Отечественный опыт государственных и военных органов в создании противоракетной обороны: история и политика - Олег Викторович Матвеев

Точкой отсчета нового витка гонки вооружений в постсоветский период следует считать односторонний выход США из Договора по противоракетной обороне в 2002 году. В планах США – разместить в Чехии, Турции радары дальнего обнаружения, 10 противоракет в Польше (на очереди – Венгрия, Словакия, Азиатско-Тихоокеанский регион). Велся переброс радаров с Гавайских островов в Тихом океане на Алеутские острова в Беринговом море (поближе к Камчатке).

К 2010 году США были намерены закрыть противоракетным зонтом всю свою территорию, хотя к этому же году при реализации договора СНВ-3 в России оставалось не более полутора тысяч ядерных боезарядов.

Аналитический анализ нового содержания военно-стратегического баланса в 2012 году выделяет множество факторов, которые определяют совокупный баланс в полицентричном мире. Именно эти факторы в первом десятилетии ХХI века обусловили колоссальное расширение функций Стратегического командования США (СТРАТКОМ), которое подверглось фундаментальной реорганизации. Первоначально СТРАТКОМ объединил стратегические ядерные силы ВВС и ВМС. В его структуру вошли Командование силами быстрого глобального удара (включая ядерные и неядерные вооружения), Командование средствами разведки и наблюдения, Космическое командование, Командование интегрированными средствами противоракетной обороны, Командование кибернетическими средствами борьбы (которое возглавляет директор Агентства национальной безопасности) и другие[209].

Агентство по противоракетной обороне США в 2013 году рассматривало пять потенциальных мест для размещения третьего района ракет-перехватчиков наземного базирования GBI, который будет защищать континентальную часть территории США от баллистических ракет. Выбор места позволит провести необходимые исследования, в том числе экологические, для развертывания противоракет в сжатые сроки. Все районы возможного размещения находятся на федеральных землях. Это Форт Драм (Нью-Йорк), тренировочный центр Кэмп Этан Аллен (Вермонт), авиастанция SERE ВМС в Портсмуте (Мэн), объединенный тренировочный центр Кэмп Равенна (Огайо) и тренировочный центр Форт Кастер (Мичиган). В США уже действуют базы в Форт Грили (Аляска) и Ванденберг (Калифорния), на которых размещены 30 противоракет GBI, к 2017 году будут размещены дополнительно 14 ракет-перехватчиков.

В 2014 году Командование ВВС США заключило с американской компанией Lockheed Martin разработку программного обеспечения планирования и распределения задач, которая должна будет объединить данные систем противовоздушной и противоракетной обороны.

Комплексный подход к строительству американской системы обороны означает, что разрабатываемые ныне системы противоракетной обороны на театре военных действий имеют двойное назначение: помимо своего прямого назначения они будут в случае необходимости интегрированы в систему национальной противоракетной обороны территории страны в качестве заключительных эшелонов.

Специалисты полагают, что если одновременно с развертыванием системы противоракетной обороны повышать живучесть стратегических наступательных сил, то всякие расчеты противника на превентивный удар с целью нейтрализации ответного действия, возмездия окажутся несостоятельными. Поэтому закономерно, что в США с конца 1990-х годов развертывание противоракетной обороны рассматривается как альтернатива существовавшей стратегии «наступательного устрашения».

В последнее время среди американской политической элиты участилась риторика холодной войны и «разоблачение агрессивных устремлений» России.

Во-первых, президент США Барак Обама заявил, что войны между НАТО и Россией из-за украинского кризиса не будет, такая возможность исключена[210].

Во-вторых, в конце сентября прошло заседание Совета Безопасности ООН под председательством президента США, где он же высказался о трех угрозах для мира и безопасности, среди которых оказалась политика РФ[211].

Посему закономерным выглядит заявление министра обороны США Чака Хейгла о необходимости подготовки американской армии к тому, чтобы «иметь дело с российскими вооруженными силами» у «порога НАТО»[212]. Что косвенно указывает на проработку Пентагоном сценариев операций у границ России[213]. Однако «сегодня в мире нет ни одного очага напряженности, где бы не присутствовали американские военные. Более того, после завершения «миссий по продвижению демократии» такие регионы повергаются в настоящий кровавый хаос. Примеры известны: Ирак, Ливия, Афганистан и теперь Сирия», – напоминает глава Минобороны РФ генерал армии С.К. Шойгу[214]. «Даже в трагических событиях на Украине не обошлось без открытого наставничества представителей оперативной группы центрального командования армии США», – добавил российский Министр обороны.

С одной стороны, по состоянию военного и экономического потенциала современная Россия уступает Соединенным Штатам, а с другой стороны, у американской военно-политической элиты есть понимание того, что победить РФ не удастся. С третьей стороны, – усиливается понимание, что в международных отношениях, в условиях нарастания очагов напряженности и угроз, Соединенным Штатам без России не справиться.

В своей речи от 31 октября 2014 года на встрече с высшим офицерским составом в Кремле Президент В.В. Путин отмечал, что «Россия не намерена втягиваться в конфронтацию, которую нам усиленно пытаются навязать. Мы открыты для равноправного и уважительного диалога по всем проблемам глобальной и региональной повестки. Наша военная доктрина носит исключительно оборонительный характер. Главная задача ее реализации – обеспечить суверенитет страны, мир и спокойствие наших граждан. Мы будем последовательно и четко выполнять все планы по совершенствованию Вооруженных Сил, других структур, отвечающих за национальную безопасность».

Выступая на заседании клуба «Валдай», российский Президент отметил, что «Обостряются и военно-политические проблемы, и военно-политическая ситуация. Мир становится все более жестким, порой отвергается не просто международное право, но даже элементарные приличия. Нужно быть сильным в военном, технологическом, экономическом отношении…»[215].

Поэтому закономерно, что когда у границ государства такая ситуация, Россия оставаться сторонним наблюдателем не намерена. В рамках программы модернизации отечественная армия и дальше будет перевооружаться и совершенствоваться. Показательно, что Сухопутные войска ВС РФ уже на 70 % укомплектованы новейшей бронетехникой, доля современного вооружения на флоте и в Стратегических ядерных силах превышает 50 %[216].

Анализ деятельности отечественных государственных и военных органов по развертыванию систем борьбы со средствами воздушно-космического нападения вероятного противника в исследуемый период позволяет сделать следующие выводы.

Во-первых, деятельность высших военно-политических органов по оснащению противоракетной обороны была обусловлена необходимостью зашиты от ракетно-ядерного оружия противника и направлена на достижение военно-стратегического равновесия, не допущению ядерного шантажа со стороны США и их союзников.

Во-вторых, для адекватного восприятия опасностей, угроз и последствий применения противником стратегических наступательных сил, стало необходимым и обязательным условием развертывание группировки сил и средств систем отечественной противоракетной обороны.

В-третьих, существующий в исследуемый период порядок разработки, создания техники и вооружения оборонной промышленностью, руководство военным строительством высшими органами государственной власти, обеспечивали поступление на вооружение наиболее эффективных систем, обладающих высокими боевыми возможностями.

В-четвертых, поддержанная Комиссией по военно-промышленным вопросам при Совмине СССР идея образования в 1970 году ЦНПО «Вымпел» была вызвана объективными причинами, которые потребовали поиска новых принципов организации крупномасштабных разработок, что привело к формированию уникального, крупнейшего в стране, научно-производственного комплекса, осуществившим развертывание и совершенствование систем противоракетной обороны. Созданию ЦНПО придавалось большое значение; ход его становления был в центре внимания высших государственных органов – Оборонного