Кодекс чести морского офицера. Русский Императорский флот. Страницы истории, дух и дисциплина - Коллектив авторов
Кодекс чести морского офицера. Русский Императорский флот. Страницы истории, дух и дисциплина читать книгу онлайн
«Русский Императорский флот, руководимый своим доблестным офицерским составом, завоевал для России господство на двух морях. По числу одержанных им побед он занимает в ряде флотов мира следующее место после английского. Его деятельность в течение двух веков под сенью Андреевского флага стяжала величие своей Родине». – А. Д. Бубнов.
«Издревле славился Русский Императорский флот своей преданностью монархам, своей беззаветной любовью к Родине, своей крепко спаянной братской семьей». – М. Ю. Горденев.
«Для каждого моряка слова «корабль», «эскадра», «флот» – не простые слова <…>. Каждое судно – это воплощение семьи для морского офицера, это его дом; <…> море – его стихия, зачастую сердитая, но родная, без которой настоящий моряк жить не может…» – И. А. Кононов.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Среди невероятного шума адмирал разобрал крики «Нам нужно оружие!» Тогда адмирал шепнул подошедшему генералу Бригеру, что ценой нескольких ружей, возможно, ему удастся избежать осквернения Училища. Генерал Бригер удалился исполнить приказание. Оставшись один, адмирал Карцов, окруженный бушующей и наглой толпой, потерял самообладание и крикнул: «Чего вам нужно?» Толпа сперва стихла, отпрянула назад, но потом сразу бросилась вперед, окружив адмирала и требуя выдачи пулеметов. Адмирал, подняв голос, крикнул толпе, что внутрь Училища он их не допустит – пусть выберут несколько человек, которых проведут по помещению, чтобы убедиться, что «никаких пулеметов у нас нет». От толпы отделилось несколько человек, в числе коих был наглого вида вольноопределяющийся [50].
Адмирал приказал генералу Бригеру провести их по Корпусу. Впереди «выборных» шел наш верный музейный служащий, старый отставной матрос и любимец всех воспитанников Черепанов. Выборные осмотрели музей, артиллерийскую комнату, библиотеку и залу. Столовая зала была уже набита вооруженными солдатами, уличной толпой, было несколько женщин. Все громко говорили, кричали и терзали бедного Черепанова. Увидев генерала Бригера, толпа бросилась к нему, что-то требуя. Кричали также, что гардемарины стреляли с крыш из пулеметов и ранили «солдата и бабу» [51].
Тогда генерал Бригер крикнул: «Смирно!» – толпа затихла. «Вот ваши выборные, они ищут пулеметов, а их нет у нас!» Выступивший вольноопределяющийся заявил, что он «своими глазами» видел через окно «пушки и пулеметы».
Генерал Бригер объяснил, что это учебные пулеметы, по которым гардемарины изучают пулеметное дело. «Вдруг произошло, – пишет генерал Бригер, – нечто неожиданное. Вблизи меня стоял огромного роста унтер-офицер Лейб-Гвардии Финляндского полка. Он вступил в диспут. Презрительно взглянув на вольноопределяющегося, он сказал ему: “Эй ты, голова! Где ты видал, чтобы на игрушечном пулемете обучались солдаты?.. Сам-то, ты, видно, пулемета и не нюхал! Генерал правду сказал – учатся всегда на настоящих”. Затем, обратившись к толпе, зычным голосом крикнул: “Нечего нам тут в столовке делать! Выходи все на улицу, да на двор: там у нас больше дела будет!”» Зал опустел, и генерал Бригер направился к парадной лестнице, к начальнику Училища.
За это время вот что произошло на лестнице. Оставшись один, адмирал Карцов пытался выпроводить толпу, но она становилась все наглее и наглее. Наконец адмирал не стерпел и крикнул: «Молчать!» Из толпы выделился солдат с пьяным лицом, в расстегнутой шинели и с красным бантом. «Мы, вишь, желаем»… «Я тебе не вишь, а адмирал – Ваше Превосходительство! Встать смирно, руку под козырек! Теперь говори, что надо». Но солдату договорить не пришлось. Подскочивший со стороны солдат ударил адмирала прикладом по голове. Адмирал пошатнулся. Толпа накинула на него чью-то шинель, вмиг его «спеленали» и кинули в стоящий у подъезда автомобиль… С окровавленной головой бесстрашный адмирал был доставлен в министерский павильон Таврического дворца (Дума), где в этот день были собраны арестованные министры «старого режима».
Из воспоминаний главноуправляющего государственным здравоохранением академика Г. Е. Рейна, также арестованного, мы знаем, что адмирал с перевязанной головой всю ночь стонал, а под утро бросился душить конвойного. Были слухи, что адмирал под влиянием событий потерял рассудок. Дальнейших сведений о нем у нас не имеется. В момент революции адмиралу было лишь 49 лет! (родился в 1868 г.) [52].
Чернь бросилась вверх по лестнице. Солдаты, женщины и матросы штыками пробивали портрет Императора и выкалывали глаза, сопровождая все это бесчинство циничными возгласами.
Часть толпы бросилась по квартирам офицеров отбирать оружие и разыскивать скрывшихся офицеров Финляндского полка; ружья воспитанников были забраны, с трудом удалось удержать часть палашей. Начался грабеж арсенала и кухни. Вся провизия, даже мука, была съедена. Наконец, насытившаяся и довольная своим грабежом, толпа удалилась.
Генерал Бригер, как старший в чине, соединился по телефону с начальником Главного Морского штаба адмиралом Стеценко, которому и доложил все подробности этого жуткого дня и об аресте толпой адмирала.
Адмирал Стеценко, доложив сообщенные сведения морскому министру генерал-адъютанту Григоровичу [53], вернулся к телеграфу и передал приказание министра вступить в исполнение обязанностей начальника Училища.
Капитан 2-го ранга П. Е. Стогов, служивший в составе Морского Генерального штаба, в своих воспоминаниях о последних днях Империи передает нам интересную характеристику адмирала Григоровича. 2–3 недели спустя после революции адмирал Григорович вызвал всех офицеров в свой кабинет. Весь состав штаба был поставлен во фронт, и министр стал с нами прощаться.
Вот как он начал свою речь:
«Временное правительство предложило мне, единственному из состава министерства, остаться на посту министра. Но человеку, который носил генерал-адъютантские вензеля Государя, не подобает быть министром революционного правительства, повторно и отказался и подал в отставку!»
На вопрос о помощи в случае повторного нашествия генерал Бригер получил следующий ответ: «Вам представляется управляться по способности, так как мы теперь не в таком положении, чтобы оказать Вам помощь. Сделайте все возможное, чтобы сохранить вверенные вам молодые жизни и имущество Его Величества. Я знаю, что для Вас наступило трудное время. Помоги Вам Бог!» [54] В это время генерал Хабалов решил засесть в Адмиралтействе, но вскоре был там же арестован.
Генерал Бригер, вступив в исполнение обязанностей начальника Училища, приказал отпустить воспитанников по домам; кормить их уже не представлялось возможным – все было разграблено. Грустно расходились мы по домам; озлобленные лица на улице угнетали наше настроение еще более…
В отпуск во вторник, 28 февраля 1917 г., мы уходили еще гардемаринами и кадетами Морского Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Училища, а вернулись обратно уже воспитанниками Морского училища революционной России – российская монархия пала!
«В три дня, кажется даже в два, не осталось ни царства, не осталось церкви, не осталось войска, и не осталось рабочего класса. Что же осталось-то? Странным образом – буквально ничего» – так писал в своем «Апокалипсисе нашего времени» большой русский мыслитель В. В. Розанов, умерший в советской России от голода.
«Когда наступила подлая, гнусная революция, клеветою, ложью и обманом вызванная, то Морское Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Алексея Николаевича Училище, верное присяге, с оружием в руках (февраль 1917 г.), во главе со своим директором, вице-адмиралом Карцовым и инспектором классов, генерал-лейтенантом Бригером, оказало сопротивление распропагандированным мятежным солдатским массам Лейб-Гвардии Финляндского (запасного) полка, и это тогда, когда кругом была растерянность, измена, трусость и обман и никто не оказал противления злу – безвестной революции». Так охарактеризовал поведение
