Война как искусство. Беседы с мастером: как применить стратегии в реальной жизни - Сунь-цзы

правильное место для битвы». Помнишь, да? А что такое «выбирать место»? Это и есть маневр. Да, битва при Фермопилах, например. Не триста спартанцев сильны, а они, правильно сманеврировав, в ущелье встретили армию Дария. Понимаешь? Вот и все. И здесь они малым числом двухсоттысячную армию остановили. Это и был правильный маневр. Они бы могли начать строить какие-нибудь оборонные конструкции, фортификационные сооружения, делать все что угодно, отступить на более выгодные позиции… Но в данном случае они поняли, что армия все равно пойдет вот этим путем, и это единственный шанс, когда нас триста. Потому что мы будем сражаться, и против нас будет не более ста. Потому что другое количество просто не сможет пройти в это ущелье. Вот так.

В.Б.: Да, так и есть.

А.С.: Да, это все о маневре, Поэтому здесь бой есть бой. Бой – это сражение. У тебя есть оружие, у тебя есть подразделение, у тебя есть задача. Но. Чтобы бой состоялся, вот это «элементарное действие боевое», так скажем, нужно правильно сманеврировать. Вот понял Александр Невский, что сейчас период такой и лед подтаял, уже к весне время идет. Да и лед, может быть, даже и толстый, но он пористый, и поэтому он под тяжелыми конями и рыцарями, одетыми в латы, не выдержит. И выманил на поверхность Чудского озера противника. Как и Кутузов отступал и пустил французов в Москву, чем полностью их дезорганизовал. Они посчитали, что победили, и распустились, дисциплина в армии упала, потеряли дисциплину. Начали жечь Москву, наслаждаться, мародерствовать и т. д. И тогда один из основных видов оружия, о котором мы прочитали в предыдущем абзаце, управление, было потеряно, понимаешь? Как управлять солдатами, когда: «Жан уже себе нахапал два тюка, а я еще ни один не собрал, а мне говорят эти “иди, воюй”. Не, подождите, я сейчас заберу три тюка. Вот тогда я пойду воевать». В данном случае это был момент хитрости Кутузова, который как бы сделал то, что выглядело тотальным проигрышем, – он отдал столицу. Тем самым перегруппировался, то есть сделал маневр, и дальше уже французов гнал до самых «бистро», которые образовались значительно позже. (Смеется.) Когда казаки говорили: «Бистро, бистро, бистро».

Поэтому по большому счету здесь мы видим, что речь идет об изменениях с изменениями. Конечно, в армейской жизни это квалифицируется как маневр. Но он не случайно берет даосскую мысль. Потому что он начинает именно с того, что есть в Дао дэ цзин, с того, о чем говорит Лао-цзы. Вот он сказал: бой, маневр, и тут же начинает разворачивать: «Поэтому тот, кто хорошо пускает в ход маневр – безграничен, подобно Небу и Земле». Фух! (Делает жест, подобный взрыву.) «Небо и Земля» – это что такое? Это «Верх» и «Низ». Это первое разделение, которое происходит, когда ты делаешь любое движение из нэйцзя. Расщепил минмэнь – все: легкое – вверх, а тяжелое – вниз. Но это же природа, в том числе. «И неисчерпаем подобно Чан-цзяну и Хуан-хэ». То есть вот он говорит об основных реках, которые (какие бы отводы крестьяне ни делали) не иссякают, а питают деревья, деревни, поля и т. д.

То есть в данном случае речь идет о бесконечности, о том, что вот это разделение – бесконечно. И как нам тогда действовать? Тогда появляются четыре сезона. Сезоны, в которые мы сажаем, поливаем, удобряем, собираем. Четыре сезона, про которые мы знаем, что их пять. И тогда дальше он говорит о пяти. Почему? Потому что важны не пять тонов, не пять звуков, цветов, вкусов и всего остального. А пять переходов [у син 五行]. То есть важным является, как один тон переходит в другой. Как вода порождает дерево, как дерево порождает огонь, как огонь порождает землю, как земля порождает метал, а металл порождает воду[68]. То есть сам процесс. Поэтому Сунь-цзы здесь намекает и говорит именно о том, что это должны быть непрерывные изменения. Перед этим он говорит об управлении, поэтому, собственно говоря, ты сказал, что наши мысли идут параллельно. Потому что верховный скомандовал, а командир взвода говорит: «А у нас здесь вот кусты. Ну, если через них будем продираться, через эти колючки, то это все латы посрывает». И поэтому он не должен докладывать наверх. Он должен решить эту задачу здесь. Сейчас. И он будет обходить кусты, он, может быть, их выжжет. Может, он не просто их подожжет, а пустит туда какие-нибудь телеги. Не знаю, это уже вот изменение с изменениями. Это переход. Да, это пошли пять переходов у син. И тогда мы и говорим: «стратегий сражения не больше двух». Мы говорим вместе с товарищем Сунь-цзы, я имею в виду (Смеется) правильный бой и маневр. Изменений в правильном бое, маневре всех не исчислить, несмотря на то что всего пять переходов. Две составляющих (Небо и Земля) и четыре сезона, вот эти пять переходов делают все бесконечным, как Хуанхэ и Янцзы. Они ведь тоже разделяют фактически на северный и южный Китай, фактически на регионы.

В.Б.: Да, но вот что я хотел бы отметить отдельно это же доимперское время, то есть еще не было большой связанной империи. Но уже в этом тексте есть отсылка: «читатели могут быть как на севере, так и на юге». Это важно понимать, что это было еще до того, как было создано единое государство. Но у нас же в мыслях, что это все «в Китае». Это очень важно, потому что трактат как бы всем адресован: и тем, кто будет воевать на юге, и тем, кто на севере.

А.С.: Да, это очень важное замечание. Мне бы в голову не пришло, что это все доимперское время. Вот ты, как знаток истории Китая, показываешь еще одну очень важную вещь, которую человек читающий не увидит. Дальше Сунь-цзы как бы резюмирует: «Правильный бой и маневр взаимно рождают друг друга, словно круговое обращение, у которого нет конца. Кто может их исчерпать…» Это о потоке изменений.

В.Б.: И дальше: «То, что позволяет быстрому горному потоку прибивать к берегу валуны, – это мощь. То, что позволяет хищным птицам нападать на жертву, – это своевременность. По этой причине того, кто хорош в сражении, удары своевременны и кинжально коротки. Мощь подобна натягиванию лука, своевременность подобна пуску стрелы».

А.С.: Здесь у меня есть просто совершенно замечательная иллюстрация со вчерашнего дня. (Смеется.) В принципе, она абстрактна. Но просто вчерашний день, я думаю, запомнят многие. Что было вчера?

В.Б.: А что