информация, полученная от него, касалась ситуации в Австрии и не имела принципиального значения для